Время твари. Том 1 - Роман Злотников

Для всех Иат был медлительным, нескладным мальчишкой, которому так и хочется врезать подзатыльник, чтобы хоть немного придать бодрости, но те, кому такой, как Иат, был необходим, словно чувствовали его редкий потаенный талант…

Почти у каждого есть за душой постыдная греховная тайна — накрепко уяснил Иат. И, питая эту чужую, скрываемую от всех страсть, ты обретаешь над тем, кому прислуживаешь, самую настоящую власть.

Ну и, конечно, денежки…

Каждую неделю Иат в сумерках пробирался на задний двор замка и там, между выгребной ямой и замковой стеной, открывал свой тайник — глубокую нору, надежно прикрытую тяжелым камнем. На самом дне этой норы лежали золотые серьги давно сгинувшей где-то юной дочери барона и тяжелый фамильный перстень, принадлежавший когда-то ее возлюбленному…

Когда Иату исполнилось четырнадцать, он опустошил тайник, увязав его содержимое в нищенский узелок, и с тем узелком (кто бы мог подумать, что там найдется нечто ценнее ломтя хлеба и луковицы!) навсегда покинул замок, где родился и вырос.

Иат отправился в Дарбион, столицу королевства. Он нисколько не сомневался, что в таком большом городе найдет своим способностям лучшее применение. Так и случилось. Не прошло и года, как Иат оказался в Дарбионском королевском дворце в качестве слуги одного из вельмож. Тут уж, во дворце, среди изнеженных придворных, разбалованных доступными наслаждениями, он развернулся вовсю. Иат потратил целый год и не одну сотню золотых гаэлонов, чтобы свести нужные знакомства в Ночном Братстве. Правда, общаясь с Ночным Братством, Иат соблюдал осторожность — при встречах с Братьями он скрывал свое лицо глубоким капюшоном и ничего не говорил, чтобы они не могли потом узнать его голоса; использовал пластину темного дерева, на которой мелом писал все, что ему было нужно. И получил от Ночного Братства прозвище — Немой. На то, чтобы изучить часть потайных ходов в стенах древнего огромного дворца, у Иата ушло больше времени — около трех лет. Но результат стоил потраченных усилий. Единовременно Иат оказывал услуги десяти и более вельможам, причем каждый из них был уверен, что он — единственный, для кого Иат выполняет особые поручения.

Иат приводил во дворец для вельможных утех и невинных детей, которых по его заказу похищали на улицах города члены Ночного Братства, и прожженных шлюх, годами оттачивавших свое мастерство в задних комнатах кабаков, и уродов, причудливо изувеченных специально для пресыщенных любителей чего-то необычного… Случалось, он доставлял из дворца главарям Братства хорошенькую фрейлину, удостоившуюся чести греть постель самого короля — в таком случае, конечно, фрейлина обратно не возвращалась. Бывало, приходилось Иату и подсыпать яд в чей-нибудь кубок с вином, бывало — водить безмолвных убийц потайными ходами в покои, двери которых охранялись получше иных сокровищниц. Не один раз Иат замуровывал в известных только ему дворцовых тайниках обезображенные трупы, оставшиеся после оргий вельмож, чьи пристрастия наводили на мысль об одержимости демонами… Для Иата не было ничего невозможного.

Время шло, и все чаще и чаще Иата стало посещать странное чувство. Ему миновал уже пятый десяток, не за горами была старость… Иат понимал, что придет пора, когда ему нужно будет уйти на покой. И что тогда? Нет, дело было не в деньгах… В потайных дворцовых ходах у Иата было припрятано достаточно золота, чтобы обеспечить себе не один десяток лет поистине королевской жизни. И дело было не в одиночестве — род занятий Иата не позволял ему обзавестись семьей, да и сам он этого не хотел. Плотская сторона жизни давно обрыдла ему, отвратила от себя — и ничто не могло удивить или взволновать Иата. Та отстраненность, с которой он воспринимал пороки своих клиентов в детстве и юности, в зрелом возрасте уже растаяла. Раз за разом удовлетворяя чужие извращенные страсти, он как бы сам принимал участие в их осуществлении, хотя на самом деле никогда не дурманил себя наркотиками, не напивался допьяна и не делил постель ни с женщиной, ни с мужчиной. Что же он будет делать, когда уже не нужно будет выполнять особые поручения? Чем наполнит свою жизнь, когда отпадет необходимость жить жизнями чужими?

И как-то раз он вдруг понял. Если все доступные человеку удовольствия давно вызывают в нем только чувство отвращения, значит, необходимо искать успокоения вне мира людей…

Где?

На этот вопрос существовал только один ответ.

