Чистилище. Том 1-2 (СИ) - Губарев Алексей

Сдавив горло твари в удушающем захвате, я навалился на неё всем своим весом, прижимая к земле хрипящую и пытающуюся вырваться зверюгу.

В-вух, в-вух — в ушах слышится бешеная пульсация. Сердце готово сломать грудную клетку и выскочить наружу. А тварь живучая — всё никак не успокоится, пытаясь освободиться. Я усилил давление на шею, выворачивая голову зверюги под неестественным углом.

— Хрясь! — тело хищника обмякло, разом перестав сопротивляться. Оттолкнув тушу твари, я зашарил руками по земле, отыскивая обрезок трубы.

В этот миг от убитой зверюги отделился ярко светящийся сгусток, стремительно метнувшийся в мою сторону. Только он влетел в мою грудь, заставив отшатнуться, как правую икру пронзила страшная боль.

— А-а-а! — заорал я, рывком сгибаясь пополам, в надежде сбить руками того, кто вцепился в ногу. И тут же встретился глазами со второй тварью, мертвой хваткой вцепившейся в мою конечность. — Сука-а!

Правая рука коснулась трубы, и я машинально ухватился за неё. Рывком подтянул к себе, перехватил двумя руками и поднял своё оружие над головой. Сейчас я разобью этой твари башку нахрен!

— Н-на! — труба с гулом рассекаемого воздуха обрушилась на голову так и не разжавшей челюстей зверюги. И в этот же момент что-то тяжёлое ударило меня в спину, а шею пронзила острая боль.

— Ы-а! — Выронив оружие, я потянулся было сорвать с затылка грызущую меня живьём тварь, но в этот момент раздался хруст позвонков. Моих позвонков — уже затухающим сознанием осознал я, наблюдая, как в мою грудь ударил очередной сгусток света. А затем всё поглотила тьма…

Глава 2 УБЕЖИЩЕ

— А-а-а, сука-а! — я рывком подорвался с каменного пола, судорожно дёргая правой ногой и пытаясь руками дотянуться до твари, вцепившейся в затылок. Разумеется, никого на моей спине не оказалось. Из-за резких движений меня сильно качнуло в сторону и я грохнулся, приложившись левой стороной тела об пол.

— Да твою ж! — выругался, шипя от боли. Осторожно, не делая резких движений, сел и осмотрелся. Опять это непонятное место — серое марево вокруг, а в центре родник в виде каменной чаши.

— Живой! — слово само слетело с губ, растянувшихся в улыбке. — Ты смотри, воскрес!

Осмотрел правую ногу, на которой был абсолютно целый сапог и вновь выругался. Это, чёрт побери, что вообще было? От размышлений отвлекла уже привычная алая надпись:

Innocens N 13, ты был убит низшим демоническим порождением, Молодой адской гончей.

Целостность искры Творца (данный ресурс не возможно восполнить) — 99.8 единиц.

Справка: Искра Творца — дар создателя каждому разумному. Берегите свою искру! Если её показатель опуститься ниже 50 единиц, шанс потерять разум составит 50 %. Если показатель опуститься ниже 30 единиц, шанс потерять разум составит 100 %.

Innocens N 13, ты уничтожил двух Молодых адских гончих. Получено — 2 осколка души (конфигурация «Чувство добычи»).

Формирование первой сферы души — 2/50 (будущая конфигурация неизвестна).

Формирование Ядра души — 2/5000.

Innocens N 13, твоя «Чистота души» составляет 94.2 %.

«Справка: «Чистота души» влияет на несколько параметров:

1. Процент потери памяти при возрождении.

2. Изначальный облик.

3. Преобладание разума над инстинктами.»

Дополнение:

Innocens N 13, при падении Чистоты души ниже 75 %, умение «Чистая душа» будет утеряно.»

— И вот что мне со всем этим делать? — спросил я в пространство, не надеясь получить ответ. — птиц, ты где?

Тишина. Никто не оскорблял, отвлекая от тяжёлых мыслей, от осознания, что я больше никогда не вернусь домой… На меня сокрушающей волной обрушилась суровая действительность, заставив взвыть раненым зверем. Мама, я не хочу так!

— Верните меня обратно! Слышите, экспериментаторы хреновы?! Я хочу домой! — лишь журчание ручейка стало мне ответом. — Твари! Я найду ту суку, что засунула меня в этот грёбаный мир. Слышишь, урод?

