ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НА ОКРАИНЕ ИМПЕРИИ - Анатолий Сигов

— Тогда какая же у нас страна? Империя что ли? — не унимался полковник.

Генерал смотрел на него, ожидая продолжения.

— Ну, я понимаю, что существует или республика, или империя. Республика самораспустилась. Значит, империя?

Тут уж даже свои зашикали: «Да, кончай ты, Митрич!»

Нога нестерпимо болела, а принимать перед ними болеутоляющую таблетку не полагалось. А тут дубина-полковник со своей дискуссией!

— Россия и ряд стран, включая Украину, объединились в Союзное государство, чтобы противостоять общей угрозе. Для управления страной была создана структура, наиболее соответствующая военному времени. Называть её можно, как угодно. Будущие историки разберутся. У нас есть много более важной работы. Вопросы ещё имеются?

Вопросов ни у кого не было.

— Инспекцию начинаю с Придунайского рубежа. Совещание закончено!

Зам вскочил и рявкнул: «Смирно!»

Опять задвигались стулья. Генерал встал, опираясь на стол, чтобы не потерять равновесие, повернулся и прошёл в соседнюю комнату, где на ноги вскочил лейтенант. Не глядя на него, он вышел в коридор, где окунулся в сырой, холодный воздух, и нога заныла ещё больше. Генерал рывком открыл дверь своего кабинета и ощутил спасительное тепло.

Стояла промозглая осенняя погода, и в здании штаба укрепрайона отапливались лишь несколько помещений, включая его кабинет. В остальных офицеры сидели в накинутых на плечи шинелях. Тепло было в большом дефиците в городе Одессе.

Глава 2

Теперь следовало, наконец, решить, что делать с Ворониным. Зама предыдущего командующего полагалось снять с должности и откомандировать в распоряжение штаба Причерноморского военного округа. Если командующий не справился, то считалось, что и начальник штаба тоже. Тем более что бывший командующий привёл его с собой, когда был назначен на должность.

Полагалось. Однако было одно «но». Когда назначается новый командующий, то он приводит с собой тех, кого знает, на кого может опереться. Это нормальное явление. Так легче осваиваться на новом месте. Но в его конкретном случае всё было по-другому. Генерал полгода провалялся в госпиталях, а на войне 6 месяцев — это огромный срок. На войне память короткая. Даже самые близкие сослуживцы, с которыми прошли огонь и воды, на вопрос об Иванове или Петрове через полгода отвечали: «Да. Служил тут такой» и напрягали память, чтобы вспомнить детали. Так было и с ним. После госпиталя генерал как бы оказался в вакууме. Он никого не знал в Москве, а прежние товарищи по службе в Закавказском военном округе получили новые назначения, новые ранения, а кое-кто и погиб. Приходилось начинать жизнь заново, в одиночку и на новом месте.

Когда он прилетел и спустился по трапу самолёта, к нему чётким шагом подошёл Воронин, отдал честь и представился. Генерал сухо поздоровался, и они, молча, прошли к ожидавшим на поле машинам. Воронин указал ему на первую, козырнул и пошёл ко второй. Первой мыслью Свирского была: «А где же машина с охраной?» Но тут он вспомнил, где он находился.

Когда они подъехали к гостинице, Воронин так же сухо объяснил, что генерала не ждали так скоро, поэтому не успели отремонтировать его дом, и Свирскому придётся пару дней пожить в гостинице. Откозырял и уехал. Он принял тон в общении, предложенный генералом.

До совещания он обращался к Воронину по некоторым вопросам и всегда получал чёткие и вразумительные ответы. Тот держался отстранённо, не пытался понравиться. Как опытный военный он понимал, что его ожидает, и был к этому готов. Но после совещания Свирский уже не был так уверен, что он должен сделать с замом. Если уж разгонять, то всю команду, которая явилась на совещание. Или почти всю. А с кем он останется?

Генерал откинулся в кресле и расслабился. После таблетки боль в ноге и в спине стала отпускать. Воздух в кабинете был сухой и тёплый. Как объяснил Воронин, ему отвели этот небольшой кабинет, так как его легче протопить. Здание, в котором находился штаб, строилось ещё в то время, когда не было проблем с газом, а значит с теплом.

Он ещё раз взял в руки личное дело Воронина. Воевал на Амуре, был ранен, награждён, опять воевал, переведён замом и начштаба в Одесский укрепрайон. Хорошие характеристики. Разведён, женился, сыну пять лет. Значит, пустил здесь корни. По возрасту — уже пора. Нормальная биография военного.

Выхода у Свирского не оставалось. Он взглянул в окно. Было уже темно, и по стеклу стекали струи дождя. Генерал нажал на кнопку селектора.

