Переиграю шторм - Лариса Машкова

Изабелла Евгеньевна разложила на тарелки пышущие пленительными запахами куски пирога с мясной начинкой: всем Варламовым – порции из сочной середины, а гостье – от угла, чуть присушенного с краю.

«Похоже на провокацию» – подумала гостья и вспомнила басню про лису и журавля. Но вслух сказала:

– На вид – потрясающе! Наверное, и на вкус не хуже.

– А вы рискните попробовать, – ровным голосом посоветовала хозяйка Варламова.

– Благодарю, – ответила в тон ей Татьяна и вонзила вилку в сухой кончик пирога, раскрошив его. Отрезанный кусок отправила в рот и с хрустом раскусила.

– Я рискнула, – сообщила она и с великосветским видом добавила: – Изумительно!

– Я рада, что вам понравилось, – холодно проговорила Изабелла Евгеньевна и полностью переключила своё внимание на Станислава Николаевича. Таня оценила силу материнского инстинкта сохранения дитя, но свою досаду проглотила с присушенным кусочком пирога.

Простодушные отец с сыном не заметили напряжения, возникшего между женщинами, а хозяйка дома смекнула, что Танюша не так уж проста, и предпочла до поры-до времени не вставать в позу, чтобы, судя по всему, не испортить свои отношения с сыном.

Впрочем, во всем остальном старшие Варламовы оказались вполне компанейскими людьми. Мать потрясала своими кулинарными изысками и впечатляла умением вести беседу, отец удивлял на пляже карточными фокусами и гимнастическими трюками, на которые ещё был способен.

Вечером, когда возвращались из Вецаки, Таня сказала:

– Лев, благодаря тебе, я чудесно провела эти два дня. Спасибо.

Лев, продолжая вести машину, обнял её за плечи:

– Поедем ко мне?

Девушка удивленно подняла брови и медленно убрала его руку:

– Ах, да… Я как-то не подумала… «Спасибо-м» сыт не будешь?

Он резко затормозил. Затем, не глядя на неё, отпустил тормоза и, молча, направился в сторону Юрмалы.

На следующий день он нашел Татьяну на пляже в окружении ребят, уже известных Льву. Ему, конечно, хотелось увезти девушку, чтобы побыть вдвоём, но она предпочла прощальный ужин с друзьями и Львом в Майори. Допоздна гуляли по курортному городку, иногда заходили в какое-нибудь кафе, чтобы передохнуть и выпить по чашечке кофе или чего-нибудь ещё.

А утром Лев приехал с большим букетом пурпурных роз и отвёз её в аэропорт.

Объявили посадку. Внезапно Танюша почувствовала приступ грусти до боли, до слёз. Она оставляла здесь, в Риге, кусочек жизни, наполненной красками, романтикой, новизной ощущений. Теперь эту жизнь олицетворял почему-то Лев. И вдруг – та самая «вспышка», повинуясь которой, она обняла Льва и прижалась к нему щекой.

Все слова, которые он не сказал, все переживания, которые таил в себе, все чувства – через край – вылились в его поцелуй, страстный и жгучий, как поток из рухнувшей плотины. Они целовались, не обращая внимания на снующих вокруг людей, забыв про время. А над их головами гремел репродуктор: «Заканчивается посадка на рейс…»

Очаг

1

Казалось, что с каждой минутой стрелки часов замедляют своё движение, а сердце стучит быстрее и громче. Татьяна Сергеевна Варламова металась по комнате с телефонной трубкой. Варькин «комендантский час» – 22:00. Если она задерживается, обязательно звонит. Но она не позвонила и вот уже около двух часов телефон дочери не отвечает.

Мама снова набирает номер мобильника и опять замирает в ожидании. «Варенька, доченька, ну ответь, пожалуйста…» Длинные гудки приобретают зловещий смысл, в воображении возникают картинки – одна страшнее другой.

Ещё двадцать капель валерианы, двадцать пустырника… Одна в четырех стенах со своими страхами, тревогой и валерианкой! Не впервые, конечно, но привыкнуть к этому невозможно.

В дверь позвонили. Она бросилась в прихожую, не спрашивая, распахнула дверь. У порога стоял Денис, Варькин партнер по танцам, и неловко переминался с ноги на ногу.

– Что с Варей?! – выдохнула Татьяна.

– Сам не знаю. Звоню – трубку не берёт, домашний – занят. Поэтому, вот, зашёл. Извините, что поздно.

– Да какие там извинения! Я думала, она с тобой. Сказала, что погулять пошла. Не позвонила, трубку не берёт. Что случилось? Я очень волнуюсь! – Татьяна едва сдерживала слёзы, – Денис, ты заходи, побудь у нас, а то мне одной совсем невмоготу. Не знаю, что делать.

– Я лучше подожду её у подъезда. Я никуда не уйду, буду здесь. – Уже спускаясь по ступенькам, добавил: – Если что – окликните с балкона!

