Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви - Федор Мельников

Все это и послужило причиной церковного раскола. Кто последовал за Никоном, принял новые обряды и чины, усвоил новую веру, - тех народ стал называть никонианами и нововерами. Сами же последователи Никона, пользуясь государственной властью и силой, провозгласили себя церковью православной, или господствующей, а противников Никона и его новшеств стали звать оскорбительной кличкой - "раскольники", на них свалили и всю вину церковного раскола. На самом же деле противники никоновских нововведений не совершили раскола: они остались при прежней, старой, вере, при древних церковных преданиях и обрядах [2], ни в чем не изменили своей родной Русской Церкви, как и древневосточной - апостольской и вселенской. Поэтому они справедливо называют себя староверами, или древлеправославными христианами и Церковью Христовой. После им было присвоено и общепринято мирское (не церковное) наименование - старообрядцы, которое говорит лишь о некоторой внешности староверия и ничуть не определяет его внутренней сущности.

Часть первая. С патриарха Никона.

Патриарх Никон.

Главным виновником церковного раскола в России был московский патриарх Никон. Он вступил на патриарший престол в 1652 году. Еще до возведения в патриархи он сблизился с царем Алексеем Михайловичем. Вместе они сговорились переделать Русскую Церковь на новый лад: ввести в ней новые чины, обряды, книги, чтобы она во всем походила на греческую современную им церковь, которая давно уже перестала быть вполне благочестивой. Алексей Михайлович возмечтал сделаться византийским императором, а Никон - вселенским патриархом. В этих видах они и задумали во всем сблизить Русскую Церковь с греческой. [3]

Пришлые греки, часто приезжавшие в Москву за милостыней, сами утерявшие чистоту православия, внушали, однако, Никону и царю Алексею, что будто бы Русская Церковь не вполне православна, что некоторые ее обряды еретичны и прокляты, что богослужебные книги Русской Церкви погрешительны, даже Символ веры в них изменен и подлежит поэтому осуждению. Греческая же церковь, напротив, во всем православна и благочестива, и русские книжники будто бы ошибались, думая, что она изменила православию и древним церковным преданиям и обычаям. [4] Никон, задумавший исправить Русскую Церковь от погрешностей и ересей, не получил никакого школьного образования, не отличался даже начитанностью или какими-либо талантами; он выучился лишь читать и писать, и то не совсем грамотно. Зато он, став патриархом, постарался окружить себя учеными греками. Наибольшее значение имел при нем Арсений Грек. Никон вполне и во всем ему доверялся. Но грек этот был весьма сомнительной веры и бесчестного поведения. Воспитание и образование он получил в Риме у латинских иезуитов. По возвращении после сего на восток, он здесь принял магометанство. Вернувшись потом в христианство, он вскоре уклонился в латинство. Арсений был нетверд в православии и готов был во всякое время держаться какой угодно веры, лишь бы это было ему выгодно. В магометанстве он подвергся даже обрезанию.

Когда он прибыл в Россию в патриаршество Иосифа, предшественника Никона, духовные власти отправили его в Соловецкий монастырь "под начал", как опасного вероотступника для исправления его веры. Отсюда и взял его Никон к себе и сразу сделал главным своим помощником и руководителем в церковных делах. Это вызвало большой соблазн и ропот среди верующего русского народа: стали говорить, что "басурманин" правит святыми делами Церкви. Но перечить Никону было нельзя. Царь предоставил ему неограниченное право и чрезмерную власть во всем. Ободряемый и поддерживаемый царем, Никон делал, что хотел, ни у кого не спрашиваясь, ни с кем не советуясь. Опираясь на дружбу и силу царскую, он приступил к церковной реформе (переустройству Церкви) весьма решительно и дерзко.

