Хроники Вторжения - Ярослав Веров

– Где там?

– В космосе, блин!

Тут, к счастью, в дверь позвонили. Явился человек из комитета, в единственном числе явился. Был он грустным и сухопарым, средних лет, с сединой, в костюме где-то даже потрепанном. Мне с первого взгляда подумалось – холостяк и тяготится одиночеством.

– Добрый вечер, – поздоровался человек из комкона, – это вы звонили по поводу контакта?

– Я, – отвечает Сеня. Берет гостя за пуговицу и тянет в мой кабинет. – Садись, бери вот это в левую руку, вот это в правую. Давай, пиши.

– Что писать?

– А оно само будет писаться! – добродушно, как сенбернар, ухмыляется друг Сеня.

Комконовец крепок оказался. На Сенин напор не обратил никакого внимания. Взял те листочки, что мы пообписывали. Очечки на нос водрузил и углубился в содержание.

Прочитал, отложил листики и, как ни в чем ни бывало, спрашивает:

– Так. Вы утверждаете, что это контакт?

– Я ничего не утверждаю! – с вызовом отвечаю я. – И вообще, не мешало бы хотя бы представиться!

Комконовец хмыкнул и пустился в обширные объяснения. Из которых я узнал, что гостя величают Игорем Мстиславовичем, что ему, как правило, приходится иметь дело с душевнобольными, а потому на слово он никому не верит, равно как и написанному, причем последнему не верит даже больше. Подробно перечислив известные ему психозы и фобии, он, наконец, замолчал и выразительно на меня уставился.

– Вы что это? Мы с коллегой – писатели!

– Людям вообще свойственно писать...

Он произнес эту фразу с таким выражением, что я засомневался в себе. Черт его знает, может писательство – это род психоза, так сказать, недержание и все такое? Одним словом, я растерялся.

Выручил Сеня. Мрачно выслушав комконовца, он веско и побудительно произнес:

– Ты, уважаемый, беседуешь со знаменитым писателем Татарчуком, лауреатом государственной премии.

Гость вопросительно глянул на меня.

– Я, я – лауреат, понял? – ткнул себя пальцем вгрудь Сеня. – Ты давай, бери карандаш. И вперед.

Игорь Мстиславович недоуменно пожал плечами – подозреваю, что он твердо уверился в нашем психическом неблагополучии, – и взялся за «Кох-и-Нор».

Рука его мелко-мелко побежала сыпать буковками. Я усмехнулся себе в желудок и приставил к листу зеркало. Сеня зачитал:

– Придурок! Что бы ты себе там ни думал, мы существуем! Мы могучая и великая цивилизация Дефективных! Ты, ничтожный прямоходящий царек природы, ты не уверен даже в тех двух придурках, а лезешь в контактеры! Что ты можешь нам доложить такого, чего мы не знаем, идиот?

Упорный братишка оказался этот комконовец. Не поверил! Как саданет себя в челюсть правой. Аж голова мотнулась. А левой хоть бы хны – продолжает, бляха-муха, строчить. Сеня читает:

– Ха-ха-ха! Может, еще разок, млекопитающее?

Левая рука, не выпуская карандаша, хвать комконовца по лбу и обратно на лист. Сеня как заржет, но прочитал:

– Это не мы, придурок гребаный! Мы недоразвитых цивилизаций по лбу не хлопаем! Нервы у вас, гуманоидов, недоразвитые, как и вы сами.

Я думал, что после такого удара комконовец со стула слетит. Но, крепкая голова – не только не слетел, а еще успел и решение принять:

– Давайте, лучше вы контактируйте. В мои обязанности входит наблюдение.

Я вздохнул и принял карандаш: все-таки я здесь хозяин, и это со мной они на контакт вышли. Кажется, я впервые подумал о Дефективных всерьез.

«Мы ему ультиматума давать не будем! Молокосос не достоин. А ты чего? Тушуешься, негодяй?»

«И не думал, – отвечаю. – Вы, понимаете, какие-то неконкретные».

– Вот-вот, – проскрипел над ухом Игорь Мстиславович. – Напишите им, пожалуйста, так – чем вы докажете свое инопланетное происхождение? Понимаете, – пояснил он Сене, – очень может быть, что мы стали жертвой испытаний психотропного оружия...

«А мы сейчас тебя диссипируем! Сфотографируем, а потом обратно соберем. Хочешь не-жильцом побыть, мозгляк?»

– Э-э, нежелательное развитие диалога, – пояснил мне комитетчик.

– Ну, на вас не угодишь, – отвечаю. – Вы же потребовали доказательств. По-моему, инопланетяне логичны.

Сеня довольно хмыкнул и панибратски хлопнул комитетчика:

– Ты конкретно определяйся. Ты типа лакмусовой бумагой поработай. На благо цивилизации, а как же!..

Тот скривился, наверное, хотел что-то возразить. Но не успел. Я вот не могу наверняка сказать, – была вспышка или нет; Сеня, например, ее видел, – но только комконовец вдруг хлопнул себя по карману и достал из него фотокарточку. А на фотокарточке той – мой кабинет, я, Сеня, письменный стол, на столе обширное бурое пятно, а из пятна голова Игоря Мстиславовича высовывается. Некрасивая картина.

– Ну что, этого с тебя хватит? – осведомился Сеня.

– Пишите, – говорит Игорь Мстиславович, – «какими средствами намереваетесь контролировать выполнение ваших ультиматумов?»

Пожалуйста, чего там. Тут же поступает ответ: «Ага, испугался, мерзавец! Ну, к примеру, энтропийными бомбами». Стали подозрительно лаконичны.

– Спросите скорее, что это такое, – шепотом требует комконовец.

Пожалуйста. Пишу: «Не могли бы вы объяснить устройство и принцип действия энтропийных бомб?»

«Очень просто. Это такая бомба, запалом которой служит термоядерная бомба; потом происходит сжатие пространства. А дальше мы сами не знаем. Но это не важно, бомба сама знает. Действует безотказно, зараза. Гребаные земляне! Вы вздумали тянуть время! Оттяжки мы не потерпим! Если немедленно не приступите к выполнению пунктов, мы будем разговаривать радикально!»

Сеня прочитал и разочарованно протянул:

– Что-то становится неинтересно. Мужики, давайте в кабак. Ну типа я угощаю.

При этих разумных словах у меня как гора с плеч свалилась. К моему удивлению, Игорь Мстиславович тут же согласился:

– Я предлагаю поехать в «Пиккадили». Там круглосуточно. Там мы вас и протестируем. Администратор – старый комконовец.

– Видал? – подмигивает мил друг Сеня. – Куда попало я не звоню. Са-алидная фирма этот их хренов комкон.

II

Игорь Мстиславович, как оказалось, прибыл на «Москвиче». Погремев малость, он двинулся вслед за нами. По дороге Сеня напевал арию герцога из «Риголетто», то есть был весел. Глянув в зеркало на чахлые фары «Москвича», подмигнул и сообщил:

– Сдается, наш комитетчик тоже того.

– Чего того, псих, что ли?

– Пришелец. Тихий такой, скромный, занудный пришелец.

– А зачем ему это?

– Понятно зачем. Ходит вот так по контактерам и типа шнурует всех. Полощет мозги, мол, в натуре какие там инопланетяне, инопланетян отродясь никто не видывал. А у вас конкретно шиза. Покайтесь, полечитесь и все такое. Типа воюет с другими цивилизациями за наши с тобой души.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});