Та ещё звезда для миротворца - Санна Сью

Глава 3

– Поли, ты платье наденешь или джинсы? Только, знаешь, платье хоть и красивое, но относится скорее к двадцать третьему веку, а под джинсы нет обуви твоего времени, – раздался из костюмерной голос Ванессы.

Я уже надела свежее бельё и расчёсывала перед зеркалом спутавшиеся после сушки волосы.

– Да не парься ты так, Ван. Как будто этот землянин разбирается в истории одежды. О чём ты? Неси джинсы и сапожки на «умной» платформе, – ответила я, собирая волосы в высокий пучок.

Делать причёску – и вообще как-либо украшать свою внешность – я не собиралась. Сойдёт и так. Особенно если учесть, что мужчина всё равно подвергнется воздействию пси-лакса и получит те воспоминания, которые я для него смоделирую. А уж в них будет и причёска, и макияж, и одежда, и вечер, который станет самым ярким воспоминанием для него и железным алиби для меня и акуса Боржа.

– Где встреча? – Ванесса вернулась с вешалками и коробкой для обуви.

– В «Старе». У него там пентхаус. Как его занесло, бедолагу, в нашу глушь? Зачем они вообще все летят на Энгин-24? – в сердцах дёрнула протянутую вешалку с голубой водолазкой слишком резко. – Ой, прости, Вани, я не хотела.

– Ничего, милая, я знаю, как ты всё это ненавидишь, – не обиделась подруга. – Держись! Это последний раз, и потом – свобода!

Вот только этим и утешаюсь. Я улыбнулась через силу:

– Узнай, пожалуйста, стелтинг к отелю уже отправили? Где он будет меня ждать?

Ванесса кивнула и вышла из гримёрки. А я принялась одеваться.

Стелтинг – маленькая юркая летающая машинка, которая умеет исчезать в воздухе и оставаться незамеченной для камер слежения – естественно, передвижение подобным образом вне закона. Этот подпольный и редкий транспорт выделялся акусом для операций строго перед их началом и забирался сразу же после завершения.

По плану операции в отель я отправлюсь открыто, на своём личном флаере. А вот когда отключу неудачливого туриста и сниму слепок ключа от дока, где стоит его корабль, должна буду незаметно выбраться из пентхауса, воспользоваться стелтингом, добраться до звездолёта и перегнать его на конечную точку. Стелтинг поместится в любом, даже самом маленьком, грузовом отсеке корабля. Потом я опять им воспользуюсь – доберусь до отеля, проникну обратно в номер и спокойно уйду через дверь. Сяду в свою машину и отправлюсь домой.

Утром несчастный проснётся и будет помнить только прекрасный вечер, который мы провели в его номере: в навеянных воспоминаниях я расскажу ему интересные случаи из своей древней жизни, мы будем пить шампанское, много смеяться, танцевать и, возможно, если он не слишком отвратительный внешне, даже целоваться.

До постели, конечно, не дойдёт, но я оставлю ему на память засос на шее – у меня для этих целей в сумке имеется маленькая присоска – и кучу восторгов о его мужественности.

– Да, Поли, акус сказал, что всё готово, стелтинг уже на крыше отеля как раз над номером.

Опять лезть по стене на крышу! Я предпочитала спускаться.

– Хорошо. Ну… я пошла. Пожелай мне ни пуха.

– Всё взяла? Перчатки? Комбинезон? Страховку?

– Всё, всё.

– Тогда ни пуха, ни пера!

– К чёрту!

Я стремительно покинула гримёрку. Раньше начну – раньше закончу. И усилием воли отложила все угрызения совести на потом. Сейчас мне нужна холодная голова и чёткие действия.

Энгин-24 совсем не похож на Землю. Да и нынешняя Земля на ту, мою родную, не похожа. Но я, конечно, по привычке, всё мерила прошлыми стандартами. Здесь всё иначе. С первого дня на Энгине я чувствую себя так, словно попала на съёмочную площадку фантастического фильма и надеюсь что вот-вот, сейчас, режиссёр скомандует «Стоп. Снято!» и я окажусь в привычной обстановке.

