Банкир дьявола - Кристофер Райх

С другой стороны улицы на нее уставился свирепого вида мужчина в черной чалме и черной длинной рубахе дишдаше. Его борода, похоже, не подстригалась годами. «Наверное, имам, — догадалась Сара. — Местный священник». Мужчина не сводил с нее горящих глаз, губы у него дрожали. Весь его вид выражал ненависть. Сквозь сетку паранджи она встретилась с его испепеляющим взглядом, и его ожесточенное, злобное, дикое презрение к слабому полу вдруг придало ей мужества.

— Ладно, — проговорила она. — Пожалуй, я взгляну на побрякушки Бхатии.

— Вот и умница, — отозвался Рейнджер.

И Сара подумала, что, если он когда-нибудь еще назовет ее так, она заедет ему в челюсть, даром что увечных бить нехорошо. Но это потом. Сейчас она, отбросив все мысли и сомнения, направилась в сторону магазина. Осторожно обойдя оружейника с его наковальней, от которой разлетались снопы искр, Сара поморщилась при виде бараньих внутренностей, свисавших с крюка у мясной лавки. Наконец, оказавшись в ювелирном магазине, она принялась разглядывать довольно средненький товар господина Бхатии с таким восхищением, словно перед ней были сокровища Британской короны.

Деньги кучей лежали на столе в личном кабинете Бхатии. Каждую пачку индус вскрывал острым лезвием опасной бритвы, после чего передавал банкноты своему помощнику, чтобы тот их пересчитал. Покончив с этим, он проворчал:

— Пятьсот тысяч долларов, как ты и говорил.

— Шейх не станет обманывать, — произнес Абу Саид.

Благодатный дождь удвоил урожай мака. Аллах подарил «Хиджре» дополнительную тонну опиума-сырца: это его благословение на грядущее уничтожение неверных.

— Такую сумму нелегко переправить, — заметил Бхатия. — Как скоро она понадобится?

— Немедленно.

— Сегодня?

— Сейчас.

Суровые черты Бхатии выдали заинтересованность.

— И куда надо отправить деньги?

— В Париж.

— Гм… — Прищурив глаза, Бхатия что-то забормотал себе под нос, покачивая головой. Саид знал этот фокус: индус высчитывал, какие комиссионные можно получить со сделки. — Ладно, пойдет. Два процента.

— Один процент.

— Но это невозможно! Никто не хранит у себя дома столько денег наличными. Придется брать ссуду в банке, а это дополнительные расходы. Как минимум, на сутки. Это если повезет. Ну и конечно, риск. Полтора.

Саид не любил торговаться, но иногда приходилось. Пять тысяч долларов — не большая комиссия за то, что деньги надежно и быстро доставят в Париж. Совсем небольшая по сравнению с тем ущербом, который они причинят.

— Один, — повторил он. У него был приказ. — Шейх это оценит.

— Каким образом?

Абу Мохаммед Саид похлопал индуса по руке, и его глаза недобро блеснули.

На высоте четыреста семьдесят миль над Индийским океаном спутник радиоэлектронной разведки, через который соответствующая секретная служба США отслеживала переговоры по мобильным телефонам в треугольнике Пакистан — Северная Индия — Афганистан, получил команду «чрезвычайная ситуация». В леденящей бесконечности космоса направляющие двигатели полсекунды плевались огнем. Через минуту прямоугольные электромагнитные панели перестроили боевой порядок. Тут же зона наблюдения спутника, или «картинка», сдвинулась на сорок миль к северу и на двадцать две мили к востоку и перенастроилась на последние джи-пи-эс-координаты, посланные с кодового имени «Эмеральда».

Прошло несколько минут, и спутник перехватил разговор по сотовому телефону между Пешаваром и Парижем. Вместе с попутно захваченными 2329 другими телефонными разговорами он передал сигнал на наземную военную базу США на острове Диего-Гарсия. Прослушивающая станция тут же перенаправила эти сигналы в реальном времени в Агентство национальной безопасности в Форт-Мид, штат Мэриленд, где разговор прогнали через суперкомпьютер на предмет любого из тысячи ключевых слов в сотне языков и диалектов. За тысячные доли секунды суперкомпьютер определил, что этот телефонный разговор подпадает под категорию «стратегический, или военный», присвоил ему гриф «срочно» и переслал цифровую копию разговора аналитику в штаб ЦРУ в Лэнгли.

Аналитик, понимая, что имеет дело с «разведкой в режиме реального времени» и что это информация стратегического значения, позвонил заместителю директора ЦРУ по оперативной работе и потребовал срочной встречи.

— Шестой этаж. Антитеррористический центр, — ответил адмирал Оуэн Гленденнинг. — Поднимайтесь сюда и захватите с собой распечатку звонка.

— Я все устроил, — сообщил Файшан Бхатия, вернувшись в офис через четверть часа. — Деньги можно забрать в бутике «Королевские ювелиры» на Вандомской площади. Точный адрес нужен?

— Конечно, — загадочно улыбнулся Абу Саид.

