Мой народ сиу - Мато Нажин

Моя мать в это время сидела, притаившись где-то недалеко. Ее оглушил невероятный грохот и треск. Когда она пришла в себя, то увидела, что произошло крушение поезда и что вагоны разлетелись в щепки. Она поспешила к месту катастрофы. Оказалось, что этот поезд вез на Дальний Запад товары, в том числе большое количество бус. Индейцы нашего племени еще никогда не видели этого украшения - для художественных вышивок женщины обычно употребляли иглы дикобраза. Моя мать оказалась новатором в этом деле - она собрала столько бус, сколько могла унести, и решила использовать их для украшения нашей одежды. Впервые взявшись за это дело, она расшила сначала полоску от шкуры бизона, употребив для фона желтые бусы. Вышивка ей показалась красивой, и мать пришила ее к шкуре молодого бизона, в которую она укутывала меня вместо одеяла.

ДАЛЕКОЕ ПРОШЛОЕ

Летом на втором году моей жизни Северные Сиу приехали навестить нас. Это, наверное, было во время Танца Солнца-торжества, на которое собиралось все племя. В Черных Холмах, вблизи нашего лагеря, протекал ручей, который сильно разлился от ливней. Наша палатка стояла в том месте на берегу ручья, где был брод. Гости переправлялись там на своих маленьких лошадках и проезжали мимо нашего типи, направляясь к Черным Холмам. Мать поставила на землю около типи большую миску с угощением, приготовленным из бизоньего мяса, наподобие студня, а рядом, завернутый в шкуру бизона, расшитую бисером, лежал я. Гости останавливались, чтобы приласкать меня и отведать угощения.

Иногда небольшие происшествия нашей жизни всплывают в памяти гораздо отчетливее, чем большие события. Хорошо помню себя еще совсем маленьким мальчиком, когда наш лагерь снялся ночью и меня положили спать в индейскую бесколесную тележку ханпа уанжила, или, как она теперь называется, травуа. Одна из лошадей, запряженных в тележку, чего-то испугалась и рванула в сторону шесты, из которых была сооружена ханпа уанжила. Шесты скрестились и защемили мою ногу. Я проснулся в слезах и увидел мать, склоненную надо мной, - она подошла, чтобы утешить меня. Позже, когда я уже был подростком, я рассказал матери об этом маленьком происшествии раннего детства, и она удивилась, что я запомнил все так хорошо, и сказала, что мне было тогда около двух лет.

МЕТКИЙ СТРЕЛОК

Кажется, моим первым подарком были лук и стрелы - я их получил от отца. Он сам смастерил и выкрасил в красный цвет не только лук, но и все стрелы; это означало, что он был ранен в битве. Отец не стал заострять стрел, а сделал их с тупыми наконечниками, так как я был еще совсем маленьким мальчиком; он позаботился также и о том, чтобы лук не был тугим и чтобы мне не было трудно его натянуть.

Мои первые попытки стрелять были началом моей тренировки для суровой воинственной жизни индейца. Моим учителем был отец. Он терпеливо объяснял мне, что лук надо держать в левой руке, а правой натягивать тетиву к себе; что стрелу надо приставить с левой стороны лука над большим пальцем. Отец много раз говорил мне, что надо научиться метко стрелять, а также быть очень осторожным в стрельбе и что когда настанет знаменательный день и я выйду на военную тропу, то заслужу высокие почести, если не забуду его назиданий.

Я никогда не расставался со своим луком, он напоминал мне о храбрости моего отца. Все в нашем лагере знали, что мой отец был ранен в битве.

Мы, мальчики, любили играть около лагеря и стрелять из наших луков. Найти стрелу, которая залетела далеко, было сначала очень трудно, но благодаря советам отца становилось все легче с каждым днем.

Как только я смог сидеть верхом на пони, отец подарил мне лошадку из своего табуна. Нужно ли говорить, какая это была для меня радость!

Индейские пони - очень кроткие маленькие животные. Мы очень любили подходить к ним близко, и они нас совсем не пугались. Они даже позволяли нам гладить себя, а мы без труда ловили их, когда было надо.

Черные дрозды были верными спутниками индейских лошадок. В этом нет ничего удивительного: пони помогали дроздам находить корм. Вот как это происходило. Когда пони бродили среди высокой травы прерии и паслись там, они вспугивали множество кузнечиков, а для дроздов кузнечики - лакомое блюдо, и, конечно, они не упускали случая поохотиться. Вот так и завязалась дружба. Постоянно можно было видеть, как несколько черных дроздов сидели на спине пасущейся индейской лошадки.

