Рыцарь в серой шинели - Александр Конторович

Так, что мы имеем?

Имеем мы подорванный автомобиль. Стекла рассыпаны вокруг, стало быть, взрыв произошел внутри. Где же? Борта целы, пробоин нет, гранатомет отпадает. А если по стеклу влупили? Нет, не похоже… Да и очевидцы говорят про внутренний взрыв.

Походим, посмотрим… А что у нас внизу?

Ага!

Старый, но верный прием – «сто лет граненому стакану». Лепят его, родимого, на клей. Или на замазку. Да хоть на жвачку! Лишь бы держался. А внутрь запихивается расчекованная граната. Можно и наоборот, гранату подвесить, а стакан на нее надеть, чтобы чеку держал. И в том, и в другом случае эффект одинаковый. Стакан ли с гранаты соскочит на ухабе, граната ли из него выпадет и на веревочке повиснет. Жахнет – мало не будет! Никому…

Так здесь и произошло.

Граната рванула аккурат между сиденьями. Пол треснул, и взрывная волна вынесла наружу все стекла.

На передних местах лежали тела водителя и охранника. На заднем сиденье развалился Седой. Многократно судимый и сидевший авторитет, он был хорошо известен всем нам. Крепкой рукой он держал многочисленных «беспредельщиков». Не давая им особо шуметь поблизости от своих «владений». Да… не позавидую я Вяльцеву… Тут скоро такое Чикаго начнется… только успевай труповозки заказывать. Ну да ладно, это его «земля», ему тут и воевать. Так, что мы имеем? Двери… заклинило, или замки закрыты? А не один ли хрен? А высоко джип задран, плохо мне видать, что там внутри… На подножку встанем… Оп-па!

Соскочив на землю, я махнул рукой Вяльцеву. Тот подбежал и вопросительно на меня посмотрел.

– Ты в салон заглядывал?

– Ну!

– Внимательно смотрел?

– Да нет… так, подошел и метров с трех поглядел… А что?

– А ты повнимательнее посмотри. Не торопясь. Нам теперь спешить некуда.

Озадаченный Вовка приподнялся и заглянул в салон.

– Ну, ни фига ж себе…

– Во-во! И я про то же самое.

Салон был засыпан деньгами. Разбросанные взрывом новенькие долларовые купюры лежали повсюду. На полу, на телах, на ковриках и сиденьях.

– И что ты теперь предлагаешь делать?

– Ну… – Вяльцев озадаченно почесал затылок. – Даже и не знаю…

– Так что, друг Вова, извини, но в машину я не полезу. Во всяком случае, один. И до приезда руководства туда даже и не загляну.

– Да ладно тебе! Что я, в самом деле, на тебя подумаю, что ты мог что-то оттуда взять?

– Ты, может, и не подумаешь. Забыл, кто у нас сегодня ответственный по округу?

Кислое выражение его лица показало мне, что это он прекрасно помнит.

– Так вот, стоит кому угодно из нас туда засунуть хоть палец… и с нас будут вычитать эту сумму до конца жизни.

– Какую сумму?

– Недостачи.

– Какая, на фиг, недостача! Это ж бандит лежит!

– Да? Ты его уже осудил? И приговор на руках? Мало тебе примеров из недавнего прошлого?

Вяльцев засопел. В прошлом году задержанный с оружием бандюган накатал заяву на задержавших его оперов. Мол, сняли у него с руки часы и отобрали деньги. Прискакавшие мгновенно ребята из отдела по борьбе с личным составом нашли у одного из оперов двести долларов. И хотя в заявлении указывалась цифра в десять тысяч, ничего им не помогло. Ребят с треском выперли из органов. А через некоторое время закрыли дело и на бандюга. Хоть ствол не вернули, и то хлеб. Эти ребята были как раз из Вовкиного подразделения.

Он еще раз заглянул в салон и напрягся.

– Саша! Посмотри!

– Чего там?

– Вон там, между сиденьями!

– Что там такое?

– Блокнот Седого!

Этот блокнот я даже как-то имел сомнительное счастье лицезреть. Приличных размеров книжица в кожаной обложке. В него покойный авторитет записывал все, представлявшееся ему интересным. У оперов давно чесались на него руки.

– Саша! Я тебя коньяком вусмерть упою! Достань его!

– Сам доставай.

– Ну… пожалуйста!

Я приподнялся на носках. Где там этот блокнот? Ага…

– Так. Дверь я открывать не буду. Да и не выйдет, замки заблокированы или заклинило. Сделаем так. Блокнот выбросило на улицу взрывом. Усек?

– Да!

– Твои ребята подтвердят, что я в машину не залезал и дверей не открывал? Только снаружи обошел и визуально осмотрел на предмет наличия взрывоопасных предметов.

– Спрашиваешь! – даже обиделся он.

– У меня, Вова, задница одна! Значит, так. Дуй к нашему автобусу и тащи сюда сумку с вещдоками. Там должен быть ломик, иначе я до этого блокнота через окно не дотянусь.

Через пять минут он бегом притащил мне сумку.

Так, ломик в руки, привстаем… тянемся… хренушки! Блокнот гладкий, ломиком его не зацепить. Да и дотянуться до него… тоже не сахар.

Назад ломик. Что делать? Взгляд упал на полусамодельный тесак. А что? Кончик у него вполне себе острый, если на него нанизать книжицу… Может и сойти. Особенно если встану повыше. Повыше? «Кюлленберг»! Он прочный, выдержит.

Сказано – сделано. Чемодан к двери, встаем. Хрустит, но держит. Ничего, чай не впервой… выдержит. Рукава шинели подвернуть, тесак в правую руку. Левой опираемся на дверь. Места для замаха мало, надо его с первого удара наколоть. Отлетит потом под сиденье, и все – кончились поиски. Замах!

Лежавший на правом переднем сиденье охранник Седого открыл глаза…

Должно быть, возвращение с того света было для него весьма неприятным. Увидеть перед собой мента в шинели, заносящего над ним приличных размеров клинок… И не всякий здоровый-то человек такое выдержит. А уж контуженный полупокойник – и подавно.

Взвизгнув что-то нечленораздельное, он выхватил пистолет и выстрелил. В последний момент я успел прикрыться клинком. Пуля звякнула по лезвию и вылетела в открытое окно. Мою руку ощутимо тряхнуло. Не понимающий, что происходит, бандит выхватил из кармана… гранату.

Все! Пипец!

Его рука рванула кольцо…

Машинально я снова прикрылся клинком, словно пытаясь защитить себя от снопа смертоносных осколков…

Хренак!

Сильный удар в руку…

Темнота…

Глава 2

Плеск воды…

Пожарные?

На хрена они тут?

Машина загорелась от взрыва?

Запаха не чувствую… уже потушили?

А темно почему? И дышать трудно?

Глаза! Неужели… нет, веки хлопают. А отчего так темно?

Ну-ка. Руки-ноги… на месте, даже и шевелятся… в правой руке…

Что там в ней?

Черт!

Шинель!!!

Ее набросило мне на голову, и я ничего не вижу!

Отбросив полу шинели, я рывком поднялся на ноги.

Лес.

Глухой и незнакомый. Темнеет уже, вечер?

Стоп.

Мне жарковато. Это – с какого вдруг бодуна? Да и на дворе осень уже.

А лес здесь откуда взялся?

И куда делся джип? И вообще – что все это значит? Где ребята, бандюганы дохлые куда испарились? Город, наконец, куда исчез?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});