Москву ничем не удивишь - Сергей Александрович Ермаков

Татьяна прикрыла дверь в гостевую комнату и подсела к отцу на кухне.

- Смешной он, - сказала она, - забавный. Пусть побудет пока у нас, я его на работу пристрою, денег дам на первое время. Мне ведь тоже помогли люди, когда я Москву приехала, я тоже должна помогать. Путь он седьмая вода на киселе, но всё же родственник.

Краб восторгов Татьяны не разделял. Ему смешным и забавным этот парень не казался. В дивизии морской пехоты, где он раньше служил таких называли раздолбаями. Поэтому Краб сказал, что по опыту жизненному своему знает, что есть люди, которые способны приносить тем, кто находится рядом с ними одни злоключения. Вот и Владик из их числа. Да он по-деревенски простой и открытый, но недаром же в народе говорят, что простота хуже воровства.

- Сумку с вещами у него украли сразу же по приезду, - загнул один палей Краб, - деньги свои он сразу же в игровом клубе просадил. Что дальше?

- У него и было-то с собой всего тысяча рублей, - ответила Татьяна, - у меня знакомых много, я его пристрою куда-нибудь работать, подыщу ему жилье недорогое. Если человек приехал покорять Москву, пусть попытается покорить. Не на улицу же его гнать.

- Как знаешь, - сказал Краб поднимаясь из-за стола, - по мне так лучше выгнать, сейчас, чем дать ему денег на обратную дорогу и отправить в деревню Пятки, откуда он и приехал. Ничего у него в Москве не получится.

- Мне тоже так все говорили, когда я в Москву приехала, - возразила Татьяна, - ничего у тебя в Москве не получится, таких как ты там миллионы. А ведь получилось!

- Ты не сравнивай себя и Владика, - посоветовал отец, - ты работяга, а я же вижу, что этот Владик патологический лгун и лентяй.

- Посмотрим, - твердо сказала Татьяна.

Всё-таки это была её квартира и в ней она имела право оставить кого угодно.

- Делай как знаешь, - ответил отец, - а я пойду уже спать.

И тут снизу позвонили в видеодомофон. Какой-то очень поздний гость забрел на огонёк светящихся окон кухни.

Глава 2 - В семье не без артиста

***

Краб вышел из ванной и подошел к пищащему домофону с экраном с зубной щеткой в руках. Тот самый охранник, что не пускал Владика сообщил, что возле ворот стоит еще один гость, который хочет к ним прорваться. Выглядит гость непрезентабельно - глаз подбит, волосы растрепаны, пальто порвано, рубашка в крови. Шатается то ли от спиртного, то ли от того, что ему по голове сильно настучали. Представляется певцом и постановщиком мюзиклов Алмазом. По физиономии определить невозможно - лжет или нет, потому что правая сторона лица сильно припухла и на лицо с плаката стала не похожа. Татьяна тоже подошла к домофону и велела пропустить к ним гостя.

- Если это не Алмаз, то мы сможем его выставить, - сказала она отцу, - а если Алмаз и в таком виде, то к нам приехал, значит, что-то случилось и с нашей стороны нехорошо морозить его под дверью.

Краб согласился, пошел накинул рубашку и надел штаны, поскольку он уже собирался спать, то был в форме одежды номер один - трусы и майка. Через несколько минут дверцы лифта в подъезде разъехались, Татьяна открыла дверь и увидела  певца Алмаза, которого и сама даже не сразу узнала - видно было, что его долго валяли по грязному снегу и пинали ногами, следы от которых отпечатались на изящном когда-то песчаного цвета пальто.

- Видела я сегодня, что тебя с рекламного щита обдирали, но не думала, что это так на тебе скажется, - сказала Татьяна.

Алмаз печальным взглядом посмотрел на Татьяну, ухватился за стену, чтобы показать сколь тяжело он изранен  и произнёс с трудом шевеля разбитыми губами:

- Шутишь, да? А мне вот не до шуток...

- Ладно извини, - сказала Татьяна, - хотела тебя утешить.

Краб вышел в подъезд и помог многострадальному избитому певцу зайти в квартиру, где в зале усадил его на диван, сняли с него пальто и ботинки, подложив под голову подушку. Алмаз постанывал, держась за отбитые ребра и шмыгая окровавленным носом.

- В больницу бы тебя надо, - сказал Краб, разглядывая ссадины на лице Алмаза, - отделали тебя профессионально, мало ли перелом и или гематома в голове, могут быть осложнения   вплоть до летального исхода.

- Не надо в больницу, не надо, - воспротивился Алмаз, - Не хочу шумихи! Журналисты набегут, начнут, шакалы эти, судачить, надсмехаться, покусывать меня. Итак уже живого места нет от их укусов.

- Так это журналисты тебя так покусали? - спросил Краб.

- Я образно сказал про укусы, - ответил Алмаз, - не надо ёрничать, когда у человека горе! А что касается летального исхода, то пусть, все равно жить мне недолго осталось, отлетался я...

