Судебнaя экспертология: проблемы и решения (от теории – к прaктике) - Каримжан Шaкиров

При этом материалы, иллюстрирующие заключение специалиста (фототаблицы, схемы, графики, таблицы и другие материалы), удостоверенные в порядке, предусмотренном частью второй настоящей статьи, прилагаются к заключению и являются его составной частью. К заключению также должны быть приложены оставшиеся после исследования объекты, в том числе образцы (ч. 4 статьи 117 УПК РК).

Заключение специалиста не является обязательным для органа, ведущего уголовный процесс, однако его несогласие с заключением должно быть мотивировано (ч. 7 статьи 117 УПК РК).

Анализируемая статья особое внимание уделяет показаниям специалиста. В частности, согласно части 5 статьи 117 УПК РК устные пояснения специалиста являются доказательствами лишь в части разъяснения данного им ранее заключения, а часть 6 этой статьи дает определение показаниям специалиста как сведениям, сообщенным им на допросе, проведенном после получения заключения, в целях разъяснения или уточнения данного им заключения.

Как видно из вышеприведенного, законодатель, расширив правовой статус специалистов, выделяет в уголовном процессе в числе прочих особую категорию специалистов – сотрудников уполномоченного подразделения правоохранительного или специального государственного органа Республики Казахстан.

Их особенность заключается в том, что данные специалисты вправе с разрешения органа, ведущего уголовный процесс, проводить сравнительные исследования, приводящие к частичному уничтожению объектов в объеме, не исключающем проведение по этим объектам судебно-экспертного исследования с обязательным отражением его хода и результатов в заключении специалиста, оформленном в соответствии с требованиями статьи 117 УПК РК.

Данное полномочие, как указывалось выше, распространяется и на иных специалистов, но только в случаях сравнительного исследования ими материалов дела с отражением его хода и результатов в протоколе либо официальном документе, приобщаемом к уголовному делу, о чем в протоколе делается соответствующая запись. В остальных случаях по назначению органа, ведущего уголовный процесс, суда такие специалисты не вправе проводить исследование, приводящее к полному или частичному уничтожению объектов либо изменению их внешнего вида или основных свойств.

Кроме того, специалисты – сотрудники уполномоченного подразделения правоохранительного или специального государственного органа Республики Казахстан, в отличие от иных, вправе вести переговоры с участниками процесса по вопросам, связанным с проведением исследования, а также вправе самостоятельно, без ведома органа, ведущего уголовный процесс, собирать материалы для исследования.

Ну и, наконец, названные специалисты заверяют письменное заключение печатью уполномоченного подразделения правоохранительного или специального государственного органа Республики Казахстан, в то время как иные специалисты удостоверяют его своей подписью.

Особенностью нового действующего уголовно-процессуального законодательства при определении содержательной части специальных знаний являются также положения, закрепленные в части 3 статьи 490 УПК РК, регламентирующей предварительное рассмотрение ходатайства о пересмотре вступивших в законную силу судебных актов, в которой закреплено, что до предварительного рассмотрения ходатайства «судьядокладчик вправе поручить соответствующим специалистам подготовить научное заключение в отношении норм законов, примененных по рассматриваемому уголовному делу. Для пояснений по научному заключению соответствующие специалисты могут быть вызваны на заседание надзорной судебной коллегии». Аналогично часть 2 статьи 492 УПК РК закрепляет, что при подготовке к судебному рассмотрению ходатайства судья коллегии Верховного Суда Республики Казахстан вправе запросить от соответствующего специалиста научное заключение в отношении норм законов, примененных по рассматриваемому уголовному делу, и при необходимости вызвать его на судебное заседание.

Таким образом, в приведенных статьях закрепляется право соответствующего специалиста дать в судебном процессе научное заключение в отношении правовых норм, применяемых по рассматриваемым делам.

