Миры Харлана Эллисона. Том 1. Мир страха - Харлан Эллисон

Я приехал в Нью-Йорк, и мне негде было жить.

Лестер и Эвелин приютили меня на некоторое время. И на их кухне я написал «Светлячка». Мне потребовалось научное обоснование для столь невозможного сюжета. Лестер предложил использовать анаэробные бактерии микроорганизмы, способные жить даже в отсутствие свободного кислорода. То был один из первых случаев, когда я превратился в нечто хотя бы отдаленно напоминающее «научно-фантастического» писателя. Я-то был фантастом, но пока этого не знал.

Рассказ я написал за два дня, а затем отправился в город и попытался его продать. Джон Кэмпбелл из «Astounding» (ныне «Analog») отверг его. Хорас Голд из «Galaxy» отверг его. Джеймс Куинн из «If» отверг его. Энтони Бучер из «The Magazine of Fantasy & Science Fiction» отверг его. Полдюжины, других редакторов менее известных НФ-журналов, процветавших в то время, тоже его отвергли. И я этот рассказ отложил.

Я перебрался жить на 23-ю улицу к Альгису

Бадрису, успешному НФ-автору. Он недавно женился, и я превратился в тромб в кровеносном потоке его семейной жизни. Тогда я переехал из центра и снял за десять долларов в неделю комнату в доме номер 611 на Западной 114-й улице напротив Колумбийского университета, в том самом старом здании, где жил Роберт Силверберг. Он регулярно продавал свои рассказы, и я ему завидовал так, что словами не описать.

Я стал слоняться по Бруклину и связался с подростковой бандой. На некоторое время я как бы раздвоился и становился то Филом Белдоне по кличке Хмырь, то вновь Харланом Эллисоном. Десять недель спустя кто-то сказал мне, что журнальчик под названием «Lowdown» («Дно»), печатавший всяческого рода исповеди, может заинтересоваться рассказом о моей жизни в банде «Красный крюк». Я зашел поговорить к редактору «Дна», и он сказал: «Валяй, пиши». Я написал опус под названием «Я связался с подростковой бандой!», и журнал его купил. Двадцать пять долларов. Меня даже сфотографировали для публикации, и я решил, что это моя первая профессиональная продажа. Но ошибся.

Журнал вышел в августе 1955 года с заголовком на обложке: «Сегодня молодая шпана! Завтра что?» Ни одного моего слова в статье не осталось, Даже мою фотографию испоганили, потому что художественный редактор подрисовал мне на левой щеке шрам. Получалось, что я так и остался неопубликованным автором.

Ларри Шоу был в то время редактором нового журнала «Infinity», существовавшего под крылышком издательства «Royal Publications». В этом НФжурнале имелась рубрика «Фанфары», где перепечатывались статьи из фэнзинов, и Ларри обратился ко мне, потому что захотел перепечатать из моего фэнзина «Измерения» статью Дина Греннела. И спросил, не хочу ли я предложить ему свой рассказ.

Я откопал рукопись «Светлячка» и послал ему.

Две недели спустя он позвонил (на уличной стене возле моей комнаты в доме на 114-й улице висел телефон-автомат) и спросил, не желаю ли я с ним пообедать.

Я был жутко голоден.

Ларри повел меня в китайский ресторан и там, когда нам принесли яйца «фу-янъ», сказал, что покупает «Светлячка». Сорок долларов. Он протянул мне чек. Я едва не шлепнулся в обморок.

Рассказ был опубликован в февральском номере «Infinity» в 1956 году, и этот номер поступил в продажу 27 декабря 1955 года — но к тому времени два или три моих рассказа уже вышли в детективных и НФ-журналах. И все же он стал моей первой профессиональной продажей. А 1955 год стал первым годом моей карьеры профессионального писателя — той самой профессии, для которой я, по словам доктора Шедда, совершенно непригоден. С этого года я никогда не занимался профессионально любой другой деятельностью.

Прошло сорок два года, за которые я написал шестьдесят девять книг, более тысячи семисот рассказов, колонок и журнальных статей, и попал в справочник «Кто есть кто в Америке».

Мне нравится думать о том, какой большой путь я прошел от «Светлячка», который ныне покойный замечательнейший критик Джеймс Блиш назвал «худшим из когда-либо опубликованных рассказов в жанре научной фантастики». Я не стыжусь «Светлячка» несмотря на его жуткий синтаксис и стиль старшекурсника. Разве можно стыдиться своего первенца?

И каждый свой рассказ я посылал доктору Шедду в университет штата Огайо, хотя он не написал мне и строчки в ответ. Человек не имеет права посылать другого подальше, если не способен подтвердить свою правоту.

Снова увидев этот рассказ набранным для переиздания, я вспомнил декабрьский вечер 1955 года… теплые запахи китайского ресторана… застенчивую улыбку дорогого Ларри Шоу… его зажатую в зубах трубку с головой бульдога… и его протянутую ко мне руку с чеком на сорок долларов, изменившим всю мою жизнь с того дня до сегодняшнего.

* * *

У каждого из нас есть ангел-хранитель. Моего звали Ларри.

Солнце померкло за изувеченным горизонтом; горы покореженных обломков, бесстыдно высившиеся у холмов, заслонили последние его лучи, а Селигман продолжал светиться.

Ровный, немигающий свет окутывал тело мертвеннозеленоватой аурой, стекал с кончиков волос, проступал сквозь кожу, в кромешном ночном мраке освещал путь.

Селигман твердо шагал сквозь тьму.

Сгущать краски было не в его характере, и все же в голове вертелась, а временами слетала с губ одна фраза: «Я — урод».

Этот зеленоватый свет был с ним уже два года. По крайней мере, он к нему привык. Во многих отношениях даже удобно. Попробуй-ка отыщи съестное без фонаря! Для Селигмана этой трудности не существовало.

Свет помогал ему в поисках — витрины разрушенных бомбежками лавочек и разгромленных магазинов с готовностью выставляли содержимое напоказ.

Даже найти корабль помог ему свет.

Пройдя весь континент в поисках выживших, вернувшись ни с чем, Селигман брел по предместью Ньюарка. Когда стихли последние бомбежки, ночи, казалось, стали длиннее. Будто некий бог, в ужасе и отчаянии взирая на Землю, решил скрыть ее от глаз.

От Ньюарка не осталось камня на камне, на горизонте грудой развалин высился Нью-Йорк.

Струящийся свет упал на рифленое бетонное покрытие. Космодром. Дальше, дальше — а вдруг уцелел вертолет или автомобиль, вдруг в баке осталось горючее, вдруг машина на ходу. Однако чуда не случилось, и Селигман уже отправился искать ведущую в Нью-Йорк автостраду, когда что-то вдали отразило его свет. Лишь мгновенный отблеск-но он заметил. Потом разглядел конусообразный корпус — темный силуэт возвышался на фоне еще более темного ночного неба. Космический корабль.

Любопытство погнало Селигмана вперед. Каким образом корабль избежал катастрофы? Не удастся ли ему собрать из его деталей вертолет или какую-нибудь машину?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});