Тайны подводного шпионажа - Е Байков

Бенитес, получив нагоняй за недостаток рвения в подготовке, теперь хорошо понимал, что его главная задача — обеспечение шпионской миссии «слухача» Остина. Командование ВМС хотело показать, что подводные лодки в условиях холодной войны становятся эффективными разведчиками и могут самостоятельно добывать ценную информацию. В 1948 году разведуправление ВМС уже посылало в экспериментальные походы серийные подводные лодки «Си дог» и «Блэкфиш» в Берингово море. Теперь на базе накопленного опыта в поход отправлялась специально оборудованная новейшая подводная лодка. Действительно новейшая, ведь «Кочино» хотя и считалась участницей военных действий, но впервые вышла в боевой поход спустя две недели после вылета «Энолы Гэй»[4] на атомную бомбардировку Хиросимы, когда война на Тихом океане, по сути, уже была окончена. В 1949 году лодке было четыре года младенческий возраст для боевого корабля…

В конце июля окончательная подготовка к походу была завершена в Портсмуте, в Англии. Некоторое время заняли тренировочные выходы в море для проверки нового оборудования и действий экипажа. И вот в августе 1949 года операция «Кайо» началась. Главное действующее лицо — подводная лодка «Кочино». Ее непосредственное прикрытие осуществляет подводная лодка «Таск», выход группы из Портсмута производится в составе отряда совместно с еще двумя лодками — «Торо» и «Корсар», которые в дальнейшем должны были действовать по своему плану. Общее руководство операцией осуществлял коммодор Рэй Бенсон…

Провал миссии «Кочино»

Сразу же после выхода на «Кочино» был организован четкий и размеренный трехсменный ритм жизни, хорошо знакомый любому подводнику. Каждая смена, как установлено в американском флоте, жила по своему времени: гринвичскому, гавайскому и времени Индийского океана. И только «слухачи», Остин и его помощник, «путешествовали» во времени, по очереди неся вахту со всеми сменами. Надо сказать, что при первых же погружениях в походе обнаружились протечки сальников вновь установленных антенных устройств. Остин отчаянно сражался с водой. Еще немного — и могла быть залита сама аппаратура. Тогда поход закончился бы, практически не начавшись. Все бывает в море, но этот факт свидетельствует о низком качестве проведенной наспех модернизации.

Плохое начало, а что еще впереди? Мысли Бенитеса были уже там, за Нордкапом. Так именуется мыс на самом севере побережья Норвегии.

В район выполнения поставленной задачи лодки прибыли через несколько суток, чередуя плавание под РДП с надводным ходом. Впереди «Кочино», за ней «Таск» с задачей прикрытия и отвлечения советских противолодочных сил в случае, если они нападут на «след» группы.

Кстати говоря, такой прием использовался и в 80-е годы, когда самая удачливая, но уже атомная подводная лодка-разведчик «Пёрч» прикрывалась другой атомной лодкой во время установки подслушивающих устройств в Баренцевом море. Однако рассказ об этой самой дерзкой операции подводного шпионажа против СССР еще впереди.

Находясь в районе назначения, Бенитес ощущал неудобство из-за слишком большой продолжительности светлого времени суток, что естественно для августа в высоких широтах. По всей видимости, был просчет по срокам проведения операции. Почему так спешно их выгнали в этот поход? Видимо, к этому времени имелась предварительная информация о готовности СССР к испытаниям собственной атомной бомбы, и вся разведка США, все ведомства «сломя голову» старались добыть любую информацию на этот счет. Не исключено, что этот поход разведгруппы лодок, наряду с добыванием информации о ракетных пусках, командование ВМС США намеревалось использовать и для разведки ядерных испытаний.

Однако приказ есть приказ — и лодка, находясь на перископной глубине, заняла позицию в 150 милях от Мурманска и баз Северного флота Полярный и Ваенга (ныне Североморск). Остин включил аппаратуру перехвата, и операция «Кайо» вступила в решающую фазу.

В течение 4–5 суток патрулирования «улов» Остина оказался незначительным: несколько перехваченных переговоров в голосовом режиме, «морзянка» с кораблей из полигонов боевой подготовки, сигналы непонятного назначения — вот и все, что удалось добыть. Еще несколько дней, а картина принципиально не изменялась. Ничего ценного в смысле главной задачи: сведений о ракетах и испытании атомного оружия не было… Только однажды, практически в последний вечер нахождения в районе, Остин перехватил информацию, вроде бы указывавшую на подготовку испытаний оружия. Однако принять передаваемые сигналы достаточно достоверно не удавалось. Остин запросил у командира разрешение на маневрирование, чтобы найти наиболее выгодную позицию для радиоперехвата. Бенитес начал выполнять повороты, ориентируясь на доклады радиоразведчика об улучшении или ухудшении слышимости сигналов. Через какое-то время их передача прекратилась. Остин так и не смог точно определить, какого рода информация перехвачена. Возможно, позднее, в береговом центре разведки специалисты смогут выжать из нее что-то полезное.

«Шпионская миссия» оказалась проваленной. Но все же была проверена сама возможность выполнения подобных задач в районах у советского побережья. Ведь «Кочино» не обнаружена противолодочными силами Северного флота, значит, так действовать можно. И все же Бенитес, покидая район, был разочарован. От него ждали большего, и, конечно, хотелось бы оправдать эти ожидания. Лодка развернулась на курс для выхода из района разведки.

В соответствии с планом похода подводные лодки должны были провести совместное учение по поиску и атаке друг друга. Но это уже там, за Нордкапом. 25 августа командиры установили связь друг с другом и начали учение. В 10.30 «Кочино» следовала под РДП, поскольку была ее очередь прятаться, а «Таск» в это время «считала до десяти с зажмуренными глазами», как в детской игре в прятки, где-то за горизонтом…

Несколько часов назад поступило штормовое предупреждение, и оно подтверждалось сейчас — резкий шквалистый ветер, короткие злые волны. Лодку раскачивало, что причиняло большие неприятности экипажу. Резкий крен — и все летело в отсеках: посуда, инструмент, штурманские карты и книги. Погружение было бы как нельзя кстати. Однако надо было «убежать» на требуемую дистанцию. Бенитес рассчитывал быстро это сделать под дизелями, следуя под РДП.

В это время поступил доклад о поступлении воды в дизельный отсек через предохранительный клапан «шнорхеля», и двигатели остановились. Лодка всплыла в надводное положение, Бенитес послал старшего помощника выяснить обстановку. Несколько минут спустя в кормовой части раздался глухой удар, и корпус лодки содрогнулся. «Что случилось?!» — сразу ответа не последовало. Через некоторое время старший помощник доложил: «Сэр, взрыв и пожар в кормовой полубатарее. Дело плохо…». Старпом был прав: потеря хода, электричества, пожар — теперь неудача шпионской миссии уже не имела никакого значения. Надо было спасать экипаж и сам корабль. Лодка качалась под ударами пятиметровых волн. Шторм продолжался, делая ситуацию еще более опасной. Связь с «Таск» — вот главное сейчас. Наличие второй подводной лодки в группе имело решающее значение для спасания экипажа «Кочино».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});