Мемориал августа 1991 - Андрей Александрович Прокофьев

перегородил Эдуарду Арсеньевичу дорогу

–Куда спешишь? – грубо спросил он.

Эдуард Арсеньевич не мог ничего выдавить из себя, оказавшись в неожиданной ситуации. Мрачный субъект, не хотел пропустить Эдуарда Арсеньевича мимо себя. Эдуард пытался его обойти, но невоспитанный гражданин перегораживал все попытки, сдвигаясь вслед за Эдуардом Арсеньевичем.

– Пустите, я помощник делегата государственного совета – завопил Эдуард Арсеньевич.

–Не нравишься ты мне слизняк – произнес незнакомец, его рука потянулась к отвороту пиджака Эдуарда Арсеньевича.

В этот момент Эдуард Арсеньевич начал крутить головой в надежде, позвать кого на помощь. Еще меньше минуты назад здесь кишмя кишил народ, но сейчас от чего-то все было пусто, и как-то мрачно выглядела обстановка. Незнакомец уже подтягивал Эдуарда Арсеньевича к себе, когда кто-то ударил Эдуарда в спину, он пролетел насквозь незнакомца, дыхание оборвалось от испуга, после чего он остановился с выпученными глазами. Снова туда-сюда в коридоре передвигались люди, а перед ним стоял делегат Коровякин, пожирая Эдуарда глазами.

–Ты что оглох козявка сранная. Я тебе, что еще должен объяснять, где ты должен находиться, когда идет делегат, да еще и с полицмейстером – голос Коровякина, оглушал Эдуарда Арсеньевича.

Сбоку от Коровякина, улыбаясь скабрёзной улыбочкой, стоял полицмейстер по фамилии Законников, который был каким-то замом, какого-то зама по экспертной криминалистике, или чего-то подобного, что нужно для различных судебных дел. Эдуард Арсеньевич частенько видел Законникова в обществе ‘’своего’’ делегата – Дмитрия Кирилловича.

–Да это же Калакакин. Он в подмастерьях у Перепрыгова обтирается – захохотал Законников.

Это спасало Эдуарда Арсеньевича от возможной служебной записки, которую мог оформить Коровякин, точнее, конечно, не он, но он мог поставить значок в табели всеобщего взыскания напротив фамилии Калакакин, и тогда премия в пятьдесят тысяч рублей, под графой за присутствие, растворится где-то на подходе к портмоне Эдуарда Арсеньевича. Коровякин улыбнулся на смех Законникова, Эдуард Арсеньевич улыбался идиотическим лицом, заглядывая в глаза обоим.

–Ну, тогда ладно, ускоряйся.

Коровякин всадил в задницу Эдуарда Арсеньевича смачный пинок, от которого Эдуард, подобно реактивной ракете, вылетел на крыльцо, протаранив двух смазливых секретарок, затем отбежал в сторону, оказывая почтение Коровякину и Законникову. Спины Коровякина и Законникова скрылись на отдельной стоянке с дорогущими автомобилями, куда вход Эдуарду Арсеньевичу и вовсе был запрещен. Он выдохнул с облегчением – ‘’Вот попал’’ – подумал он о встрече с Коровякиным – А этот, то кто был?’’– в голове Эдуарда Арсеньевича что-то плавало, переливалось из одного полушария мозга в другое – ‘’Нужно бросать нюхать эту гадость у Сиротина’’ – резюмировал сам себе Эдуард Арсеньевич.

В кафе за ланчом Эдуард Арсеньевич был грустен, дежурный бифштекс плохо лез в рот. Официант Митрошка налил ему, как обычно хорошую порцию ‘’мартини’’ в виде апельсинового сока.

– ‘’Как все хорошо сегодня начиналось’’ – подумал Эдуард Арсеньевич, вспоминая Леру снимающую трусики с колготками, возле ряда безразличных к этому стульев.

С трудом справившись с подкреплением из бифштекса, Эдуард Арсеньевич направился к своему рабочему месту. Приятно отрыгалось мартини и, войдя в свой кабинет, Эдуард Арсеньевич хотел обычным делом подремать минут тридцать, сидя в своем мягком кресле, но день уже изменил своему хорошему началу. В кармане зазвонил телефон. Вытащив нарушителя спокойствия из кармана, Эдуард Арсеньевич скривил физиономию, экран горел огромной короной и флагом, проигнорировать данный вызов было невозможно. Трясущийся рукой, поднеся громадный прямоугольник к уху, он ответил – Да.

