Богатырь Христофор - Александр Валентинович Амфитеатров

рукою подать.

Но онъ шелъ день за днемъ, недѣлю за недѣлею, мѣсяцъ за мѣсяцемъ, и не могъ достигнуть завѣтной черты. Напротивъ, она все уходила отъ него какъ будто дальше и дальше. Но Христофоръ былъ терпѣливъ.

Съ тѣхъ поръ, какъ онъ освободился изъ-подъ злого вліянія дьявола, и владѣло имъ только его простое и кроткое сердце, Христофоръ желалъ одного добра и самъ не замѣчалъ, какъ сѣялъ благо на своемъ пути, проходя царство за царствомъ, городъ за городомъ. Онъ уничтожалъ разбойниковъ, великановъ, драконовъ, которыми тогда кишѣла земля. Въ Ломбардіи было озеро, распространявшее по окрестностямъ злую малярію. Христофоръ столкнулъ въ озеро ближнюю гору, озеро изсякло, болѣзнь прекратилась. Въ Испаніи богатырь зашвырнулъ въ море девятиголоваго змѣя, сто лѣтъ опустошавшаго округъ Кадикса. Благодарный народъ хотѣлъ избрать его королемъ. Прежній король самъ охотно слагалъ съ себя корону въ пользу освободителя своей страны отъ вѣкового врага. Христофоръ отказался.

— У меня слишкомъ мало ума, чтобы царствовать. Да и не царства ищу я, но труда и службы. Къ тому же, за что я стану обижать вонъ того старика въ золотой шапкѣ? И, наконецъ, главное: мнѣ некогда мѣшкать съ вами. Я ищу Христа и не могу успокоиться, пока не найду Его.

Растроганный король уговаривалъ Христофора.

— Полно, богатырь, ты бредишь. Мы всѣ тебя любимъ, — куда тебѣ идти отъ насъ? Живи съ нами, будь вторымъ по мнѣ въ королевствѣ и женись на моей старшей дочери. Прекраснѣе ея нѣтъ принцессы подъ солнцемъ.

Христофоръ возразилъ:

— Ужъ на такіе-то пустяки у меня и вовсе нѣтъ времени!

Путешествуя, онъ завернулъ въ Амальфи, на побывку къ родителямъ. Мать Христофора — уже древняя старушка — вскорѣ умерла. Богатырь оплакалъ ее и похоронилъ, а, чтобы люди не забыли, гдѣ лежитъ его мать, набралъ въ сапогъ земли и высыпалъ на могилу. Такъ выросла гора св. Христофора, сквозь которую теперь прорыта галлерея, чтобы соединить Амальфи съ дорогою на Прайано и Позитано. Затѣмъ онъ простился съ отцемъ.

— На кого ты покидаешь меня, сынъ? упрекнулъ старикъ.

— Вѣруй въ Христа, отецъ, въ Того, Кого я ищу, чтобы служить Ему, и тебѣ не будетъ худо.

— Кто твой Христосъ? Гдѣ Онъ живетъ?

Христофоръ разсказалъ все, что самъ слыхалъ о земной жизни и страданіяхъ Спасителя, какъ Онъ умеръ отъ людей за людей и воскресъ на третій день, какъ Онъ снова придетъ въ міръ, чтобы судить живыхъ и мертвыхъ. Старый язычникъ воскликнулъ:

— Я хочу въ Него вѣровать, я буду вѣровать! И теперь я знаю, почему прохожій велѣлъ мнѣ назвать тебя Христофоромъ. Ты принесъ намъ свѣтъ Христовъ, и передъ свѣтомъ этимъ таетъ наша языческая тьма.

По горамъ, по лѣсамъ, черезъ озера и рѣки, Христофоръ зашагалъ на сѣверъ — и дошагалъ до великой рѣки Рейна въ далекой Германіи. Попались ему на пути паломники, изъ Франціи въ Палестину. Жалуются, что на рѣкѣ Рейнѣ, если идти прямикомъ, страшная стремнина, а обходъ стремнины — на три дня пѣшаго пути.

— Неужели нѣтъ ни парома, ни лодки? — спросилъ Христофоръ.

— Нѣту. Теченіе не позволяетъ. Рѣка стремится здѣсь къ водопаду, и невозможно обуздать ея силу.

— Это мы увидимъ, сказалъ Христофоръ и перенесъ паломниковъ черезъ Рейнъ на рукахъ.

