Малыш и Странник (СИ) - Буевич Владимир Вацлавович

Посадка тоже была необычной, ведь при посадке на обыкновенный аэродром самолет постепенно снижает скорость и высоту, идя по прямой, а здесь снижение происходит по спирали и, совершив несколько кругов вокруг аэродрома, самолет садится на взлетную полосу. Спускаясь по трапу, Володя увидел, что навстречу им по взлетке идет неровный строй дембелей. Парадные формы блестят боевыми наградами, в руках у всех одинаковые пластиковые дипломаты с яркими наклейками, роскошные аксельбанты и белые ремни дополняли общую картину. Таких дембельских нарядов никто из ребят еще не видел и они с нескрываемым любопытством разглядывали приближающийся строй.

Когда две команды поравнялись, дембеля стали приветствовать вновь прибывших странными выкриками: «Духи, вешайтесь», «Мы едем в Союз ваших девок трахать», «Служи, солдат, как я служил, а я на службу положил».

Слегка обескураженные таким отношением к себе, ребята доплелись до выхода из взлетного поля, а когда до них донесся звук взлетающего самолета, то все обернулись, провожая взглядом серебряную птицу, улетающую на Родину.

В эту минуту каждый задумался, а сможет ли он по окончании службы точно также вернуться домой. Володя сразу отогнал эту глупую мысль, он был почему-то твердо уверен, что еще вернется на эту взлетку и также гордо взойдет на трап самолета, покидая афганскую землю с чувством выполненного долга.

Так, размышляя каждый о своем, они доплелись до палаток, где им предстояло теперь жить, ожидая распределения. Первым признаком чужой страны была неимоверная жара, после -14 Москвы и +18 Чирчика здешние +38 казались сущим адом. Все спасались от жары в тени палаток, и о знакомстве со здешней территорией не могло быть и речи. Приставленный к ним для присмотра прапорщик Зуев не рекомендовал хождение по территории во избежание каких-либо недоразумений.

После обеда к группе новичков подошел сержант мед. службы и начал приглашать по два человека в стоящую неподалеку палатку под предлогом проверки здоровья. Вроде бы ничего необычного, но Володьку насторожил тот факт, что вещмешки каждый должен брать с собой. Зачем наличие вещмешка при проверке здоровья?

Те, кто возвращался после осмотра, были угрюмы и молчаливы, а сержант внимательно следил за тем, чтобы пришедшие после осмотра, не общались с остальными. Наконец, очередь дошла и до наших неразлучных друзей. Войдя в санитарную палатку, они увидели пятерых «дедов», сидящих на застеленных кроватях. Один из них обратился к ребятам с вопросом: «Откуда, славяне, родом?». «Мы крымские,» — ответил гордо Серый. «А не хотите ли землякам на дембель подарить парадку и ботинки, да, если есть советские деньги, то тоже сложите их на эту тумбочку, они вам здесь больше не понадобятся», — предложил им все тот же «дед». Подмигнув Сереге, Володька напряг все свои мышцы и подготовил тело к броску, осталось только спровоцировать эту компанию к первому удару. Нужный встречный вопрос нашелся сам собой: «А не хотят ли „дедушки“ Советской Армии отсосать не нагибаясь».

