Дело о фальшивом глазе - Эрл Гарднер

– У тебя нет доказательств, – негромко заметил Гарри.

– Ты сам мне сказал.

– Ну, я только предполагаю…

– Нет, Гарри. Это правда. Ты у него работал и знаешь о его делах.

– А что за беда у Гарри? – спросил Мейсон.

– Он растратил больше трех тысяч долларов этого Хартли Бассета.

Адвокат посмотрел на Гарри. Тот на мгновение поднял глаза, но тотчас снова опустил их и произнес еле слышно:

– Я собираюсь вернуть ему деньги.

– Мистер Бассет знает об этом?

– Теперь знает.

– Когда он узнал об этом?

– Вчера.

– Когда была совершена растрата? – Мейсон повернулся к Гарри. – Как давно это произошло? Вы взяли всю сумму сразу или брали частями? На что вы потратили деньги?

Гарри выжидательно посмотрел на сестру. Она сказала:

– Он брал деньги четыре раза – почти по тысяче долларов каждый раз.

– Каким образом это ему удавалось?

– Он подменял настоящие расписки поддельными.

Юрист нахмурился:

– Не понимаю, как это можно было совершать растраты, если были приняты документы о сделках.

Гарри чуть повысил голос, впервые с тех пор, как появился в кабинете Мейсона, и обратился к сестре:

– Не стоит входить во все детали, Берта. Скажи только, что ты хотела бы сделать.

– Итак, что вы хотите от меня? – спросил Мейсон.

– Я хочу, чтобы вы вернули деньги Бассету. Вернее, устройте так, чтобы я смогла вернуть деньги.

– Все?

– Разумеется. Пока я могу дать чуть больше полутора тысяч долларов, а остальные выплачу в рассрочку.

– Вы работаете? – спросил Мейсон.

– Да.

– Где?

Она покраснела:

– Я не считаю нужным говорить об этом.

– Как угодно.

– Мы можем обсудить это позже, если потребуется. Я работаю секретарем у видного бизнесмена.

– Какое у вас жалованье?

– Это вам необходимо?

– Да.

– Зачем?

– Чтобы знать, на какой гонорар я могу рассчитывать.

– Получаю не так много, если учесть работу, которую я выполняю.

– И все же?

– Сорок долларов в неделю.

– Кто еще на вашем иждивении?

– Мама.

– Живет с вами?

– Нет, в Денвере.

– И много вы ей посылаете?

– Семьдесят долларов в месяц.

– Вы ее единственная опора?

– Да.

– А как насчет Гарри?

– Он не в состоянии ей помогать.

– Но ведь он работает, вернее, работал у Бассета?

– Да.

– Сколько вы получали, Гарри? – обратился к нему Мейсон.

– Я не мог помогать матери из тех денег, которые получал, – ответил Гарри.

– Сколько вы получали?

– Сто долларов в месяц.

– Мужчине нужно больше, чем женщине, – заметила Берта.

– И долго вы работали у Бассета?

– Шесть месяцев.

Мейсон внимательно рассматривал молодого человека.

– Если подсчитать, то получится, что вы имели по семьсот пятьдесят долларов в месяц. Не так ли?

Гарри от удивления шире раскрыл глаза:

– Я не говорил этого. Семьсот пятьдесят долларов! Старый Бассет никому не дает прилично заработать. Он платил мне сто долларов в месяц и еще ненавидел в придачу.

– Пока вы работали, вы растратили около четырех тысяч долларов, – сказал Мейсон. – Прибавьте ваше жалованье за это время, и вы получите семьсот пятьдесят долларов в месяц.

– Вы не должны так говорить, – пробормотал Гарри и снова погрузился в молчание.

– Вы посылали деньги матери? – спросил Мейсон.

– Нет, – ответила за брата Берта. – Деньги ушли неизвестно куда.

Мейсон снова обратился к Гарри:

– На что вы потратили деньги?

– Их нет.

– Я хочу знать, куда вы девали деньги.

– Я сказал, что их нет. Зачем вам это знать?

– Если вы хотите, чтобы я вам помог, я должен знать, на что истрачены деньги.

– Как же, поможете вы…

Мейсон тяжело и медленно опустил на стол кулак, подчеркивая этим жестом смысл своих слов:

– Если вы думаете, что я буду заниматься вашим делом, не зная всех деталей, то вы оба просто ненормальные! Поищите себе другого юриста!

– Он кому-то отдал деньги, – сказала Берта.

– Женщине? – спросил Мейсон.

– Нет, – покраснев, чуть ли не гордо ответил Гарри. – Я не плачу женщинам, они готовы мне платить.

– Кому же вы отдали деньги?

– Отдал одному человеку, чтобы он их вложил в дело.

– Кто он?

– Я не могу сказать.

– И все же вам придется это сделать.

– Не скажу. Я не хочу быть доносчиком. Сестра уже пыталась заставить меня донести. Не выйдет. Я лучше пойду в тюрьму и останусь там до смерти.

