Шахматный дуэт. Роман-политранс - Виталий Бабич

– А Каролине, значит, можно целого Короля, – продолжала раздуваться возмущённая Женька. – Даже не Принца, а Короля… Где справедливость на белом свете?..

Мать Мария, будучи готовой минуту назад по-матерински рассмеяться над обидчивой Женькой-девочкой, которой не дали любимую игрушку, вдруг насторожилась, чувствуя неладное. К тому же у Каролины на лице были выражены какие-то странные, незнакомые ранее Марии эмоции.

А Женька тем временем продолжала свою революцию:

– Вот бог наградил подругами… Да что ж это за жизнь такая?.. Да когда закончится этот бред?..

Она быстро вытащила пачку сигарет, собираясь закурить, не выходя в коридор. Но не успела вынуть сигаретку, как произошёл второй – совершенно, казалось бы, неожиданный – взрыв.

– Заткнись! Хватит! Надоело!

Кто? Кто это так кричал?

Это крикнула своим (или не своим?) звонким голосом Каролина и со всего размаху бросила на пол чашку с недопитым чаем.

– Барби крашеная, молчи! Сама себе жизнь портишь. А обвиняешь всех вокруг. Мозгов не хватает это понять?..

Женька от изумления открыла рот, и по её телу пробежала дрожь. Мать Мария широко раскрытыми глазами следила за обеими, стараясь подобрать нужный момент, чтобы примирить подруг. И тут она вспомнила свои же собственные слова, произнесённые минут пять назад: «Женьку жизнь скоро встряхнёт-научит, как следует…». И добавила вслух:

– Уже трясёт!?

Каролина зашагала возбуждённо по кухне и продолжила свою речь в духе критического реализма:

– Учим её, учим уму-разуму, а она нас грязью поливает. Да давно пора за неисполнение наших советов с неё штрафы брать. Я всё тебе выскажу… Ты ведь стала настоящей шлюхой. Живёшь за счёт мужиков, клянчишь деньги у братца-бизнесмена. А ведь могла бы стать хорошим модельером.

Женька машинально, не зная, куда себя деть, вытащила из пачки сигарету. Но Каролина выхватила пачку и бросила её в мусорное ведро.

– Хватит нас травить этим дымом!.. Всё! Хватит! Надоело! – переходя на плач (на исповедь?), продолжила Каролина. – Надоело топтаться на месте. Надоело зависать в интернетах, на концертах и искать недостающее счастье там, где его нет. Уезжаю! Уезжаю сегодня же! В Минск! Баста!..

На её глазах появились слёзы. Голос стал тише. Она уставшим движением опустилась на табурет.

– В Минск!.. Мне уже целую неделю необычные сны снятся… Такие чудесные сны!

И тут она зарыдала. А через мгновенье уже рыдали все трое…

3

– Так что это за чудесные сны такие? – поинтересовалась Мать Мария, когда уже не было сил плакать.

Каролина подняла к потолку – то есть к небу – уставшие от слёз глаза, потом перевела взгляд на бедную Женьку (готовую грызть стены по причине морального и антитабачного дискомфорта) и не спеша ответила:

– Удивительнейшие сны! Всё как наяву. Даже лучше! Описать – слов не хватит. А, главное, человек-то реальный снится. И знаете, кто?

– Конечно, не знаем, – ответили обе.

– Вот, смотрите.

Каролина потянулась за своей сумочкой и достала оттуда свёрнутую газетную страницу. Развернула её. Подруги обменялись взглядами.

– Ух, ты! – улыбнулась Мать Мария.

– Чё, правда, он? – широко распахнула глаза Женька.

– Виктор Алмазов: «Судьбу, как картину, рисую с вдохновением», – прочитала газетный заголовок Мать Мария.

Под заголовком красовался портрет Виктора Алмазова.

«Судьба, которую он рисует с вдохновением, – подумала Каролина, – привела его в мои сны…»

– Ну-ка, девочки, подождите, – воскликнула Мать Мария и убежала в комнату.

Вернувшись, она положила на стол свежий номер «Комсомолки».

«Известный художник приедет в столицу Беларуси, чтобы перед новогодней ночью встретить девушку своей мечты», – гласил крупный и яркий заголовок, которому почему-то хотелось верить.

Девушки молча переглянулись. А Каролина, взяв газету в руки, присела и стала вслух читать эту заметку:

«Виктор Алмазов, как сообщил прессе его арт-менеджер и друг Олег Быстров, намерен встретить Новый год в Минске – необычно и суперромантично. Виктор уверен, что именно там, а не в его родном Санкт-Петербурге, он найдёт свою единственную и неповторимую.

