Я — Златан - Златан огорчениях.

Я был не в себе. Вы полагаете, Гвардиола что-нибудь сказал в ответ, что-то вроде: «Остынь, не следует в таком тоне разгова- ривать со своим наставником»? Нет, он не таков. Он слабый и трусливый. Он всего-навсего поднял шкафчик, как какая-нибудь уборщица, и вышел из раздевалки. И больше ни разу не упомянул о случившемся, ни разу. Хотя слух об этом, конечно же, разлетел- ся быстро. В клубном автобусе царил переполох: «Что случилось, что случилось?». Да, собственно, ничего. Просто несколько слов правды. У меня даже не было сил говорить об этом. Так все доста- ло. Тренер «мариновал» меня неделю за неделей, не объясняя при- чин. Это было невыносимо. И прежде у меня случались конфлик- ты, но уже на следующий день мы во всем разбирались и продол- жали работать дальше. Здесь же снова воцарились тишина и ужас. И тогда я подумал: «Мне 28 лет. В «Барсе» я забил уже 22 гола и отдал 15 голевых передач, а со мной продолжают обращаться так, словно меня не существует, словно я — пустое место. Должен ли я это принимать? Стоит ли мне продолжать приспосабливаться? Нет, хватит!».

Поняв, что на следующий матч с «Альмерией» оставлен в за- пасе, я вспомнил слова Гвардиолы «Здесь не принято приезжать на тренировки на «Феррари» и «Порше»». Что за вздор? Я езжу, на чем хочу, пусть даже это бесит какого-то идиота. Недолго думая, я запрыгнул в свой «Феррари», пригнал на тренировку и поста- вил его прямо перед входными дверями. Как и следовало ожидать, вокруг этого события подняли шумиху. Газеты написали, что моя машина стоит столько же, сколько получает в месяц весь состав «Альмерии». Меня это не волновало: вся эта журналистская бол- товня не значила для меня ровным счетом ничего.

Я решил сражаться всерьез, и следовало бы вам знать, что я это умею. Раньше я был шпаной, можете мне поверить. Я решил не хотите знать правду, Мино — разный, но он гениален. Так вот, я спросил его, что этот парень имел в виду? Но мы оба так этого и не поняли.

Я все-таки вышел на поле с первых минут, и мы повели 1:0. Но затем ход игры изменился, меня заменили на 60-й минуте и, в итоге, мы проиграли 1:3 (Ибрагимович был заменен сразу после того как «Интер» повел 3:1 — прим. ред). Черт, я был в бешенстве! В прежние времена, в том же «Аяксе», я мог отходить от пораже- ния днями, а то и неделями. Теперь же у меня были Хелена и дети, и они помогали мне забыться и жить дальше. И я настраивался на ответный матч на «Камп Ноу». Эта игра была чрезвычайно важ- ной, и оттого волнение с каждым днем возрастало.

Давление на нас оказывалось невероятное, оно напоминало раскаты грома. Чтобы пройти дальше, требовалась убедительная победа не меньше чем в два мяча. Но случилось то, о чем я не хочу и вспоминать. Ладно, в конце концов, это делает меня сильнее. Мы выиграли, но всего лишь 1:0, чего оказалось недостаточно для выхода в финал Лиги чемпионов. После матча Гвардиола смотрел на меня так, словно это именно я проиграл, и я подумал: «Ну все, мое терпение иссякло. Пора вскрывать карты!». После той игры создалось ощущение, что в клубе мне больше не рады, и даже за рулем клубного «Ауди» я стал чувствовать себя неуютно.

В раздевалке команды я ощущал себя изгоем, а Гвардиола ко- сился на меня, словно я был обузой, каким-то уродом. Атмосферу нельзя было назвать здоровой. Он был как каменная стена: от него не исходило ни одного живого импульса, и я постоянно испыты- вал желание убраться куда-нибудь подальше.

Я вновь «выпал» из основы. Когда мы играли с «Вильярреа- лом», Гвардиола выпустил меня на поле на последние пять минут. Жалкие пять минут! Внутри я кипел, и не из-за того, что просижи- ваю на лавке. Я бы согласился с этим фактом, если бы тренер по- мужски сказал: «Послушай, Златан, ты сегодня не в форме». Но Гвардиола вновь не сказал ни слова, и я взорвался. Черт! Будь я на месте Гвардиолы, испугался бы. Нет, я не считаю себя серьезным бойцом, хотя и совершал разные идиотские поступки, например, раз или два опрокидывал соперников, отправлял их в нокаут пря- мо на поле. Могу отметить, что когда я свирепею, мои глаза черне- ют, и лучше никому рядом не попадаться мне под руку.

