Нежные сказки для нежной души - Елена Бессонова

– Беги, тебе мои ученики, степные ветры, помогут добраться. Я здесь задержусь, кое-что поправить надо…

Степные ветры подхватили кобылку, понесли её навстречу другу.

Ветер Перемен озлобился, надулся, превратился в большую бурю, чёрную, беспощадную. Закрутился юлой. Пошёл танцевать на крыше богатого дома хозяина лошадки. Не выдержал дом тяжёлого танца Ветра, развалился на мелкую щепу, да и ту ветер раскидал по всей округе, так, чтобы даже памяти не осталось.

А степные ветры всё несли и несли ослабевшую лошадку

– Ну, давай, ещё немного, – уговаривали они её, – постарайся!

Лаура старалась из последних сил.

– Что за кляча скачет нам навстречу? – спросил табунный конь у вожака. – Смотри-ка, не боится, что затопчем!

Буран вгляделся вдаль, увидел, как степные ветры хлопочут вокруг кобылки, понял – Лаура!

Помчался навстречу. Ничего не видел Буран, кроме глаз подруги. Глаз, в которых солнечными зайчиками прыгали весёлые искорки

– Б`урушка, Бур`ушка на голове два ушка…

Оглядел Буран подругу со всех сторон, обомлел.

– Кто ж тебя так, милая?! Ну, да ничего. Главное жива!

Тряхнул Буран гривой. Вздыбился. Из ноздрей пар повалил. Из-под копыт искры посыпались:

– Э-ге-гей, табун! – протрубил конь. – Теперь к морю, купаться! Пошли! Пошли!

Табун клином скакал к морю. Позади всех Буран со своей подружкой.

– Не грусти! – кричал Буран на скаку Лауре. – Скоро поправишься, опять будем впереди!

У моря Буран загнал подружку в самую сильную волну. Сам вылизал её шкурку, пока она не стала белой и на ней не появились серые яблочки. Зубами выбрал репьи из гривы, заставил плыть:

– Плыви! – кричал он. – Накачивай мышцы! Набирайся силы!

– Молодец, Буран! – радовался Ветер Перемен. – Тоску прогнал. Радости в два раза больше стало, её и на Лауру хватит.

Часто теперь присаживается на облачко Ветер Перемен отдохнуть, полюбоваться, как по весенней степи идёт табун, впереди степной конь Буран и его серая в яблоках подружка Лаура

– Эх, хорошо идут, хорошо! – улыбается Ветер.

О странствующем альбатросе по имени Ур

– Какой бездарный памятник, – проскрипел Ветер Сквознячок. – И кому? Пустоголовой птице! Альбатросу!

– Отчего уж такой бездарный? – пролетая мимо, спросил Ветер Перемен. – Хороший памятник славной, героической птице. Ты, Сквозняк, как всегда сплетни разносишь, дрязги устраиваешь. Что ты знаешь об этой птице?

– Знаю – жрёт много. Крыльями не машет, ленится, – Сквозняк криво улыбнулся. – На тебе, Ветер, катается, как на лошади. Тебе не обидно быть у альбатроса средством передвижения?

– Помогать птицам летать – моя работа, моё призвание, – Ветер Перемен с нежность посмотрел на памятник альбатросу. – Помогать летать такому странствующему альбатросу, как Ур, ещё и почётно…

– Почётно?! – скривился Сквозняк. – Сколько килограммов почёта он вывалил на твои плечи, Ветер Перемен? После такого почёта – помёта, наверное, долго дурно пахнет!

– Когда я законопачу тебя в старую морскую бочку с тухлой рыбой, ты тоже будешь долго дурно пахнуть, – вскипел Ветер Перемен

– Эй – ей, Ветры, как не стыдно ссориться?! – вмешалось в разговор дождевое Облако. – Освежу сейчас водичкой, поостынете немножко. Не связывайся с ним, Ветер Перемен, скользкий он. Лучше расскажи мне и моим подружкам, кучевым облакам, об альбатросе Уре. Слышала я что-то, но так как-то всё вокруг да около, точно никто ничего не знает. Нам очень интересно, расскажи!

– Я, пожалуй, полечу. Вам интересно, а мне нет, – проворчал Сквозняк, кашлянул и удалился.

– Как хорошо, что он ушёл Сквознячок – соплячёк, – вздохнуло кучевое Облако. – Рассказывай, Ветер, рассказывай!

Долго уговаривать Ветра Перемен не пришлось, ему и самому хотелось вспомнить ещё раз ту давнюю историю.

– Этот день для Ура был самым счастливым и самым несчастным, – Ветер прикрыл глаза и ушёл в свои воспоминания.

Да, этот день для альбатроса Ура был самым счастливым и самым несчастным. Утром его подружка по имени Айя первый раз снесла яичко. Альбатросы долго не несут яйца. Начинают только тогда, когда им исполнится восемь-десять лет. Срок для птиц немалый. В кладке всегда только одно яйцо. Птица садится на яйцо, греет его теплом своего тела. Сидят птицы неотлучно месяца три-четыре. Ни при каких условиях яйцо не должно остыть, иначе оно просто протухнет и птенец на свет не появится. И это тоже не всё. Как только малая птичка вылупится, её нужно выкормить. Процесс долгий, кропотливый. Месяцев десять родители кормят своё прожорливое чадо.

