Я жулика люблю - Светлана Денисова

Он прижимал руки к груди и умоляюще смотрел на меня. Я несколько оттаяла.

— Извинения принимаются, — сказала я.

— А благодарность? — живо спросил он.

— И благодарность.

— Меня зовут Вадим. — И он протянул мне руку.

Я подала свою, и Вадим ее не пожал, а поцеловал, чего я даже не ожидала.

— Людмила. — Я окончательно простила ему невольную резкость, и он это почувствовал, но для верности переспросил:

— Людочка, так вы правда больше не сердитесь?

— Правда.

— Так позвольте мне выразить вам благодарность не только в словесной форме.

— В какой же еще форме ее можно выразить? — засмеялась я.

— Вечером узнаете, — таинственно пообещал он. — Я удаляюсь, а вы ждите приятного сюрприза.

Он быстро собрал свои снасти, поклонился мне, как мушкетер, надел на голову воображаемую шляпу с перьями и поспешно зашагал к корпусу.

«Первый раунд: один — ноль в мою пользу!» — самодовольно подумала я.

* * *

— Дом-то который? — спросил водитель.

Я показала рукой:

— Пятнадцатый, во двор заверните, к третьему подъезду.

* * *

Вечером я, по своей собственной оценке, была неотразима. Даже сделала маникюр, а светло-зеленый брючный костюм из струящегося шелка делал меня выше и стройнее. К тому же в нем было прохладно.

Вадим возник непонятно откуда, словно материализовался из воздуха около скамейки, где я ждала обещанного сюрприза.

— А вот и я, — и перед моим лицом закачались на упругих стеблях роскошные темно-бордовые розы «Софи Лорен», мои любимые.

— О-о! — Я вдохнула их нежный обволакивающий аромат. — Вадим, вы волшебник. Это даже не сюрприз, это…

— Это просто знак внимания, а сами сюрпризы впереди.

— Как, даже во множественном числе?

— Именно. И вот первый: мы немедленно едем на танцевальный бал в Дом отдыха киноактера.

Я временно потеряла дар речи. Дом отдыха киноактера, располагавшийся в закрытой зоне километрах в двадцати от нашего пансионата, охранялся не хуже Монетного двора, и проникнуть туда на танцы было практически невозможно. Ай да Вадим! Кажется, я познакомилась с выдающейся личностью.

— Я вижу, вы совсем готовы? Тогда вперед, очаровательная принцесса. Экипаж уже подан.

Обещанным экипажем оказался новенький «Форд-Эскорт» сверхэлегантного синего цвета.

Вадим распахнул дверцу и заботливо усадил меня.

— А как же цветы? — спохватилась я. — Они завянут.

Вадим улыбнулся и раскрыл плоский чемоданчик, лежавший на заднем сиденье. Это оказался специальный контейнер для цветов, с углублением, заполненным водой, и мягким прижимом, чтобы стебли не ломались. От полноты чувств я могла только вздохнуть. Похоже, начинается сладкая жизнь! Как в голливудском фильме.

* * *

— Приехали, — сказал водитель.

Я протянула парню деньги:

— Спасибо, выручили.

— Не за что, — усмехнулся он и, дав задний ход, быстро выехал из дворика на улицу.

Я вбежала в подъезд и бросилась к двери Каринкиной квартиры. Какое счастье, что она живет на первом этаже. В этом старом доме лифт не работал, по-моему, со дня его установки.

Испустив отчаянный вопль:

— Открывай! — я забарабанила в дверь кулаком, другой рукой нажимая кнопку звонка. Вот радость-то соседям Карины!

За дверью было тихо. Тут я вспомнила, что свет в ее окне не горел. Может, уснула наконец? А я тут грохочу и ору на весь дом. Нет, я же просто клиническая идиотка, не спросила, из какой квартиры Каринкина соседка, теперь и узнать не у кого, что там происходит. Если Кара заснула, я рискую до утра тут проторчать. Придется вопить.

Ну, я и завопила:

— Карина, это я, Мила! Открой! — И изо всей силы надавила на кнопку.

Через несколько минут за дверью послышались осторожные шаги и кто-то испуганно спросил:

— Кто там?

— Я! Это я, Мила!

— Кто-о?!

— Да я, Люда Мотылева! Каринка, открывай немедленно!

За дверью слабо ахнули, загремела цепочка, дверь распахнулась, и вполне, на мой взгляд, здоровая, только очень перепуганная Карина уставилась на меня:

— Милка? Что случилось?

— Как — что случилось? Ты же умираешь? — Я зачем-то заглянула Карине за плечо, словно ожидала за ее спиной узреть ее же призрак или труп.

— Мила, да что с тобой?

Ноги мои подкосились, и я привалилась к стене.