— Виктор Семёнович! Зайдите ко мне, пожалуйста!

Стук в дверь. Попросил разрешения войти и застыл в дверях.

— Садитесь, Виктор Семёнович!

По напряжённому лицу было видно, что приготовился выслушать решение о своей дальнейшей судьбе.

— Виктор Семёнович! — в третий раз повторил генерал. — Здесь есть поблизости какой-нибудь хороший ресторан, чтобы поужинать? Такой, где есть отдельный кабинет, чтобы не светиться.

Вопрос застал Воронина врасплох. Он раздумывал какое-то время прежде, чем ответить:

— Есть, конечно. В Одессе с этим никогда не было проблем. «У Самвела». Это недалеко.

— Опять Самвел, — усмехнулся генерал. — И на Кавказе Самвел, и здесь Самвел. Ну, что же. Пусть будет «У Самвела».

— Самого Самвела никто там не видел. Просто так называется с незапамятных времён. Я был там однажды с женой. Вполне прилично для военного времени.

Говорил Воронин спокойно, без подобострастия.

— Присоединитесь ко мне? — полуутвердительно сказал Свирский. — У вас нет никаких особых дел?

— Да, конечно. Дел нет.

Воронин понял и принял правила игры.

— Тогда спускайтесь! Поедем на моей машине.

— Сейчас. Только позвоню жене.

Больно кольнуло в мозгу. Ему звонить было не кому.

В машине они молчали. Генерал удивился количеству автомашин на улицах. Это в то время, когда бензин отпускался строго по карточкам! Возле ресторана тоже было оживлённо.

— От машины не отходить! — приказал Воронин водителю и охраннику, когда они вышли у ресторана.

Устроились они быстро и в отдельном кабинете. Было прохладно, но официантки тут же принесли два калорифера.

Воронин сразу же связался по коммуникатору с дежурным комендантом города и сообщил, где они находились.

— Вышлите патруль, чтобы регулярно объезжал район! — приказал он дежурному и положил коммуникатор рядом с собой на столе.

Генералу всё больше и больше нравился этот офицер, но он считал, что ещё рано принимать окончательное решение.

— Вроде бы здесь ещё тихо. Терактов не было? — поинтересовался Свирский.

— Здесь не террористы. Здесь автомобильные воры.

— Угоняют? И что они потом с ними делают?

Воронин пожал плечами.

— Не знаю. Но это — проблема в городе.

— А куда смотрит комендант?

— Куда он может смотреть? У него одна рота калек на весь город. Все находятся на строительстве объектов.

— Но раз все на строительстве, то кто же ворует?

— Полно дезертиров. Да и пенсионеры балуются.

Генерал сделал для себя мысленную отметку: обстановка в городе.

— Одесса всегда была торговым городом. Через неё снабжалась вся Украина, да и дальше шло в Молдову и в Белоруссию. А когда турки перекрыли проливы, город оказался не у дел. Многие уехали, а некоторые занялись другим промыслом.

— Пора что-то заказать, — переключился он на другую тему. — Есть мясо на тандыре.

Видя, что генерал не понимает, пояснил:

— Не знаю, как они это делают, но вкусно.

Они заказали, и генерал спросил о коньяке.

— Не отравят?

— Здесь нет. А в другом месте могут. А вам можно после болеутоляющего?

Он каким-то образом догадался, что Свирский сидел на таблетках.

— Немного можно.

Разговор поначалу не клеился, но коньяк и мясо помогли, и постепенно они разговорились о делах. Несомненно, после пяти лет работы Воронин разбирался в ситуации, и его судьба уже была почти решена, но вдруг Свирского насторожила одна фраза:

— Он был хорошим руководителем и мужественным человеком.

Слова относились к бывшему командующему. Свирский замер. Как можно так говорить о человеке, провалившем поручение?

— Он хорошо разбирался в людях, — закончил свою мысль Воронин.

Подобное утверждение было как-то не к месту. Причём здесь люди? Но генерал решил не продолжать эту тему. Со временем будет видно, каким тот был руководителем, и как он разбирался в людях. По опыту Свирский знал, что не следует делать поспешных выводов о людях и о самом Воронине тоже.

Когда они уже собирались уходить, генерал упомянул о своей завтрашней инспекции «Митрича». Воронин как-то криво усмехнулся и сказал:

— Человек он, конечно, сложный, но своё дело знает. Крепкий руководитель.

Свирский просто опешил. И это характеристика на военного? Полковника. «Крепкий руководитель». Он не свинофермой заведует. Он отвечает за оборону важнейшего рубежа обороны.