Газета Завтра 373 (4 2001) - Газета Завтра Газета

Г.ЗЮГАНОВ, С.ГЛАЗЬЕВ, А.ПРОХАНОВ, П.РОМАНОВ, Г.СЕМИГИН, Н.ХАРИТОНОВ, В.ЧИКИН

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 8 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

9

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

ВОПРОС В ЛОБ Виктору КАЛЮЖНОМУ

"ЗАВТРА". В Тегеране, откуда вы только что вернулись, на один доллар заливают 25 литров бензина, а в Москве на доллар можно купить только 3 литра с небольшим. Скажите, вот вы как, по вашим словам, чистокровный в прошлом нефтяник, не хотели бы изучить иранский опыт национализации нефтяной промышленности и предложить правительству и парламенту России его повторить?

Виктор КАЛЮЖНЫЙ, заместитель министра иностранных дел РФ, бывший министр топлива и энергетики. Когда я работал в Министерстве топлива, меня активно критиковали за мою политику усиления нашего внутреннего рынка. Если сегодня увеличить вывоз нефти из России, то литр бензина будет стоить не 10 рублей, а 30. А я в свое время видел перспективу усилить внутренний рынок с 170 до 200 миллионов тонн нефти. Это давало возможность стабилизировать цены на бензин. Но в мае 2000 года на экспорт ушло на 4-5 миллионов тонн нефти больше, и это вызвало всплеск цен, а нам удавалось удерживать их. Опыты чужие нам не нужны. Не надо нам и национализации. Зачем назад идти? Надо развивать то, что сегодня есть, и в нынешних рыночных условиях выстраивать те отношения, которые нам желательны.

ОТ редакции. Сановнику Калюжному не нужно изучать опыт национализации в Иране, где идет бурное строительство всего и вся и где все магазины завалены дешевыми и качественными отечественными товарами. Калюжного устраивает то, что сверхприбыли от продажи наших энергоресурсов уплывают за границу и превращаются не в товары для народа, а в роскошные лимузины и особняки для избранных. Но нас, граждан России, могут ли устроить такие взгляды и такие сановники?

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 10 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

11

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

РАЗГОВОР ПЕРЕД ОТЛЕТОМ В АМЕРИКУ (Диалог Александра Проханова с Павлом Бородиным)

Американская разведка, осуществившая изощренное выманивание из Москвы П.П. Бородина с последующим его арестом и помещением в бруклинскую тюрьму, использовала повод борьбы с коррупцией для того, чтобы всколыхнуть целый вихрь проблем, накопившихся в России и замурованных в толщу ельцинизма. Нерешаемые, переполняющие больной организм страны, как радиоактивные нуклиды, они опасны тем, что при определенных условиях влекут за собой цепную реакцию крушения, на что, видимо, и рассчитывали американские спецслужбы. Арест Бородина больно бьет по Российско-Белорусскому Союзу. Испытывает на прочность всю связку: Путин—Бородин—Ельцин—"Семья". Является пробным ударом новой американской администрации по престижу России, выявляя ее способность к достойному ответу. Обнажает сложную борьбу российских кланов, один из которых, космополитический, тесно связанный с Еврейским конгрессом, потерпев поражение с "делом Скуратова", ослаблением Лужкова, арестом Гусинского, теперь, опираясь на зарубежную поддержку, берет реванш через арест патриотически настроенного Бородина, воссоздателя имперского Кремля.

Трудно предсказать, чем кончится затеянная американцами провокация. Ясно одно: у них в руках появился рычаг, с помощью которого они могут больно воздействовать на глубинные явления российской внутренней и внешней политики. От дипломатического искусства государственных мужей России, от воли Президента Путина зависит, какой ценой они выбьют у американцев этот рычаг. И долго ли Путин, дав индульгенцию Ельцину и тем самым взяв на себя ответственность за все катастрофическое десятилетие, будет объектом манипуляций самых злых и непримиримых врагов России, перед которыми коррупционер является невинным агнцем.