Накатила слабость, а в месте с ней лютое желание завыть. Возможно, я бы так и сделал, но перед глазами вновь появилась надпись:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Время пребывания в безопасной зоне подходит к концу. innocens N 13, удаление произойдет принудительно через: 10. 9. 8…»

Грубый толчок в спину, и я вновь очутился в мире, где низко нависают свинцовые тучи, воняет гарью и разложением, и в добавок очень душно.

«Вернулся? Жаль, я надеялся, что тебя загрызли окончательно, без возможности возрождения.»

— Да пошёл ты, ворона тряпошная, — безлобно огрызнулся я на птица, сидевшего на плите и разглядывающего меня одним глазом. Окинув взглядом недавнее место моей гибели, увидел лишь две звериные туши и остатки кровавого пиршества. — Адские гончие ушли?

«Ага. Сожрали твою тушку, побегали туда-сюда, и свалили. А ты молодец, не сдрейфил. Правда вёл себя, как беременная свиноматка, но это поправимо. Боевой дух в тебе имеется, а мозги — дело наживное.»

Слушая голос ворона, я поднял с земли трубу, так и лежащую на туше одной из убитых тварей. Хорошая дубина получилась, только слегка длинновата.

— Почему гончие не стали жрать своих? — спросил я, переворачивая башку псины концом трубы

«Закон Чистилища. Подобных себе нельзя убивать, нельзя есть.»

— Чистота души? — задал я очередной вопрос.

«Мне начинает казаться, что ты не на столько туп, насколько выглядишь. Кстати, нам нужен огонь, потому что жрать это сырым я не буду.»

— Жрать гончих? — меня всего передёрнуло. Словно в насмешку, громко заурчал желудок, а к горлу подкатила тошнота. Чёрт, мне однажды приходилось есть собочатину — я когда узнал, чем меня накормили, чуть морду не набил шутнику. Но, жрать это?!

«Тебе нужен клинок. Я тут провёл тщательную разведку на местности, пока ты отсутствовал, и кое-что нашёл. Одну тушу прихвати с собой и топай к тем развалинам, где ты разжился дубиной. Заодно и логово себе сделаешь.»

Тащить одновременно пятидесяти килограммовую тушу, норовящую постоянно соскользнуть с плеча, и кусок трубы — дурацкое упражнение на выносливость. К тому же я постоянно оглядывался и вообще вертел головой на все триста шестьдесят. Ещё раз умереть мне совершенно не хотелось.

«Шевели булками, дохляк!»

Я точно прибью этого ворона. А затем скормлю гончим. Интересно, а птиц после смерти возродится?

Находкой пернатого оказалась небольшая одноэтажная постройка, в которой раньше располагалось какое-то производство. Окна здания были забраны самопальными решетками, сваренными из арматуры, а главный вход полностью завален какими-то строительными отходами.

«Есть вторая дверь, с торца, туда иди.»

Ворон, хитрая скотина, влетел в окно и пропал из виду, оставив меня в растерянности. С какого торца, мне что, бегать вокруг здания?

Через пять минут я уже протискивался в дверной проем, наполовину заблокированный потолочной плитой, рухнувшей внутрь здания одной стороной. Нихрена это не укрытие — крыша в нескольких местах имеет такие дыры, кто угодно пролезет.

— Эй, старая курица, куда спрятался? — бросил я в царящий полумрак, медленно двигаясь вперёд по коридору и волоча тушу гончей за заднюю лапу.

«Ещё десять шагов вперёд и свернёшь налево.»

Я толкнул изрядно проржавевшую железную дверь и очутился в маленькой комнатке с одним единственным окном. В прошлом помещение явно использовалось, как ночлежка — несколько рваных, прокопченных матрасов справа от оконного проема, груда поломанных табуреток в противоположном углу, и колченогий стол, стоящий посередине комнаты. Всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И где обещанная находка?

«Левый нижний угол рамы, видишь рукоять?»

В углу, между рамой и внутренней обналичкой, торчала короткая рукоять, плотно обмотанная грязной верёвкой. Она почти сливалась с грязным подоконником.

— Твою бабушку, пернатый! — сдавленно выругался я, сжимая в руке косяк — сапожный нож с изрядно убитым лезвием. Гвозди им что-ли рубили? — Получше ничего не мог найти?