– Бегом ко мне, работа есть – голос Дмитрия Кирилловича пригвоздил Эдуарда Арсеньевича к креслу.

– ‘’Вот попал снова ‘’– подумал Эдя.

Через несколько секунд, закрыв кабинет, распихав голосящих посетителей, он бежал по лестнице на третий этаж. Можно было на лифте, но Эдуард хорошо знал, что это будет дольше на целых тридцать секунд, а то и на минуту.

– Разрешите – он робко, втиснулся в кабинет Перепрыгова.

– Заходи, заждался тебя. Сейчас отнесешь бумаги Процентову (это – первый зам правого отдела). Он даст тебе задание по месячному отсчету, по нашим презираемым. Там детали есть важные, смотри не обосрись, а то место первого зама третьего отдела у меня свободно. Хотя у тебя самого в отделе второй зам отсутствует. Махом переведу на эту вакансию.

– А кто будет первым замом в моем отделе? – зачем-то спросил Эдуард Арсеньевич.

– Ты и будешь идиот, только получать будешь, как второй зам, пока не переведу на первого зама – засмеялся Перепрыгов.

Эдуард Арсеньевич утвердительно кивнул головой, поясняя шефу, что все понял.

– Потом ко мне, я пока подремлю. Затем поработаем. Все иди – Перепрыгов махнул рукой Эдуарду Арсеньевичу, тот развернулся и пошел, но в дверях услышал.

– Эдя – Эдуард Арсеньевич остановился, развернулся, вновь представ перед Дмитрием Кирилловичем.

– Забыл совсем, после Процентова, зайди к нам в буфет и купи мне пачку сигарет. Теперь пошел вон – ласково произнес Дмитрий Кириллович.

Это была хорошая новость. Если Перепрыгов курил, значит, он выпил, а это значит, что Дмитрий Кириллович не обратит внимания на то, что выпил сам Эдя.

Процентов развалился в кресле, после чего занял огромным телом половину стола, который, в общем-то, был совсем немаленьким. С наигранным презрением он оглядел худосочную и длинную фигуру первого зама левого отдела. Эдуард Арсеньевич сдерживался, как мог, но неприятно было Эдуарду, как встречал каждый раз его Процентов. А Процентову нравилось издеваться над Эдей по любому поводу. Разница между ними была большая, вдуматься только, первый зам правого отдела против первого зама левого отдела, да второй зам правого отдела выше первого зама левого отдела. Это тебе не шутки, а генеральная линия ‘’Грядущего общества’’, здесь ничего не поделаешь.

– Ну, что Эдя в штанишки накакал – отвисают. Молодец соответствуешь фамилии. Это – вдуматься Калакакин, нарочно не придумаешь! Твой папаша, кажется, четвертым секретарем был в отделе совкового собеса. Ты его уже переплюнул. Гордится он тобой на старости лет – Процентов удовлетворённо, потянулся в кресле.

Эдуард Арсеньевич терпеливо молчал. Нужно терпеть. Один раз он уже осмелился ответить Процентову, плохо это кончилось. Была у него секретарка Людочка, толстая немного, но вполне рабочая, страстная, если подметить. Так Процентов ее забрал к себе. Если он сейчас узнает, увидит Леру, то беды не миновать. Эдуард Арсеньевич стоически терпел подшучивания Процентова, пока тот смешивал серьезные наставления со своими колкостями, объясняя Эдуарду его будущую работу. Вдруг без стука открылась дверь, через нее заглянул мужик похожий на того, что не пускал Эдю к ланчу.

– Войду – произнес он нагло, сам он был невысок ростом в грубых рабочих штанах, измазанных на коленях каким-то солидолом.

Эдуард Арсеньевич поперхнулся, повернув голову в сторону посетителя. Процентов, не меняя выражения лица, крикнул.

– Пошел вон!!! – Эдуард Арсеньевич с интересом посмотрел на Процентова.

– Ты чего так смотришь? – спросил Процентов у Эдуарда Арсеньевича.

– Странный какой тип – произнес Эдя

– Какой