Характера Никон был жестокого и упрямого. Один из иностранцев, приехавших в Россию при Никоне, свидетельствует, что как только он получил патриаршую власть, все испугались его. Он держал себя гордо и недоступно. К архиереям относился надменно, не хотел называть их своими братьями. Страшно унижал и преследовал остальное духовенство, все тюрьмы наполнены были священными лицами, чем-либо провинившимися перед гневным и суровым патриархом. Все страшились и трепетали перед Никоном. Он истязал даже духовного своего отца: держал его в подвале закованным в цепи, мучил его голодом и побоями. В народе называли Никона волком и лютым зверем. Сам же Никон величал себя, подобно римским папам, "крайним святителем" и "отцом отцов". Титуловался даже "великим Государем": стремился захватить в свои руки и государственную власть. Никон любил богатство и роскошь. После царя он был первым богачом в России: ежегодно он собирал более 700000 рублей дохода (на современные деньги - это огромные миллионы рублей).

Разумеется, от такого жестокого, безрассудного и любостяжательного патриарха трудно было ожидать спокойной и умиротворяющей деятельности на благо Церкви. Было большим несчастьем для всей страны, что во главе Церкви стал такой надменный и к тому же малограмотный властелин-временщик. [5]

Исправление богослужебных книг.

В старину не было типографий, книги переписывались. В России богослужебные книги писали в монастырях и при епископиях особые мастера. Это мастерство, как и иконописание, почиталось священным. Его поэтому выполняли старательно и с благоговением. Русский народ любил книгу и умел ее беречь как святыню. Малейшая опись в книге, недосмотр, ошибка считались большой погрешностью. Вот почему сохранившиеся до нас многочисленные рукописи старого времени отличаются чистотою, красотой и исправностью письма, правильностью и точностью текста. [6] В древней рукописи трудно встретить помарки и зачеркивания. При таком необычайном бережении текста книг в них могли попасть только случайные ошибки и недосмотры. За сто лет до Никона (в 1551 г.) в Москве состоялся собор русских святителей, названный Стоглавым (на нем изложено сто глав постановлений).[7] Он обратил внимание на состояние богослужебных книг и указал, что в некоторых из них встречаются неправильности только в знаках препинания и в некоторых недописях и описках, и принял меры, чтобы даже таких недосмотров не было в книгах. Можно смело утверждать, что в старых рукописях гораздо меньше описок, чем в современных печатных книгах - опечаток.

Замеченные в прежних книгах неисправности были устранены в патриарший период, когда в Москве уже действовала типография. Исправление книг в это время велось с большой осторожностью. Когда в патриаршество Филарета (1619-1633 гг.) было установлено, что в Потребнике (в книге богослужебных чинов и таинств церковных) находится лишнее слово (в Чине освящения воды: "и огнем"), то оно было исключено не прежде, как состоялось соборное о нем суждение и были наведены справки в многочисленных древних русских и греческих рукописях. Так до чрезвычайности бережно относились русские духовные власти и их паства к делу книжного исправления. Совсем иначе повелось книжное "исправление" при патриархе Никоне. Во-первых, оно было поручено грекам и даже такому греку, как Арсений, который уклонялся в магометанство, отрекся от Христа и христианской веры. Он именно и был главным справщиком. Во-вторых, Никон повел дело книжного исправления путем обмана и подлогов. Он созвал в Москве в 1654 г. собор, на котором хотя и было решено исправить наши богослужебные книги, но лишь по древним русским и древним греческим рукописям. На самом же деле никоновские справщики принялись исправлять русские богослужебные книги по новым греческим книгам, напечатанным в иезуитских типографиях Венеции и Парижа. Книги эти были заподозрены даже самими греками, как искаженные и погрешительные.

К тому времени с востока были привезены Арсением Сухановым (строителем Троицкого Богоявленского монастыря в Москве) около 500 книг. Но по ним не велось книжное исправление. Большинство этих книг было светского содержания: сочинения языческих писателей, греческих философов, разные басни, сказки и т.п. Все эти книги сохранились до нашего времени.[8]

Объявив, что в наших московских книгах заключается много погрешностей, растлевающих даже веру, Никон, однако, не мог найти в них ни одной погрешности, ни одной даже опечатки или описки. Где было напечатано в старых книгах "церковь", в новых исправлено "храм", а где было "храм", новые справщики напечатали "церковь"; вместо "отроцы" напечатали "дети", а вместо "дети" - "отроцы"; вместо "креста" исправлено "древо" и т. п. Защитники старых книг, недоумевая, спрашивали: "Чем же сие лучше оного?"