Разрушитель - Майнет Уолтерс

Парень не сводил бдительного ока со своих необщительных подопечных (слишком потрясены, чтобы разговаривать), стараясь поднять настроение, комментируя все этапы операции спасения. Он пересыпал свою речь такими выражениями, как: «Вы два героя…», «Ваша мама сможет гордиться вами…», «Она должна быть счастлива, что у нее двое таких достойных сыновей…». Но только после того, как вертолет направился в сторону Пула, он повернулся к ним и с ободряющей улыбкой сообщил:

— Вот теперь можно не беспокоиться. Мама в надежных руках.

Только сейчас они поняли его ошибку. Никому из них даже в голову не приходило, что Хардинг считал «леди на побережье» их матерью.

— Она нам не мама, — угрюмо произнес Пол.

— Наша мама действительно рассердится, — вставил Дэнни, ободренный готовностью брата прервать затянувшееся молчание.

— Она нас предупреждала: если мы опоздаем на ленч, то заставит нас сидеть на хлебе и воде целую неделю.

— Она рассердится еще больше, если я расскажу, что все произошло потому, что Пол хотел посмотреть на голую.

— Заткнись, — потребовал брат.

— И он заставил меня забраться на скалу, чтобы ему было лучше видно. Папа, наверное, убьет нас за то, что мы разбили бинокль.

— Заткнись.

— Ага, вот видишь, это твоя вина! Тебе не нужно было ронять его. Пенисоголовый! — ехидно добавил Дэнни.

Хардинг увидел в глазах старшего мальчика слезы унижения. Не требуется больших знаний, чтобы понять, что слова «обнаженная», «лучше рассмотреть», «бинокль» и «пенисоголовый» соответствуют фактам.

— Надеюсь, она стоила того, — спокойно произнес он. — Первая обнаженная женщина, которую мне довелось увидеть, была настолько старая и безобразная, что потребовалось еще три года, прежде чем мне захотелось взглянуть на другую. Она жила в доме по соседству, толстая и морщинистая, как слон.

— А вторая, на кого она походила? — тут же заинтересовался Дэнни.

Хардинг обменялся взглядом с Полом.

— У нее были хорошие сиськи. — Он подмигнул Полу.

— Так и у этой тоже, — вежливо добавил Дэнни.

— Не считая того, что она была мертвая, — подал голос его брат.

— А может, и не была. Не всегда легко определить, кто уже умер.

— Она была мертвая, — возразил Пол. — Мы с Дэнни спускались вниз, чтобы забрать бинокль… — Он раскрыл тенниску, в которой лежал исцарапанный футляр с биноклем. — Я, ну… я проверил, чтобы убедиться. Думаю, она утонула и ее принесло сюда с приливом. — Он снова грустно замолчал.

— Он собирался оживить ее прощальным поцелуем, — опять заложил брата Дэнни. — Но у нее были страшные глаза, и он не стал этого делать.

Хардинг опять взглянул на Пола, теперь сочувственно.

— Полиции нужно будет установить личность женщины, — вздохнул он, — поэтому, возможно, вас попросят описать ее. — Он потрепал Дэнни по волосам. — Наверное, лучше не упоминать о страшных глазах или приятных сиськах, когда ты будешь помогать им.

Дэнни шарахнулся в сторону:

— Я не буду.

Мужчина кивнул:

— Хороший мальчик.

Он взял у Пола бинокль и внимательно осмотрел линзы перед тем, как взглянуть на прогулочную лодку «Бенето» в бухте Чапмена.

— Ты бы смог узнать ее? — спросил он.

— Нет, — отозвался Пол, волнуясь.

— Она была старая?

— Нет.

— Хорошенькая?

Пол пожал плечами:

— Думаю, да.

— Значит, не толстая?

— Нет. Она была очень маленькая, волосы у нее белокурые.

Хардинг навел фокус на яхту.

— Построены как танки, эти прогулочные яхты, — бормотал он, перемещая бинокль, чтобы посмотреть на бухту. — Все в порядке. Корпус немного поцарапан, а с линзами все в порядке. Ваш папа не очень рассердится.

Мэгги Дженнер оказалась бы в стороне от этих событий, откликнись Берти на свист, но, как и все собаки, он был глух, когда не хотел слушаться. Мэгги спустилась с седла, когда шум вертолета стал беспокоить лошадь. Естественное любопытство заставило ее пойти пешком вниз по склону холма и наблюдать за операцией по спасению. Они втроем стояли возле лодочной станции, и Берти, возбужденный общей суматохой, подбежал к Полу Спендеру, стараясь сунуть нос в его шорты, и шумно задышал от искреннего восторга.

Мэгги свистнула, но Берти не прореагировал.

— Берти! — позвала она. — Ко мне, мальчик!