Откуда такая уверенность, художник не признаётся. Известно только то, что автор нашумевшей серии картин «Боги и люди» намерен сочетать поиски дамы сердца с творческой работой над продолжением ангельской тематики. Не исключено, что также будет написан портрет Прекрасной дамы Виктора Алмазова.

Отъезд из Санкт-Петербурга состоится в ближайшие дни… Что ж, пожелаем мастеру кисти удачи и вдохновения!».

– Он, может, и не приедет вовсе, а журналисты уже сенсацию слепили, – стала критиковать Женька. – Ему, что, в Питере проблема девушку завести?

– Заводят домашних животных, а девушек, между прочим, находят, – заметила Мать Мария.

– Стоп, девочки! – встрепенулась Каролина. – Он, наверное, уже выехал. Газета за четверг. А уже суббота.

– Я вообще удивляюсь, для чего афишируют подобные намерения, – неодобрительно покачала головой Мария.

– К тому же, уверена на все сто, найдутся минчанки, которые захотят поохотиться за знаменитостью, – лукаво улыбнулась Женька и, посмотрев на Каролину, добавила. – И не только минчанки.

– Но ведь всё сходится! – воскликнула Каролина, словно не слушая подруг. – Во сне говорилось о Минске. И наяву – тоже Минск…

Она резко вскочила с места и быстро заходила по кухне. И повторяла, словно разговаривая с кем-то четвёртым – невидимым:

– Да, надо ехать. Ехать. Срочно! В Минск!.. В Минск, не откладывая. Понимаю, нельзя опоздать. Нельзя…

Каролина подбежала к двери, открыла её. Затем, словно очнувшись, повернулась к подругам и сказала:

– Я в Минск. До встречи!

И, ещё на мгновенье задержавшись, добавила:

– С наступающим вас! Всё, дорогие мои, пока!

Мать Мария и Женька только успели рты открыть от удивления.

4

– Что ж она мобильный не берёт? – возмущалась Женька, сидя с Марией в такси.

Они ехали в аэропорт. Мать Мария опять засомневалась:

– Может, надо было бы на железнодорожный вокзал?.. Хотя, нет. Каролина с её пламенным мотором в сердце должна была выбрать самый быстрый вид транспорта – авиационный.

– Самый быстрый для неё космический – ракета, – сострила Женька. – Никак не въеду: то ли Каролина с ума сошла, то ли мы с тобой сумасшедшие. Разве её догонишь? А если и догонишь, то не остановишь… Зачем едем?..

– Если не вернём, то хоть проводим по-человечески, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответила Мать Мария.

– Слушай, а с работой как? Если она до понедельника не вернётся, у неё же прогулы будут. Что тогда? Прощай, бизнес-центр?

– Дай бог, пронесёт. Может, у неё отгулы есть?..

В аэропорту Каролину они не нашли. А посадка на последний рейс на Минск закончилась за минут пять до их приезда. Самолёт уже улетел. На часах было 22.48.

– Ну, что, подруга? – с долей упрёка в голосе Женька посмотрела на Марию. – Чудесный у нас получился рождественский вечер…

– Это точно, – с грустью ответила та.

– Наша Королева от нас улетела, а Христос воскрес – почти.

– Не богохульствуй, дитя моё, – покачала головой Мать Мария.

Король и Королева

25 декабря

1

– «Не богохульствуй, Люциан», – вновь читаю я в глубине твоих искренних помыслов, о глубокочтимый Христоний, – с этими словами он приветствовал седовласого старца в белом одеянии и даже протянул ему руку для пожатия.

– Здравия тебе желаю, Люциан! – словно беззвучно произнёс Христоний, отвечая на рукопожатие. – Как-то быстро пролетел очередной земной цикл.

Люциан усмехнулся и, раскинув в стороны полы своего черного плаща, живенько, но с пренебрежением вельможи, сел за стол, представляющий собой громадную шахматную доску.

– Быстро?.. Что-то долго тянулись эти несколько десятков не самых удачных, но весьма ярких шахматных партий на доске Мироздания, – ухмылка не сходила с его моложавого лица. – А ты всё тот же – желаешь здравия своему врагу.

– Так ты мой враг? – усмехнулся в свою очередь старец и, опираясь о трость, опустился на своё место за столом. – Ещё не наигрался в эти игрушки?.. Ты просто мой оппонент. Вот и всё.

– Постаре-е-ел, – нарочито растянул это слово оппонент. – Постарел ты, Христоний. Износился, праведник святой, вершая суд Божий во вселенском хаосе.

– А вот давай мы сыграем нашу партию и посмотрим на деле, кто действительно износился, кто вселенский хаос, как мусор, множит, а кто – устраняет.

Люциан на несколько мгновений сосредоточил все свои силы на исходящей от Христония энергии – и тут же наткнулся на прочнейшую стену Божественного света. Этот поток ослепил. Ослепил и откинул его, как фантик…