Но нет, это не фильм. И небо над головой действительно другое: розовато-сиреневое днём и тёмно-фиолетовое ночью. И звёзды совсем не такие. Они как будто гораздо ближе и ярче. А дожди розовые, и от падающих капель чешется кожа. Но под него очень легко не попасть – дожди идут круглый год ежедневно неизменно с часу до трёх дня. Флора на этой планете тоже мне чуждая. Впрочем, в городе её мало, потому что каждый участок почвы покрыт искусственными настилами. Зато дороги хорошие, да. А архитектура лишь сильнее подчёркивает отличие этого мира от моего – здесь любят шарообразные здания и вообще всё обтекаемой формы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я завела машину и вылетела на нижнюю трассу. До отеля недалеко, незачем тратить деньги на скоростную и более свободную верхнюю. Добралась до подземной парковки отеля и, приложив приглашение к датчику, проехала на указанное место. Припарковалась, открыла сумку, чтобы ещё раз проверить, не забыла ли чего. Вроде нет. Пси-лакс, перчатки-кошки, которые хорошо цепляются за гладкую поверхность, наклейки на подошвы и рассеивающий внимание комбинезон – приколю к водолазке брошь, активирую её кнопку, и ткань укутает меня с головы до ног. Верёвка с карабином – вдруг спускаться придётся; взломщик кодов активации запуска космических кораблей – акус сказал, у землянина одноместный вояжер «М» класса, значит, точно справляюсь. Так, всё на месте. Три раза выдохнула, мысленно перекрестилась и вышла из машины.

Лифт, следуя информации на пластиковом приглашении, привёз меня прямехонько в пентхаус. Признаться, чем выше я поднималась, тем сильнее волновалась. Какое-то смутное предчувствие тревожило, твердя, что именно в последний раз по закону подлости всё может пойти не так. О расплате за дурные дела и моей тотальной невезучести тоже вспомнила.

Но вот лифт мелодично просигналил, двери разъехались, и я оказалась в ярко освещённом холле элитного гостиничного номера.

Мужчина вышел мне на встречу с фужером, в котором плескался серебристый напиток, и озорно улыбнулся.

Красивый и совсем не похож на тех землян, которых я видела по телевизору, – первая мысль.

Блондин с прекрасной фигурой под два метра ростом и с правильными, даже аристократичными чертами лица действительно выгодно отличался от всех мужчин, которых я видела в будущем.

Кого-то он мне напоминает, актёра, что ли, какого-то? – вторая мысль.

Я всмотрелась в лицо, но так его и не вспомнила.

Надо быть очень осторожной. Не похож он на простачка. Ой не похож, – поёжилась я от третьей мысли.

Интуиция выла сиреной, но я улыбнулась соблазнительной улыбкой и шагнула в холл.

– Я Поли, – представилась нежным голосочком и похлопала ресницами. – Как тут красиво! Никогда не бывала в номерах подобного класса.

– А я Платон. Проходи, Поли. Можно я буду называть тебя Полиной?

Я невольно вздрогнула. Надо же, как он угадал имя.

– Как тебе больше нравится, – беззаботно пожала плечами. – Я могу быть для тебя кем угодно. В моё время на Земле были популярны имена: Лена, Таня, Оля, Виктория…

– Нет, мне нравится Полина. Выпьешь? – он покрутил бокалом.

Нет, пить я не буду, конечно, но он будет думать, что мы с ним напьёмся в хлам.

– Конечно! У тебя есть «Сизый змей»? Обожаю этот напиток!

– У меня есть всё. Идём в гостиную.

Платон взял меня за руку – ладонь у него крепкая и тёплая, мурашки по позвоночнику пробежали от приятных ощущений – и, доведя до роскошного дивана, усадил в центр. А сам скрылся в недрах номера. Он будто специально меня провоцировал скорее достать пси-лакс и воспользоваться им по назначению, создавая настолько удобный момент. Я так и сделала. Достала устройство, быстро засунула между диванных подушек и села, поджав под себя ноги. Типа я очень непосредственная и чувствую себя как дома.

Он вернулся с витым бокалом из галианского хрусталя, наполненным до краёв коктейлем, и, протянув его мне, подвинул кресло, чтобы сесть напротив. Движения Платона были тягучими и стремительными, как у хищника. Всё же подвергал он себя прокачкам – сомнений нет. Я не знала людей, которые бы так двигались. И глаза. Вроде бы синие, а иногда мерцают фиолетовыми искрами, напоминая ночное небо Энгина. А взгляд такой цепкий…