В Эльфийских Чертогах. Там, где растения цветут круглый год, лишенные неизбежности увянуть и превратиться в зловонную гниль; там, где в хрустальных замках с алмазными башнями, в просторных залах, освещаемых пылающим ясным огнем оперением говорящих птиц, на золотых полках теснятся чудесные поющие книги, в которых собрана тысячелетняя мудрость древнего народа. Там, где в тенистых рощах бродят тонконогие единороги и серебряные волки. Там, где живут, не думая о смерти и не зная смерти, — живут, смеясь и танцуя, наслаждаясь цветочным вином и кушаньями, самих названий которых нет и не было в языке людей; живут, вдохновляя друг друга любовью, чистой, как детские слезы, — живут вечно и счастливо существа, которым незнакома и чужда человеческая мерзость.

Эльфы…

Когда-то, давным-давно, эльфы жили среди людей. И был мир между всеми существами: эльфами, гномами и людьми. Был мир, но не было дружбы. Гномы торговали с людьми. Люди искали мудрости у эльфов, и изредка Высокий Народ снисходил до того, чтобы раскрыть людям какой-нибудь из секретов мироздания, что-нибудь из того немногого, что было доступно человеческому разуму. В те времена людей было мало. А потом стало больше. Почти все земли, пригодные для жизни, оказались под тяжестью каменных человеческих городов. И пришел час, когда эльфы во всем мире вдруг обрушились всей своей мощью на юное человечество. И грянула война, которую позже назвали Великой Войной. Что именно разгневало Высокий Народ, что заставило их обнажить зачарованные клинки против людей, — об этом не говорилось ни в одной легенде. Эльфов было гораздо меньше людей, но эльфийские отряды шли по стонущей земле, почти не встречая сопротивления: что могли противопоставить люди могущественной магии Высокого Народа? Куда могли сбежать от серебряных волков, чью шкуру не способны были пробить ни стрелы, ни копья? Где могли укрыться от боевых горгулий, свирепым свистом высекавших из темного неба убийственные молнии? Люди прятались в горных пещерах, но там их убивали гномы, ибо многие из гномьих племен встали на сторону Высокого Народа.

И посреди бушующего пожара Великой Войны осталась лишь жалкая горстка человеческих воинов, тех, кто еще мог сопротивляться — сильнейшие из сильнейших, отчаянные из отчаянных. Последние…

Они укрылись в крепости, укрепив магией ее стены. Они нарекли ту крепость — Цитадель Надежды. И стали ждать смерти, готовясь подороже продать свои жизни. Но когда закипела последняя битва, защитникам крепости стало ясно: из их отчаянья и ярости, из гордости и надежды родилась новая, небывало мощная магия. И отступили эльфы от изувеченных стен Цитадели. Отступили, а потом бросились бежать, преследуемые торжествующим Человечеством.

В той последней битве погибли многие из Высокого Народа. А те, кто выжили, навсегда укрылись в своих Тайных Чертогах, куда закрыт ход и людям и гномам.

А люди вернулись в свои разрушенные города, на поля, где земля была пропитана кровью, на пепелища лесов и деревень, где меж черных углей ослепительно белели кости… Долгие столетия ушли на то, чтобы восстановить уничтоженное.

Горько поплатился Высокий Народ за необъяснимое свое вероломство. Эльфы потеряли право ступать на земли людей. Горько поплатился и Маленький Народ за предательство человека. Тысячи и тысячи гномов были истреблены, а тем племенам, которые во время Великой Войны скрылись в подземных городах, закрыв ворота для жаждущих спасения людей, под страхом смерти запретили иметь при себе или в жилищах своих оружие…

Отгремела Великая Война. А Колесо Времени покатилось дальше.

Год шел за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием. И люди стали забывать былую ненависть к Высокому Народу. А эльфы начали снова выходить к людям. Но уже не с оружием в руках, а с богатыми дарами. И, словно желая искупить давнюю вину, изредка забирали какого-нибудь счастливца в свои Чертоги, где — как знали все — его ждало бессмертие в наслаждениях и забавах.

Так говорилось в легенде о Великой Войне, в легенде, которую рассказывали почти слово в слово уже столько лет по всем Шести Королевствам…

И у Иата появилась мечта. Разве он, который может отыскать что угодно и для кого угодно, не способен найти для себя участи немногих — попасть в эльфийские Тайные Чертоги?

Иату исполнилось пятьдесят девять лет, когда король Гаэлона Ганелон Милостивый решил преподнести своей дочери, принцессе Литии, на день совершеннолетия поистине королевский подарок: призвать в Дарбионский королевский дворец трех лучших воинов Шести Королевств — с тем, чтобы доверить жизнь принцессы надежной защите их клинков. Трех воинов, каждому из которых не было равных среди людей. Трех воинов Братства Порога.