Дело было в Петербурге - Алексей Александрович Агафонов

как лучше хотел! Для всех, и вот для новичка тоже!

— Вам прекрасно известно, что он пришел сюда один, так же, как и вы.

— Но это же простая формальность!

— Григорий Иванович, я знаю, что вы друг господина Щуки, но, поверьте, правила я не позволю нарушать никому! — последнее он сказал так, что Андрей вздрогнул.

Притих и Григорий Иванович, пробормотав что-то себе под нос. Обдумывая услышанное, Андрей оглядел зал. Разговоры почти прекратились, и среди оставшихся чувствовалось некоторое напряжение. Казалось, все чего-то ждали и не могли уже думать ни о чем другом.

Андрей попытался было развлечься в телефоне, но тут не было сигнала.

Наконец в центре зала снова появился метрдотель и произнес долгожданное:

— Господа! Прошу всех наверх!

Двери вновь распахнулись, и публика, повставав со своих мест, устремилась к ним. Пошел вместе со всеми и Андрей, желая поскорее встретиться с Мари.

За дверями располагался холл с широкой дубовой лестницей, по которой гости поднялись наверх и оказались в просторном зале. По всей его длине стояли высокие столы, уставленные закусками, а в противоположном от входа конце стояло высокое деревянное кресло, на котором, как на троне, восседал, по-видимому, хозяин заведения. Свет здесь горел ярче, и Андрей смог без труда рассмотреть его тощую фигуру, облаченную в зеленый костюм тройку, непропорционально большую голову и зеленовато-белое лицо, на котором будто жили своей жизнью, неестественно вращаясь, огромные глаза. Хозяин приветствовал подходивших к нему гостей, и большой рот его расплывался в улыбке, обнажавшей острые рыбьи зубы.

Андрей невольно засмотрелся на это жуткое зрелище.

— Что же вы стоите? Закуски попробуйте, для этого ведь и пришли! — вывел его из оцепенения Григорий Иванович.

Гости тем временем разошлись по залу и начали знакомиться с кушаньями. Андрей тоже подошел к одному из столов и взял с блюда тарталетку, наполненную непонятным содержимым. Он осторожно откусил кусочек — острый и одновременно нежный, будто сливочный, вкус наполнил его рот, он менялся во времени и играл разными оттенками на языке. Андрей откусил еще, и новая волна вкуса наполнила его рот, раскрываясь, казалось, совсем по-новому. Он попробовал другое блюдо — оно оказалось не менее удивительным. Не в силах остановиться, Андрей переходил от стола к столу и пробовал всё новые закуски. Так же вели себя и остальные гости. Забыв обо всем, они двигались между столами, желая попробовать как можно больше.

На одном из столов Андрей нашел небольшие миски с каким-то супом, и, попробовав его, с удивлением обнаружил, что во вкусе будто чего-то не хватает.

— Вам добавить в суп немного тыквенных семечек? — спросил его появившийся тут же метрдотель.

— Да, пожалуйста.

Распорядитель всыпал в Андрееву миску ложечку тыквенных семечек из небольшого мешочка и перешел к следующему гостю. Андрей попробовал — всё встало на свои места. Суп приобрел те же удивительные свойства, что и остальные блюда.

Вскоре закуски были съедены, и публика вновь притихла будто в ожидании чего-то. Тогда заговорил хозяин:

— Дорогие друзья, я надеюсь, вам понравились наши закуски, — голос его скрежетал словно металл терся о металл. — Но позвольте представить вам главное блюдо сегодняшнего вечера! Перед тем, как вы попробуете его, я бы хотел поблагодарить Нестора Ильича, которого многие из вас знают. Без него мы бы вряд ли смогли это блюдо сегодня попробовать.

Нестор Ильич, стоявший неподалеку, скромно кивнул, а хозяин закончил:

— Прошу вас, наслаждайтесь!

С этими словами официантки вкатили в зал большой стол, на котором лежала девушка. Андрей сразу понял, что это была Мари. Когда-то была Мари. Тело девушки было приготовлено. По темной коже невозможно было понять, насколько она запеклась, но местами от жара она лопнула и обнажала сочное бледно-розовое мясо. Андрей едва успел испугаться собственной мысли, что это выглядит аппетитно, как в нос ему ударил восхитительный аромат запеченного мяса и каких-то специй. Слюна наполнила его рот, и Андрей в ужасе бросился прочь.

Первая дверь, которую он толкнул, по счастью оказалась уборной. Он закрылся в кабинке, пытаясь прийти в себя. Его вытошнило. Он заглянул в унитаз, но вместо рвоты обнаружил там только ароматную, похожую на паутину сердцевину тыквы, из которой выглядывали семечки.

— Что за… — пробормотал он и выскочил из кабинки, столкнувшись с Григорием Ивановичем.

— Желудок перед основным блюдом чистили? — спросил тот, и добавил: — Я тоже так всегда делаю, чтобы больше влезло.

Андрей вышел обратно в зал, где его тут же подхватил под руку метрдотель и повел в сторону деревянного трона.

— Господин Щука желает с вами познакомиться, — заговорил он, — не откажите в любезности хозяину сегодняшнего вечера.

— Здравствуйте! Я очень рад видеть на нашем мероприятии новые лица! — заговорил хозяин скрипучим голосом, от которого Андрея бросило в дрожь. — Я надеюсь вам понравились наши закуски?

— Да, очень, — выдавил из себя Андрей, и почему-то обрадовался, что ему не пришлось врать.

— Я вижу, что вы говорите правду. А наше основное блюдо, похоже, вас испугало? Не торопитесь с выводами. Там внизу эта девушка, кажется, вам понравилась? Поверьте, сейчас она стала только лучше. Если всё еще сомневаетесь, то можете считать, что я вас заставил. Здесь вы полностью в моей власти, и вам отсюда никуда не деться, а шанса попробовать такое блюдо вам может больше никогда не представиться, так что я приказываю вам наслаждаться вечером! — его глаза совершили несколько вращений, и он добавил, обращаясь к распорядителю: — Позаботьтесь о том, чтобы нашему гостю достался лучший кусочек!

После этих слов метрдотель вновь подхватил Андрея под руку и повел к столу, на котором лежало тело несчастной Мари. Возле него стояли четыре официантки. Они отрезали от тела куски, укладывали их на тарелки и передавали окружавшим их посетителям. Метрдотель подвел Андрея к той, что стояла у левой ноги. Она срезала с неё уже довольно много мяса, и в нескольких местах теперь белела кость.

— Что предпочитаете? Бедро — посочнее, икра — посуше, — спросил метрдотель.

Андрей ничего не ответил, и официантка ловким движением отсекла кусок с внутренней стороны бедра, нарезала, положив его на тарелку, украшенную соусом и фруктами, и протянула её Андрею.

— Пожалуй лучший кусочек! — воскликнул распорядитель и оставил Андрея в одиночестве.

Андрей посмотрел на кусок мяса, из которого медленно вытекал прозрачный сок. Аромат сводил его с ума: рот вновь наполнился слюной, голова кружилась. Не в силах больше сопротивляться, он поддел вилкой один кусок и положил его в рот и тут же почувствовал на языке восхитительный, ни с чем не сравнимый вкус. Он не спешил жевать, а просто держал кусок во рту,