В связи с приведенными новациями в уголовно-процессуальном законодательстве республики возникает ряд вопросов как по действующему законодательству, так и в целом по дискуссии, широко развернувшейся в специальной литературе о содержательной сущности специальных знаний. В частности, анализ приведенных норм показывает не совсем ясную трактовку понятия «соответствующего специалиста», которому по запросу суда предстоит дать «научное заключение» в отношении норм законов, примененных по рассматриваемому уголовному делу. Предполагаемая отсылка на то, что это может быть ученый-правовед, ничего не дает в плане разъяснения ситуации.

Как уже отмечалось ранее, особенностью казахстанского уголовно-процессуального законодательства является строгая дифференциация специалиста и судебного эксперта по уровню обладания знаниями. Специалист в соответствии с законодательным определением является носителем специальных знаний, а судебный эксперт – специальных научных. Поскольку в приводимых статьях УПК РК требуется дача научного заключения по правовым нормам, то как бы презюмируется, что под соответствующим специалистом можно подразумевать судебного эксперта, хотя и не исключается приглашение любого специалиста, владеющего научными юридическими знаниями. Отсюда, не покушаясь на нормы уголовно-процессуального законодательства, можно по аналогии сделать вывод, что в рамках производства судебной экспертизы допустимо решение правовых вопросов.

Здесь, однако, нельзя не отметить, что данная ситуация входит в противоречие с Нормативным постановлением Верховного суда Республики Казахстан от 18 июня 2004 года № 15 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного суда Казахской ССР № 14 от 22 декабря 1989 года «Об экспертизе по гражданским делам», согласно которому в постановлении о назначении экспертизы не могут ставиться на разрешение правовые вопросы как не входящие в компетенцию эксперта5. Правда, нельзя не сказать, что указанное постановление выносилось в отношении норм ранее действовавшего гражданско-процессуального законодательства Казахской ССР.

Изложенная ситуация, как, впрочем, и весь комплекс вопросов, возникающий в сфере применения специальных знаний, и в частности судебной экспертизы в судопроизводстве, во многом обусловлена неустоявшимися теоретическими началами как при оценке рассматриваемого института, так и судебной экспертологии как научном отражении судебно-экспертной деятельности, анализ которых предлагается далее.

1.2. К дискуссии о сущности специальных знаний в судопроизводстве

Теоретическое осмысление сущности специальных знаний в судопроизводстве имеет важное значение, поскольку, как было показано выше, от их правильной интерпретации зависят содержательная оценка деятельности специалиста и судебного эксперта и возможность научно обоснованной дифференциации правового положения названных сведущих лиц, привлекаемых в уголовный, гражданский и административный процессы.

Поиск однозначных решений по названным аспектам актуален как для судебной практики, призванной содействовать решению задач судопроизводства на единых правовых основаниях, так и для теории, особенно ввиду существующего в специальной литературе различия взглядов на характеристику понятия «специальные знания» и конкретных его носителей в судопроизводстве.

В этой связи представляется вполне справедливым мнение, высказанное Р. С. Белкиным, который, характеризуя данное понятие, отмечал: «Термин «специальные познания» приобрел такое обыденное звучание, что в теории и практике стал употребляться автоматически, как нечто само собой разумеющееся. Между тем далеко не все бесспорно и ясно и в содержании этого понятия, и в практике его применения как критерия при решении вопроса о привлечении… специалиста или необходимости назначения судебной экспертизы»6.

Для иллюстрации неоднозначного понимания сущности специальных знаний в теории обратимся к дискуссии по данной проблематике, развернувшейся в криминалистике, процессуальной науке и судебной экспертологии, которая характеризуется наличием прежде всего двух точек зрения на трактовку понятия «специальные знания» в зависимости от степени его распространения на субъектов процессуального доказывания.

В первом случае ученые исходят из жестко ограничительного толкования исследуемого понятия, распространяя его только на экспертов и специалистов.

Основное содержание этого взгляда заключается в том, что к специальным знаниям, применяемым в судопроизводстве, относятся любые не общеизвестные знания за исключением юридических, поскольку последними в уголовном и гражданском процессах наделены специальные субъекты – следователь и суд. В другой встречающейся в литературе интерпретации содержания специальных знаний подобного разграничения не проводится, в результате чего их носителями, наряду со специалистом и экспертом, признаются также и вышеназванные субъекты доказывания.