Пан Тырц и Мурзик - Елена Клепикова

Мурзик аккуратно поставил табуретку на землю:

– Ничего есть не буду, пока этого… этого, – не смог подобрать приличного слова. – Не поймаю. А когда я голодный, я злой. А когда я злой, я… – Мурзик вскинул над головой могучие кулаки, и между ними как-будто проскочила искра. – Эх!

– У вас есть план? – Пан Тырц протёр стёклышки пенсне клетчатым носовым платком.

Тётушка всхлипнула, а Мурзик опустил кулаки и пожал плечами. Плана не было. Пришлось Пану Тырцу брать инициативу в свои лапы.

– Ну-с, тогда приступим, и да помогут нам великие Муаро, Холмяус и Ниро Муррф, – сказал Пан Тырц. Покосился на Мурзика. – Разумеется, не будем забывать и о верных помощниках Ваутсоне, Не-Гавстингсе и Мурчи Гудвине. Я предполагаю, что творожники украли не просто так. Преступник хочет славы! Он будет участвовать в фестивале, выдавая ваш. – Пан Тырц слегка поклонился тётушке Мурье. – Кулинарный шедевр за своё творение. И мы обнаружим преступника. Сумеете ли вы опознать свои творожники?

– Даже с закрытыми газами, по вкусу, по запаху, – закивала головой тётушка Мурья. – А ещё у них форма необычная, как листики клевера. Я ведь в молодости в Ирландии жила.

– Хорошо. А вы сможете похитителя скрутить? – обернулся к спецназовцу старый кот.

– Не вопрос! – просиял Мурзик. – С удовольствием! У меня к нему ещё за табуреточку счёт!

– Что ж, тогда идёмте на площадь и, пожалуйста, дорогой друг, прихватите фотоаппарат.

* * *

Город дышал долгожданным праздником. Трепетали на ветру флаги. Дивно пахли щедро политые с вечера цветы. По улицам на площадь под громкую музыку семьями и компаниями спешили нарядные жители. Малышня с пищалками и дудочками добавляла весёлого шума к музыке и оживлённому гомону. Яркие воздушные шарики рвались в небо.

Тётушка Мурья, Пан Тырц и Мурзик гуляли по площади среди творожного великолепия. Чего там только не было: творожки сладкие и солёные, творожные муссы с ягодами, с овощами, с печеньем; кексы, пирожки, ватрушки, запеканки; десерты и напитки. Отдельный стол занимали блюда с творожниками. К каждому блюду на фигурной розетке, как орден, был прикреплён номер.

– Вон они, мои творожнички, под номером восемь, – опознала своё изделие тётушка Мурья.

Невзрачный полосатый кот, у блюда под номером восемь, суетился, предлагал отведать ароматные, с хрустящей золотистой корочкой, творожные трилистники, а сам всё поглядывал по сторонам, будто кого-то ждал. Разнаряженная публика лакомилась деликатесами. Знакомые раскланивались, незнакомые улыбались друг другу и все обменивались впечатлениями, радовались, что так удался праздник.

К столу с творожниками подошли три очаровательные киски: беленькая, рыженькая и чёрненькая. Полосатый котяра замер, зелёные глаза засияли, следя неотрывно за киской-блондинкой. Появилась, наконец, долгожданная! Любовь преобразила замухрышку, превратив почти в красавца. Он выхватил из стопки одноразовую тарелку, положил в неё творожник, кусочек масла, ложку густейшей сметаны, капнул мёда и протянул киске. Подружки хихикали, рыженькая киса сказала:

– Попробуй, Сю!

Блондинка Сюсю с ужасом посмотрела на тарелку, брезгливо тронула творожник:

– Вы что, совсем?! Жирное, жареное – прощай, здоровье! У меня диета! – сморщила хорошенький носик. – Пойдёмте к йогуртам. – И, сопровождаемая подружками, как яхта рыбацкими лодочками, поплыла прочь.

Полосатый проводил красавицу затуманенным взором, потом будто в полусне слизал с тарелки масло, мёд, сметану. А творожник, к которому прикоснулся коготок прекрасной Сюсю, поцеловал и спрятал в карман.

Члены жюри неторопливо подводили итоги, считали голоса. Наконец, председатель жюри торжественно объявил:

– Победителей в номинации «Творожное чудо», а это номера пятый, восьмой и девятнадцатый просим пройти на церемонию награждения!

– Это же мои творожники, это я, я готовила, – заволновалась тётушка Мурья. – Как доказать, что делать?! – она в отчаянии прижала лапки к груди.

– Как доказать, как доказать, – помрачнел Мурзик. – Да никак! Этот тип скажет, что он сутки не спал, не ел, не пил, а только лепил, да жарил! Тьфу! Нету улик, нету!

– А блюдо? Блюдо?!

– Блюдо! Не фамильное серебро. Таких блюдов… блюдей… тарелок больших в любом магазине завались. Купил!

