Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

Он выкрикнул страшное ругательство, диким усилием сумев погасить адскую боль в обожженных руках, почти стряхнул накативший шок и уже сжал пальцы, торопливо плетя смертоносное заклятие — единственное, что только могло уничтожить его лучшее, некстати взбунтовавшееся творение. Но вдруг почуял неладное, стремительно повернулся, всей кожей услышав приближающуюся опасность. Но все равно не успел отшатнуться, потому что вырванный из ножен, добела раскаленный клинок по самую рукоять вошел ему точно в сердце. Эльф с силой отмахнулся, отшвырнув невесомое тело в сторону и нечаянно опрокинув его на стальную клетку, в которой уже второй день дожидалось своего часа еще одно беспомощное существо. После чего опустился на одно колено, машинально схватившись за рифленую рукоять собственного меча, пронзившего грудь, неверяще выдохнул:

— Не может… быть! Как…?!!

А потом взглянул на сверкающие письмена на теле отброшенного ребенка (девочки, что без сознания лежала возле разломанной клети), на неуклюже выбирающуюся оттуда хмеру (маленькую, у которой только сейчас открылись глазки), судорожно сглотнул, когда она жадно слизала с морды алые капли и старательно обнюхала неподвижное тельце… и вдруг понял все. После чего, последним усилием вырвав из раны меч, обреченно закрыл потускневшие глаза.

Кровь… кровь струится из глубокой раны, от которой ему не будет спасения. Кровь повсюду: на полу, на стенах, на испачканном столе. Но теперь это уже другая кровь, сильная и… беспомощная одновременно, потому что даже она неспособна остановить тяжелую поступь рока. И даже она не смогла бы закрыть широкий разрез в уже мертвой груди Темного эльфа.

Сквозь ревущее пламя он увидел, как злобная костяная тварь старательно облизывает тяжело заворочавшего ребенка, как странно вспыхивают двумя изумрудами ее глаза, как разгорается в них совершенно осмысленная ненависть. К нему ненависть, будто она точно знала, кто убил ее мать! Почти такая же ненависть, как у дрянного детеныша недавно! И еще он увидел, как бережно маленькая хмера вдруг подхватывает тяжело дышащую девчонку в зубы. Маленькую соплячку, которую она больше не собиралась убивать.

— Ненавижу… — снова шевельнулись ее бескровные губы, и в голубых глазах возник объятый пламенем ВРАГ: эльф все еще был жив. И от этой мысли детское лицо вдруг искривилось, сморщилось и страшновато изменилось, неожиданно оскалившись и показав маленькие острые зубки. Руки сами собой сжались в кулаки, тонкие пальчики нащупали выброшенный им клинок, затем еще один, но ударить второй раз не сумели — не хватило сил. Получилось только встать на четвереньки и, пошатываясь от слабости, доползти до заветной двери. Туда, где помощь, где люди, где должен быть мудрый отец… они увидят, непременно все узнают, убьют его сами… сразу, как только найдут Литу… только бы добраться, пока он не догнал… только бы суметь…

А потом позади раздался поистине звериный рев, смешанный с болью, разочарованием, досадой и лютой ненавистью к несправедливой судьбе. Он был так близко, так долго шел к этой цели и вдруг, в самый последний миг какой-то жалкий человеческий обрубок одним словом перечеркивает всю его прежнюю жизнь! Все, чего он достиг! Все, к чему упорно стремился! То, что составляло смысл всей его жизни! А это… существо!.. все испортило!! И теперь безнаказанно уползает?!! Живое?!! Хотя ему следовало умереть от одного лишь касания к начиненному магией клинку?!! Непокоренное, хотя должно сейчас жалко скулить у его ног и умолять о пощаде?!! Забирает его родовые мечи, в беспамятстве волоча их по камням, как простые железки?! Да еще и тащит за собой отчего-то присмиревшую хмеру, на которую у него тоже были большие планы?!!

