В завалах - Василий Немирович-Данченко

Но дальше петь некогда, — напор отряда слишком стремителен… Почти на плечах отступающих врываются туда солдаты. Ничего нельзя разобрать толком, но генерал спокоен. Он опытный боевой психолог и по крику своих воинов видит, что нечего бояться неудачи. Лишь бы поменьше было потерь, побольше уцелело людей! Ведь таких лесов как Ильгеринский ещё много впереди… Он, оглядываясь, считает умирающих и убитых.

Кошенко, радостный, сияющий, бежит к генералу сверху.

— Поздравляю, ваше превосходительство!.. Последний завал взят. Наши уж…

И, не кончив, нелепо взмахнул руками и валится к ногам генерала.

— Что с вами?.. Ранены?.. — наклонился тот.

Но юноша недвижен… Под затылком его сочится маленькая рана.

— Бедный! — про себя шепчет генерал и крестит умершего. — Бедный… — и слеза падает на седые усы старого кавказского солдата.

Завалы, действительно, взяты. Воодушевлённое «ура» несётся сверху и повторяется в обозе за потоком. «Ура» точно огнём охватывает лес, будто языки пожарища, — перекидывается оно вдаль и, повторенное тысячами скал, ущелий, утёсов, возвращается обратно торжествующее и радостное — в Ильгеринские леса, в эту страшную трущобу… Весело смотрят уцелевшие на тихо подходящего к ним генерала… Весело, возбуждённо и радостно, — и никому пока нет дела до тех, что не могут уже теперь присоединить счастливых голосов к общему победному крику, до тех, что раскинулись по этой круче и вместе с врагами ждут — осуждения или оправдания перед общим и нелицеприятным судом Божиим…

— Сколько потерь… Сколько потерь!.. — тихо соображает генерал… — Ещё несколько таких стычек, и экспедиция станет невозможной, и бедному Самурскому укреплению останется одно из двух: позорно сдаться или…

Но что — или, он не окончил…

К нему — изорванного и израненного, но сурового, решительного и гордого вели муртазегита.

— Как вас зовут?

— Али-Ибраим-бек. Я вам памятен по Аварскому Кой-су…

И угрюмая усмешка чуть-чуть показывается на тонких губах горца.

— Вы аварец?

— Все храбрые люди — аварцы…

— Сколько вас было в завалах?..

— Сочтите!.. Мы предоставляем Богу считать своих воинов… А сами не считаем… даже врагов!..

— Займитесь им… Перевяжите раны! — приказывает генерал… Али-Ибраим-бек, я вас знаю… Даёте ли вы слово не бежать, и тогда я вас не прикажу караулить…

Глаза у аварца гордо сверкнули… Он поднял голову…

— Благодарю… Но дать слово не могу… Я не баба… Я воспользуюсь первым случаем, чтобы уйти от вас…

Генерал ласково положил ему руку на плечо.

— Иного ответа я не ждал от лучшего Шамилева наиба!.. Холщевников!..

Толстый капитан подбежал к командующему отрядом.

— Поручаю вам. Обращайтесь хорошо, — но смотрите за ним в оба. При первой попытке к побегу — пулю в лоб. Переведите ему это!..

И генерал тихо пошёл к завалам.

1902