Александр ПРОХАНОВ. Сама идея Российско-Белорусского союза, этой супергосударственной организации, о которой мы все мечтали, захватила нас всех — и меня лично, и не сомневаюсь, что и вас. Но она каким-то образом проседает, уходит в песок, в туман. И вместо воодушевления складывается уныние, недоверие, раздражение как в Белоруссии, так и в России. Возникает подозрение, что эту драгоценную для народа тему иногда власть взвинчивает для того, чтобы повысить свои очки в общественном сознании. Когда нужда во взвинчивании пропадает, тема опять превращается в пыль. Что за этим? Почему такой странный саботаж?

Павел БОРОДИН. Я думаю, вы задали вопрос действительно не в бровь, а в глаз. Мы привыкли, что в советское время каждое решение Политбюро было эпохальным. Даешь Целину, даешь БАМ — и пожалуйста. Постановили — и реки вспять поворачиваются. Такое сознание есть у нас и сейчас. Вчера жили в отдельных государствах, а завтра решили создать совместное — и все у нас будет унифицировано, все будет общее. Но, к сожалению, это можно сделать только в ходе тяжелой, рутинной и сложной работы. И такая работа идет. Прежде всего надо сблизить экономики России и Белоруссии и выбрать единый путь их развития. Какой? В самой, как писали про нас, запланированной стране — в СССР, составлялось на союзном государственном уровне 400 балансов. И плюс еще 200 балансов отраслевых. В самой либеральной стране мира — в Японии, составляется в год 12 тысяч балансов. Ну, согласитесь, мы были умные такие, советские, такие коммунисты-тоталитаристы, и имели всего 600 балансов, а они, такие рыночники-либералы, и им не лень составлять 12 тысяч балансов. Могу еще привести пример. Аппарат Министерства сельского хозяйства в России человек 400, не больше. Аппарат министерства сельского хозяйства Америки — 12 тысяч человек. Государственное регулирование сельскохозяйственного производства необходимо, и никуда от этого не денешься. И я думаю, то, что сохранена в Белоруссии госрегулируемость в ведущих отраслях экономики, это очень хорошо. То, что сделано у нас в мелком, среднем и отчасти в большом бизнесе, тоже хорошо. Так вот хорошее там и тут надо соединить с помощью нормативно-правовой базы, с помощью законов и, возможно, Конституции союзной. Но эпохальных решений, очевидно, на сей счет не предвидится. Предстоит, повторюсь, очень сложная рутинная работа. Три года мы обсуждали вопросы основополагающие: таможенное единое пространство, единая тарифная политика и единая финансовая система. И, наконец, наш диалог начал давать результаты. Всем стало ясно, что сегодня экономика и Белоруссии, и России завязаны на едином финансово-кредитном ресурсе. И надо вести речь не о том, чтобы подарить Белоруссии, допустим, 100 миллионов долларов для стабилизации белорусского рубля, а о выделении кредитов, средств для инвестиционного фонда и укреплении белорусского платежного средства. Теперь создан единый курс. Если вы помните, было семь курсов белорусских рублей, сейчас один остался. Таким же платежным средством, как белорусский рубль, является и российский рубль. Установлены сроки и переходы на единую валюту. Мало-помалу, но дело двигается.

А. П. Павел Павлович, а нет ли здесь некоего лукавства. Скажем, была бы у России политическая воля, как у Западной Германии, то произошел бы охват всего российско-белорусского пространства в единое государство, и в рамках его соединялись бы экономики, сращивались разрубленные ткани, которые в 91-м году разрубили. Если целесообразность — геостратегическая, политическая, национальная этого союза понятна и доказана, если она не вызывает сомнения ни в Минске, ни в Москве, то все остальное прилагается. А ведь за время, пока мы как бы сватаемся, стремительно меняется европейский континент. Россия стремительно проигрывает везде: на Балканах, в Восточной Европе, в Прибалтике. Мир наших вооружений тает. Почему мы тормозим? Есть ощущение, что либо вставлены какие-то замедлители в урановый котел загоревшийся, тогда, когда провозгласили идею союза, либо в Кремле пропадает сам геостратегический интерес к ней. Рутинная работа идет в Германии, которая реально соединяет экономики двух частей единого государства, а не у нас. Или я ошибаюсь?