Мистер Фермер. В объятиях тьмы! - Focsker

избегать. Казалось, после подобного у живых между собой не может быть никакого совместного будущего, ведь что может быть хуже потасовки? Но, уже на следующий день, несмотря на пережитое, она вновь возвращалась. Иногда с извинениями, иногда без, Эсфея, день за днём, старательно, невзирая на мою тупость, неудачи, проводила свои уроки. Это было тяжело для нас обоих. Но со временем и к этому Эсфея привыкла, её ругань стала мягче, а на бледном, вечно хмуром и недовольном личике, в мгновения наших совместных успехов, то и дело проскакивали улыбки.

В общем, хоть до познания силы зачарования мне ещё учиться и учиться, но прогресс в развитии, своём собственном, и всего поселения в целом, как говорится — на лицо. К тому же, помимо крафта, теперь я тоже мог колдовать, хоть и слегка своеобразно. Просто взяв в руки полено, сконцентрировавшись и «кастанув» зачарование, я с лёгкостью мог зажечь костёр, печь, и даже спалить сарай. Как это однажды случайно вышло, когда я, стоя в сарае у соломы, попытался зачаровать вилы и поглядеть, что из этого выйдет.

Переняв из рук Додо молот, под присмотром ждавшей меня в кузнице Эсфеи, удар за ударом напитывая заготовку маной, завершая первый этап изготовления клинка. Работа эта сложная, тяжёлая, молот в моей руке создан кем-то другим, а на изготовление нового уйдёт слишком много дефицитного ресурса. Я давно хотел предложить Додо переплавить ту штукенцию, после, вместе создать, да только всё не до этого было. Да и тело моё, с такой нагрузкой, с каждым днём всё лучше и лучше привыкало к подобного рода упражнениям. Дрыщ Матвей менялся. Жизнь на свежем воздухе, полноценное питание, никакого фастфуда, ГМО и прочей поебени, а так же постоянный, физический труд на улице и в постели — укрепили меня. С момента появления в этом мире, я существенно поднабрал. На руках появились какие-то намёки на мускулы бицепса. Костлявые, вечно видные словно на рентгене рёбра, чутка подзакрылись жирком, а на животе, если пофантазировать, обрисовался контур пресса. Чуть больше, чем за полгода в этом мире, я набрал добрые килограмм семь-восемь, я чувствовал, что стал тяжелее, видел свою отъевшуюся рожу в отражении воды, и мысли мои так же подтверждали все, включая находившуюся со мной с первого дня Муррку. Невероятный результат в наборе массы, особенно с учётом того, что это процентов четырнадцать-пятнадцать от моего изначального веса.

Очередной удар молота создаёт тусклую вспышку света, за которой заготовка, покрывшись туманом, слегка видоизменяет свою конечную форму. Гном задумчиво дуется, двигая челюстью, пожёвывая ус, перенимает молот из моих рук.

— Дивная сила. Никогда не смогу к ней привыкнуть.

— Привыкнешь, куда ты денешься. — ответил я гному, сместив своё внимание с заготовки, на вошедшего в кузню волчонка по прозвищу Короткий Хвост. — Свирепый Рык объявился? — Спросил я, и парень тут же кивнул. Что ж, ладно, настало время встречать очередное пополнение.

Глава 2

Люди говорят: один раз случайность, два раза совпадение, три — закономерность. Вот уже третий раз Свирепый Рык приводит ко мне пленников. В третий раз мы обсуждаем с ним обстановку в мире, передвижения кочевых племён, налёты рыкунов, а так же наличие запасов еды как у нас, так и у них. Рана в бою, нанесённая нами их уязвлённому самолюбию, постепенно затягивалась. Возможно, через пару десятков лет спокойной, размеренной жизни, новое поколение хищников, выросшее в мире, не знавшем тех ужасов, что творили их предки, спокойно ходило бы вместе с травоядными в школу, дружило, строило совместное, светлое будущее. И жили бы мы все вместе в мире, гармонии, если бы не изувеченное, мерзкое, сующее везде свой нос, одно большое «НО».

— Эта дрянь пришла к нам ночью, когда все спали. Оторвала дозорному голову, выпила до последней капли кровь. Мы даже писка его не слышали, опытного воина не стало за секунды. После, словно хозяйка в собственном поселении, Смерть прошлась по стоянке. Убила несчастного старика, вышедшего ночь испражниться. Задушила во сне лиса, лисицу, четверых их детей, и принялась рвать тела. В шатре несчастных были клетки с ещё живыми пик-пик, зверьки, чувствуя угрозу, подняли шум, заверещали, забились в панике. Это и спасло многих из нас. — Примеряя на себе шкуру дичи, рассказывал о произошедшем на прошлой неделе в их поселении Свирепый Рык. Шатёр, в который наведалась «Смерть», так хищники назвали бесплотного духа, находился всего в десятке метров от шатра Свирепого и по соседству с вигвамом, в котором спала его единственная дочь. Любой из них мог стать дичью, умерев позорной для Волколака смертью во сне.

Сегодня Свирепый привёл много рабов. Десять костлявых, измученных, больных и голодных душ. Основная масса пленников, как и в прошлый раз, состояла из ушастых Заййя. Численность их в нашем поселении неуклонно росла. Главным достоинством их являлась неприхотливость, скудоумие, а так же готовность работать с ночи до зари за обед и ужин. Наши правила, да и я сам, нравились Заййя, а они нравились мне. Дабы помочь новым пленникам как можно быстрее привыкнуть к незнакомой обстановке, отсылаю за их сородичами посыльного, а сам с любопытством разглядываю попавшуюся Свирепому парочку выр-выр. По случайному стечению обстоятельств, эти выдры одни из тех, кто сбежал с нашего корабля. Узнав об этом, я тут же обратился к Свирепому, мол, не нарушал ли он уговора. Тот лишь развёл руками, предложив послушать историю пленниц.

Острова выдр, на которые они поспешили вернуться, как и предсказывалось ранее, стали ловушкой. Проникшие к нам в тыл рыкуны, зимой, под покровом ночи, по тонкому льду, устроили набег. Сначала один, потом другой, почувствовав кровь и то, что не все выдры могут спрятаться в своих подводных норах, гоблины дождались дня, когда лёд окрепнет, а после устроили охоту. Мужчин выдр убили и пожрали, уцелевших женщин угнали в леса, что у нас в тылу. Выдры недооценили рыкунов, думали, они не придут за ними, думали, что смогут отсидеться за нашими спинами, но не вышло. Гоблины лишь в личностном своём проявлении тупые существа, в стае они действуют куда более слаженно, обдуманно. В их маленьких умах есть зачатки понятий о логике и стратегии, потому и начали они обходить нас, забираться в тыл, туда, где не ходили наши инквизиторы и отряды разведки. Не желая давать бой воинственно настроенным хищникам и кролли, они пошли к уязвимым выдрам и начали ловить их, охотиться