Огромный пес, метис от суки ирландского волкодава, вертя лохматой головой, перепачкал слюной шорты Пола. Перепуганный ребенок замер на месте.

— Берти!

— Все в порядке, — вмешался Стивен Хардинг, хватая собаку за ошейник и оттаскивая от мальчика, — он просто хочет познакомиться. — Стивен погладил собаку: — Правда, мальчик?

Братья поспешили укрыться за полицейской машиной.

— У них было трудное утро. — Хардинг ободряюще прищелкнул языком, подводя Берти к хозяйке. — Если я отпущу его, он останется стоять на месте?

— Не в этом настроении. — Она вытащила поводок из заднего кармана брюк и пристегнула один конец к ошейнику, а второй к стремени. — Сыновья моего брата обожают его, и он не понимает, почему остальные в мире не относятся к нему так же. — Мэгги улыбнулась. — Видимо, у тебя есть собака или ты очень смелый. Большинство людей убегает от него подальше, на целую милю.

— Я вырос на ферме. — Стивен поглаживал Сэра Джаспера и рассматривал Мэгги с откровенным восхищением.

Мэгги, на целых десять лет старше его, высокая, стройная, темные волосы до плеч, глубокие карие глаза, подозрительно прищурилась под оценивающим взглядом. Она сразу поняла, к какому типу мужчин относится красавчик, когда он посмотрел на ее левую руку, чтобы удостовериться, носит ли она обручальное кольцо.

— Ну, спасибо за помощь, — произнесла Мэгги довольно резко. — Теперь справлюсь сама.

Он сразу отошел.

— Тогда пожелаю удачи. Было приятно познакомиться.

— Надеюсь, твои мальчики не очень перепугались. — Ее голос прозвучал значительно мягче.

Он рассмеялся.

— Не мои. Просто присматриваю за ними, пока не вернется полиция. Ребята обнаружили мертвую женщину на берегу — большое потрясение для них. Ты бы сделала огромное одолжение, если бы смогла убедить их, что Берти просто разросшийся коврик. Я не убежден, что с физиологической точки зрения будет правильно, если к некрофобии добавится еще и боязнь собак, и все за одно утро.

Мэгги нерешительно повернулась к полицейской машине. Мальчики действительно выглядят перепуганными, подумала она, и ей совершенно не хотелось быть виновной в том, что на всю жизнь у них останется боязнь собак.

— Давай позовем их сюда, — предложил он, чувствуя, что Мэгги заколебалась, — и разрешим погладить пса, пока он под контролем.

— Хорошо. Если считаешь, что это поможет.

Весь этот разговор противоречил ее глубоким убеждениям. У нее появилось предчувствие, будто ее втягивают во что-то неподконтрольное.

Только после полудня к машине вернулся полицейский констебль Ингрем и увидел, что его ждут Мэгги Дженнер, Стивен Хардинг и братья Спендер. Сэр Джаспер и Берти прятались от палящего солнца в тени дерева. Ник Ингрем мог только восхищаться тем, как Мэгги вела себя. Иногда ему казалось, что у нее нет представления о том, насколько она привлекательна, а порой, как сейчас, возникало подозрение, что ее поза преднамеренна. Он вытер лоб большим белым носовым платком. Ему вдруг стало любопытно, каким образом лошади и Мэгги удавалось выглядеть такими свежими в невыносимой жаре воскресного утра.

Все смотрели на Ника и смеялись, и он подумал, что это очень свойственно человеческой натуре.

— Доброе утро, мисс Дженнер, — произнес Ник с преувеличенной вежливостью.

В ответ она слегка кивнула:

— Ник.

Он повернулся к Хардингу:

— Могу ли я вам помочь?

— Не думаю. — Молодой человек улыбнулся. — Предполагалось, что мы помогаем вам.

Ингрем родился и вырос в графстве Дорсетшир, и у него не было времени на бездельников в модных шортах, которые гоняются за искусственным загаром.

— Каким образом?

В его голосе прозвучал сарказм, и это заставило Мэгги Дженнер нахмуриться.

— Меня попросили доставить ребят к полицейской машине, когда я позвонил в службу спасения. Они обнаружили мертвую женщину. Мы с Мэгги только что говорили им, что они герои.

Ингрем не пропустил обращение по имени «Мэгги» мимо ушей, хотя и сомневался в том, что ей нравится, когда такой позер называет ее по имени. Ник считал, что у нее вкус получше. Раздумывая об этом, он перевел внимание на Пола и Дэнни Спендеров. Сообщение, которое он получил, не вызывало сомнений: двое мальчиков стали невольными свидетелями, как их мать упала со скалы, пока смотрела в бинокль. Но как только он увидел тело, то сразу понял (недостаточно синяков!), что женщина не могла упасть. И теперь, глядя на мальчишек, уже слишком расслабленных, стал сомневаться в остальной части информации.