Хотите знать, что было дальше? После игры («Барса» выиграла у «Вильярреала» 4:1 — прим, ред.) я направился в раздевалку. Я ни-

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда я был маленьким, брат подарил мне трюковый BMX- велосипед. Я назвал его «Фидо Дидо». Был такой герой мультфиль- мов, маленький сорванец с взъерошенными волосами (я считал его самым крутым). Но вскоре велосипед угнали. Это случилось возле бани в Русенгорде. Явился отец в распахнутой рубахе с за- сученными рукавами. Он из той породы мужиков, кто всем ясно дает понять: «Никто не смеет трогать моих детей и воровать их вещи!». Но даже такой суровый мужчина, как он, ничего не смог бы поделать в данном случае: «Фидо Дидо» бесследно исчез, а я был крайне расстроен.

После этого случая я сам стал угонять велосипеды. Я ломал замки, я стал мастером в этом деле. Бац, бац, бац — и велик мой! Это было первым моим серьезным «делом», и я чувствовал себя настоящим похитителем велосипедов. Обычно все происходило более или менее невинно, но порой я позволял себе лишнее. Так, однажды я вырядился во все черное, вышел в ночь, как какой- нибудь чертов Рэмбо, и увел армейский велосипед, используя массивные кусачки. Велик был хорош и очень мне понравился. Хотя, если честно, больше меня впечатлил не велосипед, а тот ку- раж, который я испытал. Это вызвало во мне желание красться по ночным улицам и хулиганить, кидаясь яйцами по окнам, и тому подобное. Притом, я почти не попадался.

Однажды в универмаге «Весселс» в Ягерсро (пригород Маль- мё — прим, пер.) вышел досадный прокол. Но если сказать по совести, я это заслужил. Мы с другом оделись в большие зим- ние куртки (посреди лета!) и вынесли под ними четыре ракетки для настольного тенниса и еще какую-то мелочь. Поймавший нас охранник справедливо заметил: «Вы, ребята, не заплатили за это». На что я с вопросительным видом вытащил из кармана несколько монет: «Чем? Вот этим?!». Но у мужика не оказалось чувства юмора, и впредь я решил быть более изобретательным. И, смею надеяться, стал в итоге довольно искушенным мастером этого дела.

откладывать с приготовлениями и первое, что сделал, это, разу- меется, позвонил Мино. Мы всегда вместе планируем разные хи- трые и не всегда чистые трюки. Также я обзвонил своих принте- лей. Мне нужны были разные взгляды на ситуацию и ее развитие и, о Господи, я получил советы на все вкусы. Мои приятели, парни из Русенгорда (жилой квартал в г. Мальмё, Швеция — прим, пер.), изъявили горячее желание приехать и «навести порядок». Конеч- но, это было очень мило с их стороны, но данное предложение не представлялось верной стратегией разрешения сложившейся ситуации. Разумеется, я обсудил все и с Хеленой. Она словно из другого мира. Она спокойная и рассудительная, но может быть и жесткой. На этот раз она попыталась вдохновить меня: «Ты стал лучше в роли отца. Когда у тебя нет команды, в которой тебе хоро- шо, ты найдешь ее у нас, в семье», — произнесла она, и эти слова приободрили меня.

Я играл с детьми в мяч и пытался делать так, чтобы всем вокруг меня было хорошо. И, естественно, проводил время за моими лю- бимыми видеоиграми. Для меня это как болезнь: видеоигры по- глощают меня целиком. Однако со времен «Интера», когда я мог проиграть до четырех—пяти утра и после двух часов сна, как ни в чем не бывало, отправиться на тренировку, с тех пор я взял себе за правило — никаких «ХЬох» или «PlayStation» после десяти вечера.

Я ценю каждое мгновение жизни, и в этот период своего пре- бывания в Испании я действительно старался проводить как мож- но больше времени с семьей. Или прохлаждаться в нашем саду, даже с бутылочкой «Короны» в руках. Это была светлая сторона жизни здесь. Но по ночам, когда я ворочался в кровати и не мог заснуть, и на тренировках, когда видел Гвардиолу, возвращалась ее темная сторона. В такие моменты мною овладевал гнев, и я пла- нировал свой следующий ход и жаждал реванша.

Я все сильнее осознавал, что пути назад нет. Наступило время постоять за себя и снова стать прежним. Как поется у одного из- вестного рэпера: можно вырвать ребенка из гетто, но невозможно вырвать гетто у него из души.

ей, выбрасывая мусор из баков и все такое, чтобы получить не- много денег на карманные расходы. Правда, не всегда — бывало, что мать все оставляла себе.

Она колотила нас деревянными ложками, порой они лома- лись, а мне приходилось идти покупать новые, будто это моя вина состояла в том, что она ударила так сильно. Помню один случай. В детском саду я швырнул кубик, да так неудачно, что разбил окно. Когда мать узнала, она как с цепи сорвалась. Все, что каса- лось лишних расходов, выводило ее из себя. И мне досталось от нее деревянной ложкой. Бум, бах! Было больно, и, возможно, оче- редная ложка сломалась. Доходило до того, что в доме не остава- лось деревянных ложек, и тогда она гонялась за мной со скалкой. Мы обсуждали эту тему с Санелой.