Однажды отец взял меня с собой на охоту за птицами. Он показал мне, как ползком подкрадываться к добыче. Вышли мы с ним в прерию, где паслись пони, и подползли совсем близко к ним. Мне очень хотелось убить черного дрозда. Но напрасны были все мои усилия - ни одна из моих стрел не попала в цель. Пришлось вернуться в лагерь с пустыми руками.

На следующий день на охоту за птицами отправились мой двоюродный брат с дядей; я пошел вместе с ними. В тот день я убил свою первую птицу. Это событие меня сильно взволновало.

Когда мы вернулись в лагерь и мой отец узнал о моей первой охотничьей добыче, он был очень рад и тотчас же позвал глашатая, чтобы тот известил народ, что Ота Кте - Меткий Стрелок - убил свою первую птицу, а Отважный Медведь - его отец - в ознаменование этого события дарит свою лошадь бедняку.

Теперь я чувствовал себя совсем большим мальчиком и гордился тем, что весь лагерь услышал обо мне.

ОХОТА НА БИЗОНОВ

Мне было уже семь лет, когда мы стояли лагерем на Большой Белой Речке в сорока милях от Черных Холмов. Племя Сиу насчитывало тогда в своих рядах около двадцати тысяч индейцев.

Как-то раз мой отец, придя домой после совета вождей, сказал матери, что все наше племя должно перекочевать в северную часть Небраски, где, судя по следам, было большое количество бизонов.

На следующий день рано утром отец позвал меня и сказал, чтобы я залез на верхушку типи и вытащил бы скрепы. Через несколько минут все типи были разобраны, и наши индейцы двинулись в путь. Мы, мальчики, ехали верхом на пони рядом с продвигавшимся караваном, преследуя все живое, что попадалось на пути.

Путь был долгий. Прежде чем прибыть на место, где, как предполагали мы, должны быть бизоны, наши люди. трижды делали привал.

Солнце уже начало садиться, когда мы все собрались около большого костра, разожженного на сухом помете бизонов. Был тихий ясный вечер, и дым подымался прямо вверх. Старики спокойно беседовали о чем-то. Вот двое из них поднялись и обвели взглядом всех собравшихся: по-видимому, они кого-то искали. Наконец их глаза остановились на молодом индейце; он был среднего роста, сухощавый, и его все знали как человека, на которого можно было положиться; он был хорошо знаком с этой местностью и знал, где находятся водопои; был храбрым и не боялся путешествовать один по ночам в любую погоду. Все знали, что если он повстречается с врагом, то даст ему должный отпор, Этого человека выбрали в разведчики.

Не теряя ни минуты, юноша отправился в свое типи, чтобы захватить все, что ему будет нужно. Он вернулся с колчаном, полным стрел, в руках у него был тугой лук. Поясная повязка и мокасины составляли весь его костюм. Вокруг шеи у него был плетеный ремешок из оленьей кожи, на нем висел мешочек с целебными травами. Когда разведчик вернулся к собравшимся, его встретили приветственным пением. Он пробежал вокруг костра три раза, а потом быстро скрылся в темноте. После этого потушили костер.

На небе показалась луна, хотя было еще сравнительно рано. Старец, который всегда исполнял роль глашатая, обошел все типи, увещевая народ соблюдать тишину, и мы об этом помнили даже во время игр.

Когда старец возвращался в свое типи, он несколько раз останавливался и прислушивался. Тишина была полная, не слышно было ни плача ребенка, ни даже лая собак.

Разведчик отсутствовал всю ночь. Рано утром, еще до восхода солнца, старец снова обошел все типи с возгласом: "Ко-о-ко-о!" - что в переводе будет: "Готовьтесь!"

Скоро все типи были сняты. И не успел глашатай уйти, как запылали костры, индейцы стали себе готовить завтрак. Еще до восхода солнца весь лагерь двинулся в путь.

Двенадцать старцев были во главе этого шествия. Один из них шел с горящим факелом в руке.

Все они поднялись на высокий холм, откуда было видно на большое расстояние, но так как Сиу тогда ни с кем не воевали, то это не было опасно. Здесь они разложили большой костер из сухого помета бизонов.

В то время как старцы, ожидая возвращения разведчика, напряженно смотрели вдаль, остальные индейцы спешились и занялись необходимыми делами: мужчины сняли седла с уставших, взмыленных лошадей и пустили их попастись; женщины перекладывали свои узлы; даже мы, мальчики, постарались найти себе какую-нибудь полезную работу.

Вдруг один из старцев поднялся и воскликнул: "Хи-ие-хе!" Это означало, что разведчик возвращается.

Все мы очень обрадовались. В костер подбросили сухой бизоний помет, и огонь запылал еще веселее. Мужчины собрались полукругом около костра, и все сели на землю; женщины и дети расположились сзади них. Даже пони и собаки инстинктивно приблизились к собравшимся, как будто и им хотелось услышать, что скажет разведчик.