Стихи. Басни - Николай Эрдман

Самогонный аппарат

Однажды самогонный аппаратПодумал так: «Я не персона грата,Но все-таки, в известном смысле, братФотографического аппарата.Работать я могу день изо дня.Я хорошо сработан, молод, емок,Так почему ж не пользуют меняХотя бы для простых натурных съемок?»И вот куда-то в Центр, без замедленьяОн написал об этом заявленье.Зав.,Заявленье прочитав,Сказал: «А он, пожалуй, прав».И так постановил: «В течение недели,Без канители,Казенщины, а также лишних трат,Оставив в стороне вопрос зарплаты,Зачислить самогонный аппаратВ фотографические аппараты,И выдать соответственный мандат».

Диалектический осел

Мы пишем не для похвалы,А для внушения морали.В лесу однажды все ослыВдруг диалектиками стали.Но так как страшный произволЦарит сейчас во всей вселенной,Диалектический оселГлуп так же, как обыкновенный.

Часы

Две стрелки на часах шли, не переставая:Минутная и часовая.«Не понимаю, почему тыНе хочешь, как и я, отсчитывать минуты? —Спросила та, которая длинней,У той, которая короче,Соединившись с нейВ 12 ночи. —Встряхнись! Пора! Беги за мной!»Короткая сказала: «Можно».И понеслась неосторожноЗа торопившейся большой.Сейчас мы поясним сию картинку:Часы пришлось отдать в починку.

Мурашки

На чьем-то теле, под рубашкой,Мурашка встретилась с мурашкой.Они решили вместе жить,Чтоб что-нибудь для вечности свершить,Стремясь к какой-нибудь великой ЦелиСмело…Но тут залихорадившее телоОкутал вязаный жакет,Озноб прошел.Оно вспотело,И вот мурашек наших нет…Мурашки — это те, которые по коже.А мы? Что если вдруг и мы на них похожи?

Верблюд и игольное ушко

Один верблюд пролез в игольное ушко,А это очень нелегко…И чтоб отметить это чудо,Все стали чествовать верблюда:Он — сверхверблюд!Громадный труд!Какая нужная работа!Вдруг замечает где-то кто-то:За этот труд хвала ему и честь,Но вот что он туда пролез — понятно,А вот пускай попробует пролезть обратно.Верблюд рассвирепел как бес.Полез обратно — и пролез!И вот его все знают города,Его снимают все, о нем уж пишут книжки.А наш верблюд туда-сюда,туда-сюда без передышки.Натер себе бока и холкуИ наконец сломал иголку.Мораль: у нас неповторимая эпоха.Но вот иголки делаем мы плохо.

Колыбельная

Видишь, слон заснул у стула.Танк забился под кровать,Мама штепсель повернула.Ты спокойно можешь спать.

За тебя не спят другие.Дяди взрослые, большие.За тебя сейчас не спитБородатый дядя Шмидт.

Он сидит за самоваромДвадцать восемь чашек в ряд, —И за чашками героио геройстве говорят.

Льется мерная беседалучших сталинских сыновИ сияют в самоваредвадцать восемь орденов.

«Тайн, товарищи, в природеНе должно, конечно, быть.Если тайны есть в природе.Значит, нужно их открыть».

Это Шмидт, напившись чаю.Говорит героям.И герои отвечают:«Хорошо, откроем».

Перед тем как открывать.Чтоб набраться силы,Все ложатся на кровать.Как вот ты, мой милый.

Спят герои, с ними ШмидтНа медвежьей шкуре спит.В миллионах разных спаленСпят все люди на земле…

Лишь один товарищ СталинНикогда не спит в Кремле.

Четыре гинекологички (неок. фрагмент)

Четыре гинекологички.Они гребли что было сил,Вдруг кто-то с берега спросил:— Куда плывете, девы?Работаете… где вы?……….

Три дамы

В трамвай вошли три дамыОдна беременней другойИ не теряя времениЯ уступаю место тойКоторая беременней.