Путь к сердцу герцога - Кэролайн Линден

Грэшем глубоко вздохнул и до боли сжал кулаки.

— Я приглашу ее к нам, — решительно заявил он, — и при встрече ты сам поймешь, что ошибаешься.

Дарем посмотрел с легким удивлением, словно не ожидал подобного решения.

— Что ж, отлично, — проговорил он после долгого молчания и взял со стола бокал с вином, как будто хотел показать, что мир восстановлен. — Если желаешь, можешь пригласить и ее родителей.

Предложение было принято с восторгом. Чарли неприятно поразило то откровенное торжество, с которым миссис Гроноу переступила порог особняка; не ускользнул от его внимания и расчетливый, жадный взгляд мистера Гроноу. Отец, разумеется, жестоко заблуждался в отношении Марии, однако приходилось признать, что о ее родителях герцог определенно знал что-то такое, о чем не подозревал Чарли. Впрочем, все страхи испарились без следа, стоило мисс Гроноу заглянуть в глаза и виновато улыбнуться в ответ на излишне громкие восклицания отца и матери. По дороге в гостиную Чарли незаметно взял ее за руку и сразу ощутил, как тонкие теплые пальчики доверчиво сжали ладонь. В душе снова расцвел райский сад.

Герцог почтил гостей присутствием лишь спустя полчаса. Поначалу он вел себя как истинный аристократ — вежливо, но холодно. Несмотря на ликующие взгляды, которые то и дело бросала на дочь миссис Гроноу, Чарли не тревожился: он надеялся, что отец ничего не замечает. Приходилось признать, что мистер и миссис Гроноу ведут себя чересчур цепко, если не сказать алчно. Но ведь не на них он собирался жениться. Мария же, в свою очередь, держалась с обычной спокойной уверенностью.

— Итак, — неожиданно произнес Дарем, мрачно уставившись на мисс Гроноу, — насколько я понимаю, речь идет о союзе.

— Так и есть, сэр. — Миссис Гроноу слегка расправила плечи и окинула дочь сияющим взглядом. — В последнее время мы не слышим ни о чем и ни о ком, кроме лорда Грэшема. Должна сказать, что достоинства молодого джентльмена превосходят даже восторженные оценки Марии!

— Позвольте уточнить, было ли уже сделано предложение? — сухо осведомился герцог.

— Да, сэр. — Чарли спокойно и уверенно встретил требовательный взгляд отца. Несмотря на строгое предупреждение, он все-таки решился на столь ответственный шаг, а сейчас не удержался и нежно посмотрел на невесту. — Счастлив сообщить, что получил согласие мисс Гроноу и благословение мистера Гроноу, ее отца.

При этих словах Мария очаровательно покраснела и скромно потупила взор.

— Благословил детей с огромным удовольствием, — вступил в разговор мистер Гроноу. — Не могу представить лучшей партии. Подобное родство — огромная честь для всей нашей семьи.

— Не сомневаюсь, — отозвался Дарем с непроницаемым выражением лица, а потом повернулся к Марии, слегка прищурился и посмотрел так, словно выискивал недостатки. Впрочем, Чарли оставался спокойным: он знал, что даже столь безжалостный критик не сможет обнаружить в его избраннице ни малейшего изъяна. В элегантной гостиной Мария выглядела еще прекраснее, чем обычно. Он уверенно посмотрел в ее сторону и был вознагражден особой, интимной улыбкой, предназначенной ему одному.

— Не могу одобрить этот брак, — негромко и оттого особенно веско заключил герцог. — Мой сын еще слишком молод.

Миссис Гроноу издала странный сдавленный звук, а у ее благоверного от неожиданности открылся рот. Чарли утонул в тумане унижения.

— Я достаточно взрослый, сэр… — попытался возразить он, однако был вынужден замолчать.

— Он слишком молод, — повторил герцог чуть громче. — Я не дам согласия на брак и откажу в благословении. Мальчик еще не достиг совершеннолетия. Если он поступит вопреки отцовской воле, то до конца моих дней будет лишен содержания и окажется без единого фартинга в кармане.

В комнате повисло ледяное молчание. Мария побледнела как полотно и посмотрела на герцога горящими, полными боли и унижения глазами. Миссис Гроноу повернулась к супругу, который тщетно пытался совладать с растерянностью и найти подходящие слова. Чарли едва дышал. О, что за позор! В присутствии Марии и ее родителей! Было неприятно слышать, как отец неумеренно восхваляет ум Эдварда и восхищается безрассудной храбростью Джерарда, но это… Он всего лишь попросил у отца разрешения жениться на девушке, которую полюбил, а в ответ получил самый унизительный, грубый, жестокий и враждебный отказ.

Ничуть не смущенный всеобщим ступором, герцог встал и направился к двери.

— Желаю приятного дня.

Он исчез прежде, чем кто-нибудь успел пошевелиться.

— Так. — Мистер Гроноу глубоко вздохнул раз, потом другой. — Так!

— Мне очень жаль, — произнес Чарли сдавленным голосом. — Никогда не думал, что…

— Ты ни в чем не виноват, — отозвалась Мария деревянным голосом.

— Конечно, не виноват. — Мистер Гроноу рассеянно похлопал по плечу. — Что ж, нам пора.

Чарли проводил гостей в холл.

— Не отчаивайся, дорогая, — шепнул он Марии, пока лакей подавал накидки и шали. — Это еще не конец.

Она посмотрела на него со слабой надеждой.

— Разве? Он же наотрез отказался дать согласие на брак и не собирается менять решение.

— Плевать я хотел на его согласие, — прорычал Чарли и бережно прикоснулся к краю восхитительного ротика, мечтая вновь увидеть улыбку. — Не собираюсь обращать внимание на его запреты!

Мария покачала головой. Свет надежды в глазах померк.

— Но как же иначе? Разве удастся его переубедить?

Чарли и сам знал, что не удастся, но в данный момент это было не важно.

— Сможешь завтра отлучиться из дому? — Ее родители уже оделись и ждали; оставалось лишь мгновение. — Встретимся утром, на мосту. Пожалуйста. — Мария нерешительно взглянула на отца. — Хотя бы на несколько минут.

— Не могу…

— Послезавтра, — не сдавался Чарли. — Через два, три дня. Когда угодно. Умоляю, милая.

Она прикусила губу, но кивнула.

— В пятницу, в десять.

Четыре дня. Целая вечность, и все же он был глубоко благодарен за согласие.

— До встречи. — Ничуть не стесняясь посторонних взглядов, он прижал к губам дрожащие пальчики.

— До свидания, — прошептала Мария и с низко опущенной головой вышла на улицу вслед за матерью. Чарли не отрываясь смотрел вслед, но она ни разу не обернулась.

Грудь пронзила нестерпимая боль. Как посмел отец поступить столь несправедливо? Даже если он не одобрял выбор сына и наследника, разве допустимо публично его унижать? Чарли бросился к герцогу, чтобы выплеснуть гнев и отчаяние, однако ничего не добился. Дарем безучастно выслушал огненную тираду и не произнес ни слова в ответ — в то время как сын ожидал встретить взрыв негодования. Да, Чарли хотел причинить отцу такие же душевные муки, какие ощущал сам. Мария ему не верила. Мистер Гроноу мог изменить решение и отказать в согласии. Но отец не захотел даже задуматься, а просто повторил, что Чарли еще слишком молод, чтобы отвечать за свои действия, а потому должен беспрекословно подчиняться.