– Завтра я сяду на яйцо, – сказала Айя альбатросу Уру. – Сегодня последний раз хочу полетать вместе с тобой над океаном. Позволь мне, Ур! Хочу покататься на волне, взлететь в синее небо, рассказать подружкам облакам о нашей будущей детке, попрощаться с Ветром. Позволь мне, Ур!

Айя так жалобно просила, что Ур не смог ей отказать.

– Кто посмотрит за яйцом? – спросил Ур.

– Я договорилась с соседкой из ближнего гнезда. Полетели.

Альбатрос – странная птица. Тело небольшое, а крылья огромные. Нет больше таких крыльев ни у одной из летающих в мире птиц. Уйти в полёт альбатросы могут с гребня волны или берегового утёса. Летать им всегда помогает ветер. Сутками парят птицы в штормовом небе. Вода и ветер – вечные спутники альбатросов. Айя любила летать. Её белые крылья с черными перьями на концах сверкали на солнце. Она смеялась от счастья, задевая клювом волну. Потом разворачивалась к ветру и вновь, не шелохнув крыльями, взмывала ввысь. Там Айя перелетала с одного облака на другое, делилась своей радостью о будущей детке.

– Ур, Ур, Ур! – нёсся ликующий клёкот из облаков.

– Айя, Айя, Айя! – вторил ему альбатрос. – Айя, как мы назовём свою дочку?

– Мы назовём её Ирри, Ирри, Ирри!

– Если это будет сын?

– Нет, Ур, у нас обязательно будет дочка! – смеялась Айя. – Смотри, Ур! Какая красивая яхта под нами. Надо её лучше рассмотреть!

Ур увидел, как на яхте с белыми парусами и двумя синими полосами на бортах мужчина в красной бейсболке заправил стрелу в лук. Натянул тетиву.

– Айя! – неистово закричал Ур.

Он не успел.

Стрела попала Айе в сердце. Птица умерла мгновенно. Только эхо не хотело понять, что Айи больше нет. Оно носило и носило в облаках её смех.

Мужчина повторно натянул тетиву и направил стрелу в сторону Ура.

– Это хорошо! – подумал альбатрос. – Там, на дне океана, мы будем вместе!

Альбатрос Ур летел прямо на стрелу. Расстояние между ними сокращалось. Ур видел глаза человека, убившего его Айю.

Человек не выдержал взгляда птицы, опустил лук.

Ур ещё долго кружил над яхтой, он ждал.

– Стреляй! Стреляй быстрее, негодяй! – кричал альбатрос.

Яхта резко изменила курс, пошла к берегу. Ур закрыл глаза, сложил крылья и пошёл камнем вниз.

– Яйцо! Ты забыл о яйце! – закричал Ветер Перемен, подхватывая птицу. – Если ты умрёшь, умрёт твой птенец. Некому будет его высиживать!

Сквозь рёв плачущих волн, вой штормового ветра альбатрос услышал голос Ветра Перемен. Он открыл глаза, медленно расправил крылья и полетел в направлении Птичьего острова, туда, где было его гнездо.

Ур сам сел на яйцо. Через три месяца из него вылупился птенец. Это была дочка, точно такая же беленькая хохотушка, как её мать. Ур назвал её Ирри. Маленькая Ирри имела презабавный вид. Она походила на белый, мохнатый клубок шерсти, величиной с хорошего индюка. Такой облик ей придавала тёплая шубка из белого густейшего длинного пуха. Из клубка торчала голова с большими черными глазами и солидным, не по возрасту, оранжево-красным клювом с крючком на конце. Ур внимательно разглядел Ирри.

– Ну что же, вполне взрослый клюв и такие же лапы! – удовлетворённо хмыкнул альбатрос. – Крылышки маловаты. Ничего, время есть, подрастут! Ты бы понравилась Айе, детка!

Альбатрос спрятал голову под крыло, Ирри не должны была видеть его слез. Ур больше не летал над океаном в маловетреную погоду. Он летал только в шторм, в грохоте волн не было слышно его плача. Чувство мести маленьким зёрнышком поселилось в сердце альбатроса. Теперь оно выросло до огромных размеров. В штормовых волнах он выглядывал белую яхту с двумя синими полосами на бортах. Выкармливая Ирри, Ур представлял, как однажды он встретит своего врага.

– Я собью его крылом, когда он будет стоять на капитанском мостике. Удар моего крыла настолько силён, что он обязательно упадёт в океан. А там его сожрут акулы.

Альбатрос живо представил себе эту картину

– Стоп, Ур! Яхта без капитана потеряет управление, врежется в маленькое рыбацкое судно. Погибнут люди, так не пойдёт. Лучше я попрошу океан, он заведёт яхту в Мёртвое море, оттуда не выбираются корабли, там человек найдёт свою смерть! Стоп, Ур! Не надо вовлекать в свою месть других, ты должен сделать это сам!