— Смерть вам! — мстительно шепнул бессмертный, исчезая в янтарном пламени и мерно отсчитывая последние удары разрубленного сердца. — Всем… и каждому, кто здесь жил… смерть… ненавижу вас, ничтожества… ПРОКЛИНАЮ!!!..

Таррэн вздрогнул всем телом и открыл глаза.

Глава 1

— У-У-У-Б-Ь-Ю-Ю-Ю!!! — бешено взревел на все округу чьей-то сочный бас. Крохотная дверь кузни с отчаянным скрипом отлетела в сторону и смачно ударилась о стену, едва не разлетевшись при этом на мелкие щепки. — ГДЕ ОНИ?!! ГДЕ ЭТИ МЕРЗАВЦЫ?!!! КАК ОПЯТЬ ПОСМЕЛИ…?!!

Крикун замер на пороге и яростно выдохнул, обводя налитыми кровью глазами опасливо попятившихся молодых Стражей, столпившихся вокруг импровизированного полигона, как зеваки — вокруг шатра бродящих артистов.

Стояло раннее утро. Вернее, не совсем утро, потому что заря еще только-только позолотила верхушки Сторожевых башен и ненавязчиво осветила переполненный до отказа двор, на котором чуть ли не с ночи было непривычно многолюдно. Как правило, молодняк выбирался на занятия гораздо позже, ближе к полудню, особенно после столь трудных суток, какие довелось пережить накануне. Но сегодня они отчего-то позабыли про вчерашние тревоги, словно восторженная ребятня, столпились возле многочисленных тумб и обломков стен, некогда сооруженных специально для тренировок. И, одинаково неудобно задрав головы, внимательно следили за двумя шустрыми Гончими, пытавшимися уже который час загнать Темного эльфа в тупик.

Никто не знал, с чего началась эта история. Не задумывался, каким именно образом на полигоне вдруг столкнулись Шранк, Адвик и этот странный эльф, который буквально вчера продемонстрировал силу истинного Хранителя Знаний и заставил всех неприлично разинуть рты. Не понимали, почему он все еще не использует магию, а упорно отражает бесконечный град сыплющихся со всех сторон ударов исключительно своими родовыми клинками (которые, кстати, тоже были невероятно хороши!). Но, самое главное, никто и подумать не мог, что он сможет устоять против слаженной команды Гончих, которые мало кому уступали в скорости и умении сражаться стаей. Причем, устоит против лучшей, без преувеличения, пары (исключая Белика и Траш, конечно), когда обычно и одного из них хватало, чтобы надежно одержать верх! А этот ушастый не то, что держался, но и, судя по всему, уже не раз серьезно приложил Адвика, заставив строптивого парня действовать непривычно осторожно и с опаской посматривать за изящными руками, в которых, как оказалось, таилась неимоверная сила.

Правда, Шранка Таррэну достать так и не удалось — тот был слишком подвижен и ловок. Прекрасно владел мечом, имел потрясающую интуицию, позволявшую ему уворачиваться в самый последний момент даже от сверхбыстрого остроухого. А еще — превосходно знал эти коварные разноуровневые тумбы, на которых явно провел не один год. Плюс, его молодой напарник все время был наготове, заставляя держать ухо востро: юный парнишка, хоть и успел словить пару тяжелых оплеух, все же ни разу не свалился вниз и не коснулся ногами земли, что по условиям поединка приравнивалось к поражению. Более того, крепкий удар Перворожденного перенес довольно стойко (даже не скривился) и, что похвально, почти не разозлился. Почти — потому, что был довольно молод и совсем не желал портить репутацию непобедимой стаи. И потому, что повторный шлепок раскрытой ладонью был весьма обидным. Но даже сейчас, заметно морщась при попытке опереться на правую ногу и едва удерживаясь от желания растереть онемевшее плечо, он не выпустил меча, не сдался, не потерял головы и уже в который раз приготовился провести атаку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});