- Что за упаднические настроения? - крикнула Татьяна, накладывая на кухне из морозильника лед  в полотенце, чтобы сделать компресс. - Что ты себя хоронишь? Я слышала дела у тебя пошли хорошо, спонсора себе ты нашел богатого, вон мюзикл «Амбивалентность» поставил какого размаха – на всю столицу гремит, миллиона три небось вложено? Как разбогател и к нам ни разу не забегал, позабыл старых друзей.

Она вышла в зал, заворачивая лед в полотенце. Избитый певец и постановщик ничего не ответил отвернулся к стене и всхлипнул. Татьяна приложила к опухшей щеке его компресс со льдом. Алмаз перехватил её руку и прижал вместе с компрессом к своей щеке.

- Простите меня, - сказал он, - вот только в беде и понял, что кроме тебя Татьяна ехать мне не к кому. Кругом ложь  и лицемерие, всё как в моем мюзикле!!! Только вы меня приняли, приютили, а остальным и дела нет, все гонят, все отказывают!

- Так это кто тебя так отделал? - спросила Татьяна, осторожно освобождая свою руку из благодарственного пожатия Алмаза. - И за что?

- Хулиганы на улице, - ответил Алмаз, - пошел в казино «Тубеан» тут недалеко от вас, поиграл, выпил вина, вышел ловить такси, они подошли, говорят - дай закурить. Я дал им сигарету, а они мне лицо кулаком и стали пинать ногами. А потом украли мой бумажник, мобильный телефон и убежали.

- А что охрана казино, милиция? – спросил Краб.

Алмаз еще раз вздохнул из чего стало ясно, что охрана казино не вмешалась, у них ведь своя территория, а на улице хоть убивать будут – их это не касается. А милиция не подоспела, она ж долго едет и пояснил:

- Я уже ведь отошёл от казино, пошел в сторону центра, думал по пути такси поймаю, а они и привязались?

- Кто хоть были – пацаны или взрослые? – спросила Татьяна.

- Скинхеды, бритоголовые, со свастиками на рукавах… - со вздохом ответил Алмаз. - Кричали, мол, убирайся из России, чурка!

Певец и правда на славянина мало походил и работал под грека и даже пел с легким акцентом, хотя говорил по-русски безо всякого акцента и родился где-то под Ростовом в бедной еврейской семье.

- Они тебя не узнали? – удивилась Татьяна. – Твое лицо с каждого плаката в Москве глядит…

- Думаешь это быдло, этих скинхедов искусство интересует? – с горечью спросил Алмаз. – Им бы только на стадионе поорать «Спартак – чемпион!», да пивными бутылками покидаться в дорогие витрины. Уроды безмозглые…

Татьяна и Краб промолчали на обличительную тираду певца, а он закончил пыхтеть, как самовар и спросил:

- Можно я у вас какое-то время поживу, пока не выздоровею? Не хочу с такой физиономией нигде показываться...

Для Татьяны такая просьбы была полной неожиданностью - она знала, что у Алмаза свои неплохие апартаменты есть на Ленинском проспекте, да еще и загородный дом присутствует в престижном загородном районе, который он по слухам прикупил не так давно. Последний год с тех пор как у него появился богатый спонсор, Алмаз и носа к ней не показывал, не звонил, в мюзикле участвовать не пригласил, его вечно окружала элита шоу-бизнеса, когорта вылощенных подхалимов, с которыми он стал водиться. Татьяна особо не любила тусоваться в тусовке, поэтому с Алмазом за год ни разу не пересеклась. А вот когда его избили, он не к Пенкину поехал, и не к Моисееву, а к ней примчался за помощью, да еще и пожить у неё просится. У неё всё-таки не гостиница, итак тут Владик уже разместился, да в общем-то и Алмаз в состоянии себе позволить пожить  в каком-нибудь отеле - не бедный всё-таки.

Видимо гамма чувств и мыслей, которые пронеслись в голове у Татьяны как-то отразилась на её лице, Алмаз сумел прочитать его выражение и поправился:

- Хотя бы переночевать. Хотя бы до утра. Пожалуйста, я прошу…

- Ладно оставайся, - сказала Татьяна, - здесь тогда и спи в зале на диване.

Она сходила за бельем, чтобы постелить, но когда вернулась, Алмаз уже спал. Будить она его не стала, только прикрыла покрывалом.

****

Элита шоу-бизнеса: певцы, певицы, продюсеры, музыканты, артисты - спят долго, спозаранку не встает. Но как оказалось и покорители доярок  на сеновалах рязанской деревни Пятки, тоже не мучимы рассветом – из гостевой комнаты доносился богатырский храп и почмокивание. Сам Краб поднялся в своей комнате спозаранку, чтобы совершить свою ежедневную пробежку для поддержания физической формы в норме. Он рассчитывал, что и у Владика есть деревенская привычка подниматься часов в шесть рано утром с первыми лучами солнца. В деревне ведь у них как: свиньям дай, телят выведи, куриц накорми, а потом на работу. Но Владик и не думал просыпаться, словно он не Москву приехал покорять из деревни без копейки денег в кармане, а был главный акционером и основным держателем акций крупной нефтяной компании и жил на проценты.