С диким рёвом: «Вы чё, духи, совсем оборзели», «деды» рванулись в атаку. Врезав одному в нос, другому коронным — в пах, Володька занялся третьим, успевая при этом наблюдать, как Серёга, разбросав своих, готовится пройтись по ним вторым заходом. Один из Володькиных, вылетел из палатки за подмогой, зато оставшиеся, отгребли по полной программе. Загнав их в угол палатки, ребята по одному сложили их под кровати и, немного передохнув, стали ожидать усиленного вторжения. В палатку влетела первая пятерка, размахивая перед собой ремнями. Троих в ловком подкате свалил Серый, одного ударом табурета по маковке остановил Володя, пятый, видя такой оборот дел, крутанувшись на месте, стал отступать. На подходе были еще трое, да и первые уже начали приходить в себя. Положение осложнилось, но, на счастье наших героев, проходящий мимо патруль, услышав шум побоища, вовремя вмешался в разборку. Произошла интересная метаморфоза: нападавшие словно испарились, а те, кто не мог самостоятельно встать на ноги, были отправлены в лазарет. Володьку с Серегой под конвоем направили в особый отдел. По ходу к ним пристроился пр-к Зуев и ненавязчиво стал объяснять, как себя нужно вести со следователем, что отвечать на его вопросы. Если все будет сделано правильно, то дело можно будет замять. Не нужно было быть особо одаренным, чтобы понять: дело по конфискации вещей поставлено на конвейер, отобранные вещи шли на продажу, и цепочка коммерсантов, которая начиналась в солдатской палатке, заканчивалась где-то в верхах. Раздувать скандал никто не желал, ведь в результате разбирательства могли полететь погоны различного ранга. Быстренько была состряпана дежурная версия о неуставных взаимоотношениях. По приводу в особый отдел особисты развели ребят по разным кабинетам и два часа «варили воду», загружали тем, что лет пять дисбата (дисциплинарный батальон — военная тюрьма) им обеспечено. Запугивая, этим пытались склонить к сотрудничеству — стать доносчиками и докладывать обо всех вольнодумцах, нарушителях дисциплины и закона. Видя, что ребята стоят на своем, и стукачами быть не желают, следователь пообещал; в ближайшее время направить их в одну из самых горячих точек и самый строгий надзор со стороны тамошнего особиста. Это означало, что за малейшую провинность их могут отдать под трибунал. Но все-таки такая перспектива радовала больше, чем возможность остаться для прохождения службы здесь и в течении полутора лет жить в постоянном ожидании мести со стороны обиженных «дедов». Как пояснил Зуев, бывали случаи, когда солдаты погибали от «шальных» пуль, или, «случайно заблудившись», подрывались на минном поле. Можно также просто ночью, во время сна, упасть со второго яруса кровати и свернуть себе шею. В данной ситуации отправка в горячую точку давала больше гарантий вернуться домой живыми. Проведя тревожную ночь в камере гауптвахты, лишь утром, садясь в самолет, летевший в Джелалабад, ребята с облегчением вздохнули. В первый и последний раз неизвестность, ожидавшая их где-то там, за горами, не пугала, а давала шанс на жизнь. Летевший вместе с ними пр-к Шумейко шутил: «Если хочешь пулю в зад — поезжай в Джелалабад». В это утро они поклялись, что бы ни случилось — друг друга в беде не бросать и всегда стоять спина к спине. Полет на «ИЛ-76Т» — это вам не прогулка на пассажирском лайнере. Центральный проход внутри самолета занимали зачехленные брезентом ряды ящиков, а пассажиры ютились на откидных сидениях по обеим сторонам бортов. Отсутствие иллюминаторов завершало общую картину замкнутого пространства, которое давит на тебя со всех сторон. Взлет по спирали, для набора высоты, вызывал жуткие приступы рвоты: то тут, то там слышались неприятные звуки извергаемой их желудков пищи. Этот запах, быстро распространившийся по салону, добивал даже самых стойких. Первая посадка произошла в Баграме на военном аэродроме. Снова этот жуткий спуск по спирали и хлопки отстреливающих ракет по обе стороны корпуса.

Многие просто выползали из самолета и обессиленные падали на землю. Четверо последних были остановлены бортмехаником, им предстояло вымыть салон после себя.

По списку сопровождающих команду были отобраны бойцы, которые будут проходить службу в частях Баграмского гарнизона. Построившись в походную колонну, они двинулись на край взлетки, где их ожидали машины. Разгрузка самолета длилась около получаса, за это время Володька успел хорошо оглядеться. Особо его заинтересовали боевые самолёты. Он впервые в жизни видел их так близко.

Стройные, обтекаемые формы истребителей и штурмовиков завораживали и будили целую бурю чувств в душе сельского паренька. Взлет, посадка этих серебристых монстров, их маневры в воздухе вызывали чувство гордости за свою страну и веру в непобедимость нашей армии. Как он завидовал летчикам, ведущим своих железных птиц в их стремительный полет!