Клоподав - Энтони Бучер

Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, по сравнению с которым Билл почувствовал себя уменьшившимся до размеров Клоподава.

— Спокойно, спокойно, — прорычала туша. — Где пожар?

— Не пожар, а убийство, — ответил Билл. — Но оно не должно случиться.

Такого ответа Бычья шея не ожидал. Замешательство телохранителя продлилось ровно столько, что Билл успел прошмыгнуть мимо детины к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь не успел. Мясистая лапа телохранителя вцепилась ему в воротник и дернула на себя.

Билл выполз из-под стола, нырнул влево, достиг двери, отлетел назад и уселся на полу.

Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил из кобуры тяжелый пистолет.

— Ты туда не пройдешь, — пояснил он, чтобы не оставалось никаких сомнений в его намерениях.

Билл выплюнул зуб, вытер кровь, заливающую глаза, собрал остатки разломанной трубки и сказал:

— Сейчас 12.30. В 12.32 рыжий горбун выйдет на балкон на той стороне улицы и прицелится из открытого окна в губернатора, который сейчас в своем кабинете. В 12. 33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне предупредить губернатора.

— Любопытно, — сказал телохранитель. — И кто это все придумал?

— Это здесь написано, в газете. Посмотрите.

Телохранитель хохотнул:

— Хочешь сказать, что в газете написано то, чего еще не было? Ты псих, любезный. Если не хуже. Ползи отсюда. Торгуй своей газетой.

Билл взглянул в окно. На той стороне улицы, напротив окна губернатора, был балкон. И на балкон выходил…

— Глядите! — крикнул Билл. — Если не верите мне, то глядите! Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Я же говорил! Быстрее!

Телохранитель взглянул в ту сторону. Он увидел, как горбун подошел к решетке балкона. В руке горбуна что-то блеснуло.

— Любезный, — сказал он Биллу. — Я займусь тобой попозже.

Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины и бросился вверх по лестнице. Он успел проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем ктонибудь набрался смелости остановить его и спросить:

«Что случилось?»

Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, который прорычал:

— Где пожар?

— Не пожар, а убийство, — ответил Билл и попытался прорваться к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь он не успел. Мясистая лапа телохранителя опустилась ему на шею.

После третьей попытки Билла проникнуть в кабинет Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил пистолет.

— Ты туда не пройдешь, — сказал он.

Билл выплюнул зуб и подытожил:

— В 12.33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне его предупредить. Об этом сказано в газете.

— Быть того не может. Ползи отсюда.

Взгляд Билла упал на балкон.

— Глядите! — сказал он. — Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Быстрее!

Телохранитель обернулся к балкону. Он увидел блеск металла в руке горбуна.

— Любезный, — сказал он Биллу. — Я займусь тобой попозже.

Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена» и успел проскочить четыре кабинета, прежде чем его остановили. Остановил его могучий детина с бычьей шеей, который прорычал…

— Как ты думаешь? — спросил Клоподав. — Может, хватит?

Билл согласился. Он сидел в машине перед ратушей. Костюм его был в полном порядке, все зубы на месте и трубка как новенькая.

— Так что же произошло? — спросил он у своей трубки.

Клоподав высунул наружу лохматую головку:

— Закури снова, а то трубка остыла, холодно. Вот так, спасибо.

— Что же произошло?

— О люди! — возопил Клоподав. — Какая тупость! Неужели ты не понимаешь? Пока газета была в будущем, убийство оставалось лишь возможностью. Если бы у тебя появилось предчувствие, что губернатору угрожает опасность, ты бы его, может, и спас. Но когда я газету принес в настоящее, убийство стало фактом. А факты упрямая вещь.

— Ну а как же насчет свободы воли? Неужели я не могу делать, что захочу?

— Конечно, можешь. Именно твоя свободная воля и доставила сюда завтрашнюю газету. Ты не можешь отменить свою свободную волю. Кстати, твоя воля все еще свободна. Ты совершенно свободен гулять по городу и выбивать себе зубы. Если тебе это нравится. Ты можешь делать все что угодно — то, что не влияет на содержание газеты. А поступишь иначе — придется делать это снова и снова до тех пор, пока не поумнеешь.

— Но это… — Билл никак не мог подыскать нужных слов. Это так же гадко, как судьба… предопределенность. Если душа горит…

— Мало ему газет! Мало ему путешествий во времени! Теперь я должен рассказывать ему о душе! О люди… — И Клоподав удалился в горящую трубку.

Билл с сожалением поглядел на ратушу и безнадежно пожал плечами. Затем он открыл газету на спортивной странице и принялся ее изучать.

Демон вновь высунул голову, только когда машина остановилась на большой стоянке.

— Куда нас занесло? — поинтересовался он. — Хотя это не играет роли.

— Мы на ипподроме.

— О! — возмутился Клоподав. — Я должен был догадаться. Все вы на один манер. И зачем только я старался! Думаешь, что разбогатеешь?

— Я все рассчитал. В четвертом заезде победит Алхазред. Выплачивают один к двадцати. У меня есть пятьсот долларов все мои сбережения. Я ставлю на Алхазреда и получаю свои десять тысяч.

Клоподав все не мог успокоиться:

— Я вынужден выслушивать его вонючие заклинания! Я вынужден глядеть, как он крутится на карусели! Нет, этого мало я вынужден присутствовать при его махинациях на ипподроме.

— Но здесь-то не может быть ошибки. Я не вмешиваюсь в будущее. Я просто пользуюсь им. Алхазред выиграет этот заезд независимо от того, ставлю я на него или нет. Я плачу пятьсот монет и получаю взамен лабораторию Хитченса!

Билл выскочил из машины и поспешил к ипподрому. Внезапно он остановился и спросил свою трубку;

— Эй ты! Почему это я себя так хорошо чувствую?

Клоподав вздохнул:

— А почему ты должен себя плохо чувствовать?

— Но меня основательно взгрел тот детина в ратуше. А у меня ничего не болит.

— Разумеется, не болит. Ведь ничего этого не было.

— Но ведь меня лупили.

— Лупили. В том будущем, которое не произойдет. Ты же передумал. Ты же решил туда не возвращаться?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});