Берта повернулась к брату.

– Гарри, – умоляюще попросила она. – Скажи, это тот человек, который был здесь? Он говорил с тобой, стоя в дверях.

– Нет, – вызывающе ответил Гарри. – Я только один раз встречал эту птицу.

– Где ты видел его?

– Не твое дело.

– Как его зовут?

– Оставь меня в покое.

Берта повернулась к Перри Мейсону:

– У него есть сообщник, который вымогал деньги и помогал устраивать все так, чтобы Гарри не поймали.

– Как Гарри доставал деньги? – спросил Мейсон.

– Бассет занимается ростовщичеством. К нему неохотно шли, лишь крайняя нужда толкала людей на это. Когда они возвращали деньги, Бассет рвал их расписки. Иногда деньги получал Гарри, тогда он отдавал расписки должникам. Но в некоторых случаях он брал деньги себе, а Бассету подкладывал вексель с поддельной подписью, ведь тот не мог помнить обо всех делах.

– Как он узнал об этом? – спросил Мейсон.

– Мистер Бассет случайно встретил в гольф-клубе человека, который погасил вексель, и спросил его о деньгах, а тот ответил, что выплатил все четыре месяца назад. И предъявил расписку с надписью: «Погашено». Так Бассет и узнал.

– Почему вы думаете, что у Гарри был сообщник?

– Он сам мне признался. Я думаю, что они играли в азартные игры.

– Какие?

– Разные – покер, рулетка, скачки, лотереи. В основном скачки и лотереи.

– Если бы старый дурак немного подождал, я вернул бы ему все деньги, – заявил Гарри.

Перри Мейсон повернулся к Берте и очень внимательно посмотрел на нее.

– Тысяча пятьсот долларов – это все ваши сбережения?

– Это все, что у меня имеется в банке.

– Вы отложили их из своего жалованья?

– Да.

– И еще посылаете матери семьдесят долларов в месяц?

– Да.

– И вы хотите заплатить за Гарри, чтобы его не засадили в тюрьму?

– Да, это убьет мать.

– Насколько я понял, вы собираетесь выплачивать долг из вашего жалованья?

– Да.

– Гарри остался без работы, и вам придется его содержать, – сказал Мейсон.

– Не беспокойтесь обо мне, – сказал Гарри. – Я буду работать и выплачу сестре все до единого цента. Ей не придется выплачивать долг из своей зарплаты. Я все верну меньше чем за месяц.

– Откуда вы возьмете деньги?

– Мне их вернут. Я вложу их в дело. Не может быть, чтобы мне всегда не везло.

– Другими словами, вы намерены продолжать игру?

– Я не сказал этого.

– Какие вложения вы имели в виду?

– Я не хочу говорить вам об этом. Вы только должны уладить дело с Бассетом. А с сестрой я все улажу сам.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я дам вам совет: не платите Бассету ни цента.

– Но я же взял у него деньги.

– Не платите ему ни единой монеты.

– Он дал мне срок до завтрашнего вечера, а потом обещал передать дело окружному прокурору, – сказал Гарри таким тоном, словно адвокат мог недооценить ситуацию.

– Тюрьма – лучшее место для вас, молодой человек, – сказал Мейсон.

Берта широко раскрыла глаза.

– Я очень давно работаю юристом, – продолжал Мейсон, – и встречал подобных типов. Их первое преступление всегда маленькое. Кто-то покроет это из жалости, принесет жертву. Ставлю десять против одного, что сестре уже приходилось делать вам добро, Гарри.

– Кому какое дело до этого? И кем, черт побери, вы себя воображаете?! – вспыхнул Гарри.

Перри Мейсон внимательно смотрел Берте в лицо:

– Так это его первое преступление?

– Я оплатила один или два чека, – медленно ответила она.

– Верно! Ваш брат катится вниз, а вы его покрываете, и он знает, что вы и впредь будете заступаться за него. Он начал с подделки чеков, а когда все стало вам известно, то клялся, что больше это не повторится. Он много чего говорил. Он найдет работу. Сделает то и это. Говорить легко. Болтовня – единственная монета, которой он расплачивался с кем бы то ни было и за что бы то ни было. Он и себя самого гипнотизирует и верит, что сделает то, о чем говорит. Но у него на это духу не хватает. Да и вообще он не намерен работать. Намерен тянуть из вас деньги на «большую игру». Схватит куш и набьет полные карманы денег.

Он из тех парней, которые мнят себя крупными личностями, а на деле он не в состоянии покончить с грязными делами и по-настоящему взяться за работу. Когда попадает в очередной переплет, начинает жалеть себя и хочет, чтобы кто-то выслушал его жалобы, а если ему мало-мальски повезет, тут же начинает пыжиться и покровительствовать всем своим друзьям. Потом снова получает по носу, приползает и, уткнувшись вам в колени, хлюпает, хнычет о своих бедах, а вы гладите его по головке и обещаете защитить и выручить.