От Шейха он уже знал, что обычно Бхатия пользуется услугами этого ювелирного салона. Бутик претендовал на «высокую моду в мире драгоценностей», а это означало, что каждое изделие, упакованное в их фирменные коробки с атласной отделкой, стоило не меньше десяти тысяч долларов. Картели — колумбийские, мексиканские, русские — были их постоянными клиентами, поэтому невероятные суммы наличными под рукой никого не удивляли. Пока Саид записывал адрес, Бхатия спросил, кто будет получателем.

— Это необязательно знать, — ответил Саид.

— Ну и отлично. Получатель должен воспользоваться паролем. И для этого как нельзя лучше подходит банкнота. — Бхатия пододвинул к нему старую долларовую купюру. — Забирай ее и сообщи получателю вот этот серийный номер. Когда он придет в магазин «Королевские ювелиры», пусть назовет эти цифры по порядку, одну за другой. Только в этом случае ему отдадут деньги. Ошибаться нельзя. Идет?

Саид хорошо знал правила хавалы. Шейх уже много лет пользовался этой неформальной финансово-расчетной системой, чтобы переправлять деньги своим людям.

— Идет, — ответил он.

— Хотите воспользоваться моим телефоном?

— У меня есть свой.

— Вот и хорошо. Пообедаете со мной? Насколько могу судить, вы давно не ели.

Бхатия хлопнул в ладоши и отрывисто произнес несколько фраз своей невидимой супруге. Буквально в следующее мгновение она вошла в комнату. В руках она держала поднос с фарфоровым чайником и двумя чашками. За ней следовала женщина помоложе, с серебряным блюдом, на котором лежала козья голова. На этой невыносимой жаре мухи облепили поднос, стараясь добраться до студенистых глаз.

— Не стесняйтесь, — пригласил Бхатия, делая жест в сторону пакистанского деликатеса.

Но Саида сейчас интересовала не еда. Он уставился на монитор: у витрины с ювелирными украшениями женщина, одетая в мусульманское платье до пят, рассматривала драгоценности. Она пробыла в магазине все время, пока он разговаривал с Бхатией. Изображение расплылось, будто волна ушла, затем снова внезапно стало четким. Где-то в области желудка шевельнулось неприятное предчувствие. Часы показывали четыре сорок пять. Значит, в Париже сейчас двенадцать сорок пять. Нужно идти. Нужно позвонить. Собрат по общему делу ждет его звонка.

Он резко поднялся.

— Этот монитор… — Саид указал на экран, — это система с замкнутым контуром?

— Нет, беспроводная, — гордо ответил Бхатия. — Новинка из Японии.

Не говоря больше ни слова, Саид вышел из кабинета.

3

Кабинет адмирала Оуэна Гленденнинга располагался в дальней части Антитеррористического центра на шестом этаже штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. Адмирал просматривал последние сообщения. Надеяться было еще слишком рано, но он не собирался игнорировать первые проблески оптимизма — у него даже раскраснелся затылок, и от нетерпения он постукивал тростью по полу.

— Ну же, девочка, еще немного продержись там, мы скоро будем, — пробормотал он сам себе. — Еще чуть-чуть.

Из Пакистана камера передавала в реальном времени на трехметровый экран все, что видела Сара Черчилль, внимательно изучавшая золотые цепочки. Вот она подняла голову, и Гленденнинг оказался лицом к лицу с продавцом ювелирного магазина, который, как и положено в таких случаях, нес всякую чепуху о бесподобном качестве и выгодной цене. Внизу экрана бегущей строкой давался синхронный английский перевод.

На другом экране, на политической карте мира, отображались проекции местонахождения спутников-шпионов ЦРУ. Заштрихованная зона показывала территорию охвата каждого спутника. Некоторые зоны оставались неподвижными, другие ползли по карте по мере вращения планеты.

Третий экран, сейчас выключенный, полностью занимала эмблема ЦРУ на синем фоне.

В семь часов утра в Антитеррористическом центре было многолюдно и стоял деловой гул. Три ряда аналитиков занимали галерею по периметру помещения размером с хороший актовый зал. Все с удовольствием работали на местах, оборудованных по последнему слову техники, перед плазменными дисплеями и в современных эргономичных креслах стоимостью тысяча двести долларов за штуку. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как «Контора» могла радоваться щедрому финансированию, но сейчас, когда война с терроризмом набирала обороты, кран финансового потока снова был открыт на полную. Гленденнинг любил пошутить со своими частыми гостями с Капитолийского холма, что его оперативный центр похож на киношный голливудский павильон в фильмах про шпионов. В последнее время, однако, его слушатели были не столь очаровательно любезны, как когда-то. Брифинги, которые раньше походили скорее на формальные церемонии подписания чеков в узком кругу, теперь все чаще носили характер придирчивого инспектирования. «Где обещанные Гленденнингом результаты? — все чаще спрашивали осмелевшие сенаторы. — Несколько сотен миллионов долларов с конфискованных счетов — это, конечно, замечательно, но как насчет террористов, которым эти деньги предназначались?» Не замороженные счета, а остывающие тела — вот что стояло на повестке дня.