– Спокойно, спокойно. Постойте, пожалуйста, здесь пани Мурья. Дайте-ка фотоаппарат, дорогой друг. Идите за мной, ничему не удивляйтесь и будьте готовы!

– Всегда готов! – отрапортовал Мурзик.

Пан Тырц вклинился в толпу, подняв над головой фотоаппарат:

– Позвольте пройти! Пропустите прессу! «Котовские новости»!

Так он, сопровождаемый Мурзиком, добрался до пьедестала почёта. Троица награждаемых сияла, как начищенные медные пятаки. Мурзик, пробираясь за Паном Тырцем, бурчал под нос «сейчас ты у меня за всё получишь, и за творожник, и за слёзы тётушкины, и за мою голодовку, и за табуреточку».

– Будьте любезны, фото для газеты, – обратился к победителям Пан Тырц, указал на стулья. – Присядьте. Откиньтесь на спинку, нога на ногу: победителям приличествует важность. Выше ножку, ещё чуть-чуть. Мурзик – левого!

Мурзик прыгнул на серебряного призёра, стул опрокинулся:

– Лежать, расхититель творожников!

– Это не я, – извивался тот. – Апчхи! Не я!

– А кто?! Где творожники взял? – наседал Мурзик.

– Нашёл! Апчхи! Купил!

– Украл!

Увидев, что происходит что-то необычное, вокруг воришки и сидящего на нём Мурзика стали собираться гуляющие. Кто-то решил, что дают представление уличные борцы. Кто-то уже звал детей: «Кися, Мися бегите скорей, здесь клоуны выступают!» Кто-то уже рассказывал страшную, замысловатую историю, как Полосатый стащил у Старого фотоаппарат, мигом разобрал на детальки и эти самые детальки проглотил. А Здоровяк Полосатого схватил и давит на живот, чтобы тот детальки выплюнул. Через шумящую толпу пробрался наряд полиции:

– Что происходит?

Пан Тырц объяснил:

– Сегодня ночью из дома тётушки Мурьи было украдено блюдо с творожниками. Каковые творожники представлены на конкурс и удостоены второго места за красоту и вкусовые качества. Злоумышленник проник на кухню через открытое окно, использовав табуретку…

– Докажите! – Завопил, извиваясь под мурзиковой тушей и колотя по асфальту растоптанными ботинками, полосатый котяра.

…Но он не учёл одного – табуретку покрасили вечером, и краска не успела высохнуть. Обратите внимание, – Пан Тырц величественным жестом указал на ботинки незадачливого воришки.

– Ноги вверх! – во все горло закричал Мурзик и подпрыгнул на животе поверженного противника. Ноги Полосатого взметнулись вверх. И все увидели, что на подошвах, сквозь уличную пыль и грязь, проступает яркая жёлтая краска. В толпе кто-то удивлённо охнул, потом послышались смешки, хихиканье и, наконец, лавиной обрушился хохот.

– Что ж ты, глупый, на свежеокрашенную табуретку полез, – смеялся полицейский кот, за шкирку подняв воришку с земли.

– Насморк у меня. Не чую ничего. Апчхи!

* * *

Серебряную медаль, диплом и красную ленту через плечо вручили тётушке Мурье. Мурзик сколотил еще одну табуретку, а Пан Тырц её покрасил. Правда, краску он купил в другом магазине. Она почти не пахла, и Мурзик от души сочувствовал попавшему впросак соседу. Пан Тырц посмеивался в усы, но Мурзика не разубеждал.

Саблезубый кот

К Пану Тырцу на стакан молока заглянул старинный приятель Скалолаз. Скалолаз жил высоко в горах, держал для туристов и любителей горнолыжного спорта гостиницу «Вольный ветер», поэтому в городе появлялся редко. Но уж когда приезжал, обязательно заходил к давнему приятелю – обменяться новостями, вспомнить старое, поговорить «за жизнь».

В креслах у камина, поближе к сухому теплу, блаженствовали Пан Тырц и Скалолаз. В камине потрескивали дрова, язычки пламени трепетали, срывались и улетали вверх, в каминную трубу. За окном медленно-медленно, мягкими пушистыми хлопьями, падал снег. Мурзик оторвался от деревянного макета коллайдера, который он собирал уже несколько вечеров, мечтательно произнес:

– После такого снегопада в горах красиво… А что, уважаемый Скалолаз, можно к вам в гостиницу на недельку приехать? На санках покататься, молочка домашнего попить?

Гость смутился, пробормотал нечто невразумительное, что и холодно об эту пору в горах, и санок на базе нет, и коровы нет тоже. Мурзик слегка обиделся, подумал, – «Я же не задаром». – И снова уткнулся в макет. Пан Тырц насторожился: это было так не похоже на Скалолаза – он всегда отличался гостеприимством и широтой души. Что-то было не так, неправильно что-то было:

– Я в сомнении, дорогой друг. Мне кажется, у вас неприятности. Да?

Гость поёрзал, потер лапами усы и признался, что вынужден закрыть гостиницу.