Она почувствовала некоторое облегчение: в таком беззащитном состоянии любая помощь, даже незначительная, прибавляет капельку сил. Таня вышла на балкон. Запах сирени и свежей майской зелени без спросу вторгся в её оцепеневшее существо, напоминая о прекрасном и безмятежном мире по ту сторону балкона. Из окон соседних домов лишь кое-где струился свет. Город засыпал. На перильце крыльца сидел Денис – со второго этажа его хорошо было видно. Он курил.

Семь лет Денис с Варварой танцуют в паре. Тренировки, конкурсы, общие победы и поражения настолько их сроднили, что после школы и поступать решили вместе в мединститут – теперь ходили к одному и тому же репетитору. Кажется, эти дети уже не представляют себя друг без друга. Денис увидел Татьяну Сергеевну на балконе, помахал рукой и выбросил сигарету.

Зазвонил телефон. Она схватила трубку, и – счастье-то какое! Варька!

– Ма-а… ты не волнуйся. Я скоро буду…

– Ты где, Варенька?

– В маршрутке.

– С тобой всё в порядке?

– Ну, потом расскажу. Я скоро. Пока!

И короткие гудки. Не волнуйся. Пока! Да уж, «не волнуйся»…

Набрала номер Дениса:

– Варька объявилась!

– Татьяна Сергеевна, знаю. Как раз собирался вам сообщить. Дозвонился ей. Не представляю, с какой стати её на окраину города занесло в клуб! – В трубке послышался шум дороги, визг тормозов проезжающих машин. – Короче, я уже на остановке. Встречу её.

– Спасибо, Дениска.

…Через открытую дверь балкона донеслись голоса со двора:

– Посмотри на себя! Как блудливая коза!

– Сам козёл!

– В твоей жизни танцев мало?! Да? Попёрлась хрен знает куда!

– Отвали!

Внизу хлопнула дверь. «Диалог» продолжался, отдаваясь эхом о бетонные перекрытия притихшего подъезда.

Таня открыла дверь и… остолбенела! У порога стояла Варька. Её длинные белокурые волосы теперь вздыбленные и всклокоченные, вырванными прядями облепили чёрную курточку из тонкой замши и коротенькую серую юбку. Куртка впечатляла наполовину оторванным рукавом, а юбка – разодранным до середины бедра «разрезом». На чёрных колготках сплошь зияли дыры, которые соединялись широкими «стрелками». Стоять на одном высоком каблуке ей явно было не удобно: второй каблук отсутствовал. Картинку довершали размазанная по всему лицу тушь и большая лиловая шишка на лбу.

– Варвара – краса, длинная коса! – Денис картинным жестом указал на Варьку. – Получите и распишитесь!

– Да-да, спасибо… – по инерции пробормотала Таня и испуганно попятилась.

– Ма-а!.. – Варвара кинулась к матери и, обняв её, разревелась.

– Я пошёл, – донесся из подъезда голос Дениса. Чуть подскакивая, он спускался по лестнице.

Варька сбросила и отшвырнула туфли.

– Мам, я больше никуда с этими девчонками не пойду! – всхлипнула дочь. – Только Инка вместе со мной дралась! А остальные бегали вокруг, как шестёрки: «Девочки, успокойтесь! Девочки, успокойтесь!» А тех девчонок местных, с района, было в три раза больше! – Варька скинула куртку и забралась на диван.

– С кем же ты ездила, горе луковое?

– Да с девчонками из класса. Поехали аж семь человек, а драться пришлось только нам с Иннкой! – Варвара стаскивала с себя колготки, цепляясь за них обломанными, ярко накрашенными ногтями. Загоревшие в солярии ноги приобрели свежие ссадины и длинные глубокие царапины.

– Это тебя каблуками так? – мама провела рукой по ногам.

– Ну, да… били по ногам и голове, ещё за волосы таскали! – Она стала тянуть свои растрёпанные волосы за кончики. Выпавшие волосинки оставались в руках. – Ну, я тоже этой, самой главной, всю морду расцарапала! Ух, видела бы ты её! – Варька оживилась. – Эта их Главная подходит такая ко мне в туалете и говорит: «Чтобы тебя больше в нашем районе не было! Поняла?» А я говорю: «Кто ты такая, ещё указывать мне будешь? Куда хочу, туда и хожу!» Она меня толкнула. Я, конечно, её. Ну, и сцепились. Уборщица нас выгнала на улицу. Тут девчонки подбежали. И началось!.. – У Варьки вмиг просохли слезы. – Представляешь, и каждая старалась стукнуть меня. Одна Иннка со мной на равных дралась! Из клуба все высыпали, нас окружили и смотрят, как девчонки дерутся. Пацаны стоят и ржут. Нет бы, разнять!.. Потом кто-то крикнул: «Менты едут!» И мы все разбежались.

– Варя, ну почему с тобой всегда что-нибудь происходит?! То с парапета в речку упадешь, то в каких-то гонках с преследованием окажешься, то в тяжбу с полицейскими влипнешь. Не одно – так другое! Прямо-таки гоголевский Ноздрёв – «историческая личность»: без историй не обходишься!