Паломники пошли своею дорогою, а Христофоръ остался у Рейна, гадая, куда теперь направить путь? Откуда ни возьмись, предъ нимъ — старый знакомый, странникъ съ звѣздными очами, съ раздвоенною бородою, съ длинными волосами по плечамъ.

— Оставайся здѣсь, приказалъ онъ, и держи въ этомъ мѣстѣ переправу. Неистовая рѣка дѣлаетъ много вреда людямъ. Обуздай ея злость, сдѣлай ее изъ общаго врага слугою всѣмъ. Этимъ ты угодишь Христу, котораго ты любишь.

— Все это прекрасно, сказалъ Христофоръ, и я очень радъ тебѣ повиноваться. Мнѣ пріятно сдѣлать что-нибудь угодное Христу: быть можетъ, тогда Онъ охотнѣе приметъ меня къ себѣ въ услуженіе. Но гдѣ же, наконецъ, Христосъ? Когда я увижу Его?

— Развѣ ты усталъ искать? — строго спросилъ странникъ.

— Ну, вотъ что вздумалъ! Только бы знать, что найду, а искать я радъ хоть до могилы! Главное: мнѣ досадно, что я теряю время, когда такъ хочется служить Ему!

Странникъ улыбнулся; глаза его засіяли.

— Ты найдешь Христа, Христофоръ, — сказалъ онъ. Когда наступить часъ, Онъ самъ придетъ къ тебѣ, чтобы ввести тебя въ домъ Свой…

Христофоръ поселился у Рейна, въ пещерѣ. Онъ не гонялся за удобствами. Постелью ему служила выбоина въ скалѣ, одѣяломъ — рогожа.

Молва о кроткомъ великанѣ-перевозчикѣ быстро облетѣла окрестности. Старую дорогу въ обходъ оставили всѣ пѣшеходы — стали править путь напрямикъ. Работы привалило Христофору — конца краю нѣтъ. То и дѣло кричатъ то съ праваго, то съ лѣваго берега:

— Эй, богатырь! Перевоза!

И Христофоръ, опираясь на вѣковую сосну, что вырубилъ онъ себѣ на посохъ въ прибрежномъ бору, бредетъ чрезъ буйныя волны, неся прохожаго на широкихъ плечахъ. Въ самыхъ глубокихъ мѣстахъ вода хватала ему лишь по поясъ.

Когда не было пѣшеходовъ, Христофоръ рылся въ рѣчномъ руслѣ, очищая дно отъ подводныхъ скалъ, корягъ, затонувшихъ барокъ. Онъ заваливалъ омуты, ставилъ вѣхи у водоворотовъ. Либо копалъ каналъ, которымъ собирался перемѣнить теченіе рѣки — въ обводъ водопада.

Трудами Христофора нагромоздились на берегахъ Рейна цѣлыя горы. Онѣ видны и по сейчасъ. Люди любуются ихъ величіемъ и настроили на нихъ красивыхъ замковъ.

Мало по малу Христофоръ смирилъ рѣку. Водопадъ сталъ простымъ перекатомъ. Теченіе плавно пошло по судоходному фарватеру. Люди перестали бояться побѣжденной стремнины. Легкіе челноки смѣло скользили по Рейну въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ еще недавно только и было надежды на переправу, что могучія плечи великана Христофора. Работы у богатыря убавилось. И вовремя: за неустаннымъ трудомъ, онъ и самъ не замѣтилъ, какъ длинная рыжая борода его и золотые кудри сдѣлались бѣлѣе снѣга. Встрѣчая свое отраженіе въ зеркалѣ Рейна, Христофоръ усмѣхался:

— Ишь какой я дѣдъ! Должно, не мало мнѣ годовъ… Этакъ, пожалуй, и смерть не за горами.

Смерти онъ не боялся, но тревожился мыслью: вдругъ — умрешь, не видавъ Христа? вдругъ — не успѣешь послужить Ему своею богатырскою силою?…

На дворѣ стояла осень. Bыпала холодная ненастная ночь. На Рейнѣ разгулялась волновая погода. Христофоръ крѣпко спалъ подъ своими рогожами.

— Христофоръ! Христофоръ! — услышалъ онъ сквозь сонъ. Онъ привыкъ, чтобы его будили среди ночи, — вскочилъ на ноги, взялъ фонарь и посохъ и вышелъ на рѣку. Но ту сторону Рейна чуть мерцало свѣтлое пятнышко.

— Христофоръ! Христофоръ!

Когда богатырь переправился черезъ рѣку, онъ