— Мне сказали, что тебе плохо…

Видимо, на какое-то время мне самой стало не очень хорошо, потому что Карина быстро шагнула вперед и поддержала меня:

— На тебе лица нет! Господи, да что же это такое?

— Сейчас, сейчас, — бормотала я, пытаясь переступить заплетающимися ногами через порог.

— Тебе плохо, Милочка?

— Да хорошо мне! — заорала я. — Это тебе плохо!

— С какой стати?

— Мне так сказали.

— Кто?

— Откуда я знаю? Какая-то твоя соседка.

— Что за бред, какая соседка?

— Она не представилась. А я не спросила!

— Милка, не ори. Пошли на кухню, я ничего не понимаю. Что за соседка, кому плохо… бред и бред!

Шипя друг на друга и толкаясь, мы втиснулись в кухню. Кара усадила меня на стул и потребовала:

— А теперь внятно и по порядку: что происходит?

— Сама не понимаю, — я закурила. — Мне сказали по телефону, что у тебя был сердечный приступ.

— У ме-ня? — заикнулась Карина.

— Да не перебивай ты каждую секунду! У тебя, у тебя, не у меня же.

— Бред, — в сотый раз повторила Карина, разводя руками.

— Теперь уж сама вижу, — огрызнулась я.

— И что же это за таинственная соседка?

— Баба какая-то, судя по голосу, молодая. Сказала, что ты была у нее, чай пила, а потом грохнулась.

— И куда же я грохнулась? — с интересом спросила Карина.

— Куда-куда, в обморок.

— Никуда я не грохалась. И ни к какой соседке чай пить не ходила. Во всяком случае, не сегодня. То есть не вчера.

— Точно?

— У меня провалов в памяти пока еще не бывало.

— Ладно, прости, не обижайся. В общем, мне все это сказали, напугали до смерти. Ты, мол, отказалась в больницу ехать.

— Ну и ну!

— Да. И просишь, чтобы я приехала к тебе. Я и помчалась.

Тут мы обе выдохлись и вновь уставились друг на друга.

— Ты чего? — спросила наконец Карина.

— Чего — «чего»?

— Что ты так смотришь?

— Никак я не смотрю, — буркнула я. — Думаю, вдруг ты и вправду сейчас брякнешься.

— Вполне могу. И от твоих диких криков, и от всей этой истории.

— Не надо, — предупредила я, — я сама уже на грани.

Мы еще немного помолчали и начали приходить в себя.

— Давай я хоть кофе сварю, — вздохнула Карина.

— Свари, пожалуй…

Кофе нас умиротворил, но ненадолго. Не допив свою чашку, я так резко отставила ее, что чуть не выплеснула гущу на стол.

— Карина!

— Что? — опять испугалась она.

— Кто же это… Кто все это подстроил-то, а? А главное, зачем?

Карина замерла с чашкой в руке, а я впервые за эту сумасшедшую ночь испугалась по-настоящему.

* * *

Как мы с Кариной сумели дождаться открытия метро — тайна, покрытая мраком. Если бы у нас были деньги, мы, конечно, немедленно помчались бы ко мне на квартиру. После первого разумного вопроса: кто и зачем так странно и гнусно нас разыграл, мы бросились звонить на АТС. Не знаю, что бы нам дало сообщение о том, с какого номера мне позвонила та мифическая «соседка», будь она неладна. Но, конечно, никакого номера нам и не назвали. Сказали, что звонок был либо из автомата, либо с мобильного телефона.

Мой же номер вначале был упорно занят, а потом телефон и вовсе перестал отзываться.

— Вот же дела творятся, — бормотала Карина, ворочаясь на постели, куда я заставила ее вернуться. — Вдруг там твоего Вадима уже убили? Ворвались трое в масках и ку-ку ему сделали. Черт знает что!

— Троих бы он раскидал одной левой, — возразила я, хотя сама от страха места себе не находила.

— Ну, пятеро. Можно и без масок.

— Кара, прекрати. Лучше о другом подумай: они все о тебе знают. Я-то ладно, у меня хоть детей нет. А о тебе им известно даже, что ты утром должна за своим сыном ехать на дачу. Кто мог об этом знать? С кем ты говорила?

— С Митей. С Леной. Да с кем угодно.

— А по телефону?

— Думаешь, они умудрились прослушать мои разговоры? — попыталась она съязвить.

— Почему бы и нет?

— И как ты себе это представляешь? — скептически спросила Карина. — Хочешь, я сейчас свой аппарат по винтику разберу? Ко мне, в отличие от тебя, таинственные личности по ночам в гости не приходят.

Тут я издала такой вопль, что Карина на постели подскочила.

— Кара, я дура!

— Возможно. И даже наверняка. Но почему?

— А вот почему. Вадим же был у меня, два раза! А о том, что ты едешь за сыном именно сегодня, я тоже знала, причем говорили мы с тобой об этом по телефону. В его присутствии! Подробности нужны или опустить?