Всё по-взрослому - Валерий Столыпин

Я… еле дождался.

— Спасибо!

— Как он тебе?

— Ты о чём?

— О Савельеве. Сексуален, привлекателен, улыбчив, функционально активен, не прочь приударить, набраться опыта.

— Бредишь? Он ребёнок. Как тебе не стыдно!

— Замечательно выглядишь, Рита. Опытность и доступность возбуждают. Вдохновляют, щекочут нервы. Я бы и сам не прочь прямо сейчас залезть тебе под юбку.

— Думай, что говоришь! Сейчас ты меня сильно обидел. Я замужняя женщина, к тому же мать. Угомонись. Где ты нахватался пошлости!

— Я прожил с тобой пятнадцать лет, дорогая. Неужели думаешь, что удастся меня одурачить? Ты горишь как институтка, только что расставшаяся с девственностью; выглядишь, словно блудливая собачонка, сбежавшая от хозяина по интимной нужде. У тебя в глазах коктейль из чувства вины и необъятной похоти. У мужчин тоже есть интуиция.

— Думай что хочешь. Почему не ты причина моего возбуждения? В конце концов, я не обязана выслушивать бред стареющего ревнивца. Едем домой. Мне срочно необходим душ. Три недели без гигиены — слишком утомительное обстоятельство. Напои, накорми, спать уложи. Тогда я тебя выслушаю. И вынесу приговор.

— Я надеялся, у нас всё по-настоящему.

— Чего же монетку не кинул, если сомневаешься? Ей ты доверяешь больше, чем мне, — а про себя отметила, что плохо знает мужа. “Экстрасенс хренов. Можно подумать, сам святой! Как ещё понять, что я всё ещё женщина: желанная, обаятельная, соблазнительная, сладкая. Как, если хоть раз в жизни не сходила налево! Мало ощущать себя молодой, нужно чтобы такой воспринимали другие. Всё! Убедилась и забыла. А ведь Егор меня действительно любит. И это здорово!

Но воздух всё еще звенел от напряжения.

— Ворон будем считать или домой добираться! Нашёл, чего предъявить. Ладно, целуй, чокнутый. Где я и где он, этот сопливый мальчишка! От кого, от кого, от тебя не ожидала подобных глупостей.

Забытый за двадцать дней аромат женских волос ввёл Егора в состояние интимного шока, отчего у него перехватило дыхание, — вот ведь зараза, опять обвела вокруг пальца. Было у неё с этим мальцом что-то бесстыдное, было. И что с того! Может, меня кризис среднего возраста настиг, завихрение в мозгу образовалось?

— Ты меня любишь, — робко опустив глаза, спросила Рита, разомлев от тепла в такси, доверчиво прижимаясь к мужу щекой, — мог бы ребятню к маме отправить. Я ведь соскучилась, дни считала.

“Врёт ведь. Очень убедительно, но так мило, — уговаривал себя Егор, — как жить без доверия? Наверно я опять всё придумал. Так бывает в разлуке. Долго не виделись. Боже, как же она хороша, моя Ритулька! Осень, опять же. Ностальгия. Отчего всё хорошее и всё плохое случается со мной именно осенью? Наверно что-то не так в мозгу. Или гормоны неправильно настроены. А мне всё равно нравится только эта женщина. Другой не надо.”

Рита закрыла глаза, расслабилась, что не мешало чувствовать учащённое Егоркино дыхание, выдающее восторженное волнение от предвкушения скорого интимного свидания.

— Простил, — облегчённо вздохнула Рита, что супруг наивно принял за трепетный стон и обещание сладостного блаженства.

— Непременно извинюсь, — твёрдо решил он, зарываясь лицом в густые пушистые волосы жены, в то время как рука непроизвольно скользнула в вырез блузки.

— Не здесь, Егорушка, не сейчас. Я тоже этого хочу, но мы не дети.

А город задорно тушил фары снующих во все стороны машин в переполненных иллюминациями перекрёстках улиц. Ему, городу, не бывает ни скучно, ни грустно, потому, что он никогда не спит и всех одинаково любит.

И ревновать ему в отличие от нас абсолютно некого.

Читатель мог подумать, что история закончилась на позитивной ноте, но, увы: один раз можно обмануть кого угодно. Приблизительно через месяц Егор основательно задумался о неизбежном разводе, потому, что это не он, а Рита сошла с ума, вцепившись клещами в недозрелого любовника.

Супруги жили вместе, но порознь. Почти год извращённых интимных пыток.

Бывали моменты, когда казалось, что хуже не бывает, что это дно, а значит, можно от него оттолкнуться, предпринять попытку приспособиться.

Дети ведь, семья, дом, мебель. И вообще…

Время пролетело незаметно. Савельев устал от интрижки, испарился, словно его и не было никогда. Обман зрения, мираж.

Можно наверно попробовать вернуть статус-кво, начать жить сначала.

Осенью, оголёнными нервами, проще принимать судьбоносные решения.

Егор как обычно шёл с работы, попал под пронзительно холодный проливной дождь с резкими порывами отнимающего живительное тепло ветра. Он не стал прятаться. Зачем? Жизнь превратилась в нечто бесформенное, однообразно неприглядное, серое. Идти, не разбирая дороги по студёным лужам было куда веселее, чем находиться в одной квартире с женщиной, которая по глупости вычеркнула его из жизни. Продрогнуть до костей, дело пары десятков минут. Зуб не попадал на зуб, ветер пробирал до костей.

— Заболею, умру молодым, — равнодушно констатировал Егор, — любовь без правил, это мерзость! Не эгоизм даже — развращённое самолюбие. А жизнь всё равно прекрасна! Пусть без жены. Уйду! Будь что будет. Дети поймут.

А Рита в это мгновение заливала слезами подушку, жалея себя. Она ведь верила в настоящую любовь, без оглядки следовала за мечтой. И что теперь!

Про дефицит витаминов и недостаток сна

С трудом втиснувшись в набитое до отказа брюхо автобуса, Рита никак не могла дотянуться до поручня. Автобус тронулся слишком резко, чтобы зафиксировать устойчивое положение тела.

Ноги остались на месте, а всё, что выше, резко качнуло назад, лишая равновесия. Рита мысленно летела вверх тормашками, но сильные, горячие, явно мужские руки нежно прикоснувшись к талии, аккуратно предотвратили падение, оставив попутно непередаваемое ощущение, слишком мимолётное, но удивительно сладкое, отчего по телу разлилось предвкушение давно забытой ликующей радости.

Мысли неудержимо понеслись вскачь, зарождая странное для замужней женщины трепетное волнение.

Автобус встряхнуло. Женщина вновь коснулась спиной чужого тела. Напряглась, не спеша возвращать контроль над неловкой ситуацией. Руки мягко придержали, чуть дольше, чем требовали обстоятельства, случайно или намеренно скользнув по бедру вниз.

Как же хочется обернуться.

Рита затаила дыхание. Было слышно, как трепещет в груди, забыв о приличиях, потрясённое неожиданной интригой сердечко. Душа её томно стонала от внезапно нахлынувшего восторга.

— Ну же, прижми крепче! Я сделаю вид, что не заметила, — вступила она в безмолвный диалог с внутренним собеседником, слегка выгибая спину.

На следующей остановке в салоне стало свободнее. Рита не стала садиться: загадочный незнакомец, вызвавший столь потрясающий эмоциональный отклик в каждой клеточке, стоит позади. Наверно не просто так: ему явно нравится интригующая игра.

Ей тоже.

Автобус вновь тронулся. Лёгкое прикосновение. Чуть выше талии, затем немного ниже. Так даже приятнее.

Рита