Аэтерум - Владислав Мостыка

друг, пора домой к сестре, которая наверняка тебя заждалась.

– Конечно, Генри, сейчас соберу вещи и домой.

Сильвия и охранник больницы Генри Уайт являлись лучшими друзьями еще с детского сада. Их родители крепко дружили семьями и всегда оставляли маленьких проказников играться в большом фруктовом саду, который находился на заднем дворе огромного двухэтажного дома, принадлежавшего родителям Сильвии, мистеру и миссис Вилсон. Это место очень нравилось детишкам, тут можно было лазать по высоким кокосовым пальмам и банановым деревьям, наслаждаться терпким вкусом плодов разных цитрусов и валяться в натянутых гамаках нежась под тенью деревьев. Разномастные птицы суетливо порхали между веток, шурша своими крыльями о зеленые листья. Большой бассейн с голубой, кристально чистой водой занимавший центр огромного сада, был окружен деревянными шезлонгами и торчащими над ними широкими зонтами. Далеко за бассейном, почти у северной стены, ограждающей этот райский уголок, на несколько метров вверх меж широкого, раздвоенного ствола старой пальмы висел небольшой деревянный домик, сколоченный заботливыми отцами неугомонных детей. Это было небольших размеров строение, сработанное из досок с парой маленьких окошек и дверью; к ней вела лестница из двух веревок и прочных деревянных перекладин. Дверью называлось отверстие в полу, через которое можно было попасть внутрь, где посредине находился столик, сервирован несколькими белыми чашками и тарелкой с небольшой горстью конфет на ней. Под стенами тянулась пара лавочек и стульев, окна закрывали старые, потрепанные занавески, которые укрывали от взора родителей беспорядок, царивший в этой уютной комнатке. Тут повсюду были разбросаны игрушки и книжки, не давая возможности пройтись по полу, не наступив на какой-либо предмет. Именно здесь больше всего любили проводить время Генри, Сильвия и ее младшая сестренка Амелия. Тут они устраивали настольные игры, читали занимательные рассказы и стихи, пили чай с конфетами и делали домашние задания на покосившемся деревянном столике, то и дело, теснясь и толкаясь локтями.

Когда Сильвии исполнилось одиннадцать лет, а малышке Амелии было семь, родители девчонок погибли в результате несчастного случая. Небольшая деревенька, в которой обитало счастливое семейство, пострадала от мощного землетрясения, разрушившего несколько населенных пунктов в радиусе десяти километров. Сильвия, как будто это было вчера, помнила все до мельчайших деталей. В то роковое утро она сидела на кухне и тихонько плакала, ибо родители отругали ее за разбитую вазу. Рядом стояла Амелия и пыталась всячески успокоить свою расстроенную сестренку. Сильвия, как обычно это бывает с детьми ее возраста, была очень зла на родителей и, в общем-то, на весь мир. Сжав свои маленькие ладошки в кулачки, она сидела, опиравшись на стол и шмыгала носом. В следующее мгновение посуда, стоявшая на полках, начала сама по себе звенеть и падать на пол. Нарастающая амплитуда мощной вибрации, подобно великану, схватившему в свои огромные руки игрушечный домик, с неимоверной силой сотрясла двухэтажное строение. Стены дома начали давать трещины, обнажая свой сетчатый, деревянный скелет. Отслоившаяся штукатурка принялась осыпаться, укрывая потрескавшийся пол разрушенной кухни. Крыша уже не была средством безопасности, укрывавшим от разного рода невзгод, она превратилась в нависшую смертельную опасность, которая в любой момент способна обвалиться и оставить под завалами маленьких детей. Они, напуганные до ужаса, спрятались под кухонным столом и ждали, когда же прекратится это адское безумие. Вдруг, огромная рука вытащила напуганных девочек из-под стола. Это был местный шериф, который прибежал на крики беззащитных детишек. Он повел их через кухню к еще уцелевшей стене, где находился выход из дома. По пути Сильвия увидела полуразрушенную лестницу на второй этаж и огромную лужу крови, которая окружала гору обвалившейся части потолка. Из-под этих завалов торчала изувеченная женская рука с золотым обручальным кольцом на безымянном пальце. Амелия в это время уже выбежала на улицу, а малышка Сильвия зашлась истеричным криком и без остановки звала маму, бросившись к окровавленной руке. Не теряя драгоценного времени, шериф схватил девочку и, взгромоздив ее на плечо, понес на улицу. Ужасное землетрясение продолжалось всего пять минут, но успело нанести исполинский ущерб, унеся за собою более трехсот жизней. Почти вся деревня лежала в руинах. После спасательных операций по поиску выживших и установления личностей погибших, шериф сообщил сестрам Вилсон что их родители были завалены обломками разрушенного дома и не смогли выжить. Эта печальная новость разбила все детские мечты и надежды. Папа и мама покинули бедняжек, и теперь они остались одни в целом мире, безутешные и убитые горем сиротки.

Родители Генри Уайта оказали огромную поддержку осиротевшим сестрам, и взяли их под свою опеку, тем самым оградив девочек от детского приюта. Семья Уайтов заботилась о Сильвии и Амелии так, словно они были их родными детьми и со временем малышки почувствовали на себе ту самую любовь, которую им давали родные папа и мама. Так год за годом, постепенно привыкая к новой жизни и смирившись с невосполнимой утратой, сестры Вилсон полностью оправились и уже более оптимистично смотрели на мир. Семья Уайт с трепетом относилась к названным детям и воспитала из них прекрасных людей, за что сестры были безгранично благодарны им и с гордостью могли назвать этих людей своей семьей. Когда Сильвия отпраздновала свой восемнадцатый день рождения, она, забрав свою младшую сестру, перебралась в огромный мегаполис Сативик-Хеис, где продолжила учебу и стала врачом. Сильвия, безусловно, поддерживала родственные связи с Уайтами, и каждый месяц навещала их в маленькой деревеньке, притаившейся за пару сотен миль от мегаполиса. Таким вот образом Сильвия и Генри были не просто лучшими друзьями, а самыми настоящими братом и сестрой, связанными, пускай не кровными, но крепкими семейными узами. Генри был немного старше, но всякий раз выслушивал нравоучения по тому или иному поводу. Как будто все наоборот, и Сильвия приходилась старшей сестрой, рьяно оберегавшей своего младшего брата. Особенно доставалось девушкам Генри, ибо в глазах сестренки они все были попросту не достойны его. Как это бывает по обыкновению, наши дети, братья или сестры самые лучшие в мире и лучше их не сыскать во всей Вселенной. Так что Генри всякий раз, когда знакомился с очередной прелестной особой, боялся даже показать ее строгой Сильвии. Она, будучи трудолюбивой, целеустремленной, отзывчивой девушкой, требовала того же от окружающих. И когда очередная спутница брата не подходила под личные критерии отбора Сильвии, то она тут же, со всей строгостью, сообщала ему об этом. Конечно же, это все больше походило на шутливые сценки, и если бы Генри сказал что любит эту самую девушку даже невзирая на все ее недостатки и оценочные суждения своей сестры, то Сильвия