Иероглиф «Любовь» - Надежда Первухина

Любезный читатель, вы, наверное, полагаете, что разместить во дворце добрую сотню девушек (и при каждой — три служанки, две певицы, две портнихи, два евнуха, мальчик на побегушках и мальчик на колотушках) очень нелегко. Но это же Непревзойденный дворец Яшмовой Империи! Он простирается во все стороны света на много десятков тчи[2] и подобен целому городу (иногда его называют Заветным городом, и это правда, потому что побывать в нем — заветная мечта многих жителей иных стран). Главное здание Непревзойденного дворца — Божественные императорские покои — расположено в центре всего комплекса и возвышается над ним, как гора Шицинь[3] возвышается над остальными горами Яшмовой Империи. К югу от Божественных покоев выстроены три прелестных, изящных дворца: дворец Золотых Мыслей, дворец Благих Намерений и дворец Сладких Грез. Между собой эти три дворца соединены крытыми галереями из драгоценного резного дерева, инкрустированного яшмой, нефритом и перламутром.

На востоке от главных покоев императора красуется стройный и торжественный дворец Восточного Ветра, окруженный павильонами и беседками, пригодными как для благочестивых размышлений, так и для поклонения ветру и луне.[4]

Здесь больше всего растет пышных деревьев и кустов, скрывающих от нескромных и случайных взоров то, что следует скрыть. На западе, словно для того чтобы уравновесить легкомысленность дворца Восточного Ветра, при прежней династии был сооружен храмовый комплекс Пяти башен; каждая из башен отвечала за одну из великих добродетелей. Не стоит в этой скромной книге перечислять пять — великих добродетелей, ибо вы, любезный читатель, как человек добродетельный, наверняка их знаете и не перестаете им следовать. В храмовом комплексе совершались торжественные государственные церемонии, важные моления, публичные чтения священных свитков с поучениями Почтенных Просветленных и прочие возвышающие душу действа...

О чем же мы с моей верной подругой-кистью еще не упомянули? Ах, как можно такое забыть?! На севере от Божественных императорских покоев располагалось в глуши персиковых садов скромное, но изящное невысокое здание Персикового дворца. Именно сюда удалилась от супруга и дворцовых интриг благочестивая, но несчастная императрица Тахуа, со времени неудачных родов решившая похоронить свою молодость и красоту. Следует заметить, что, с тех пор как владычица Тахуа обосновалась в Персиковом дворце, император Жоа-дин ни разу не навестил законную супругу, обмениваясь с нею в основном официальными письмами и поздравительными свитками к дням дворцовых праздников...

Итак, любознательный и драгоценный читатель, теперь вы имеете некоторое представление о том, чем на самом деле являлся Непревзойденный дворец Яшмового владыки, и насколько легко в нем было разместить не то что сотню красавиц, но даже и конное войско. Впрочем, сейчас мы ведем речь не о войсках, а, если вы, любезный читатель, еще не забыли, о красавицах.

Прибывших прелестных дев разместили в бесчисленных покоях дворца Восточного Ветра. Верховный евнух по прозвищу Лукавый Кот, а также шесть главных евнухов — Цин, Цюй, Цзань, Цисин, Цо и Цо-второй — должны были надзирать за вновь прибывшими наложницами, устраивая все так, чтоб ни одна из девиц ни в чем не нуждалась, кроме нежного внимания великого владыки Жоа-дина, и лишь об этом мечтала во всякий день и ночь.

Рассказать в этой скромной книжке о каждой из наложниц владыки Жоа-дина — дело невозможное и превышающее наши силы и воображение. И к тому же тем самым я рискую подвергнуть серьезному испытанию ваше терпение, любезный наш читатель! Поэтому моя кисть опишет лишь двух из них, имеющих самое непосредственное отношение ко всей этой истории.

Первая девушка звалась Нэнхун, что в переводе означает «Способная алеть». Нэнхун происходила из высокого, древнего, но обедневшего рода северных князей Жучжу; родители девушки отличались возвышенными понятиями о жизни и редким благочестием, что, увы, в этом мире не приносит золота в сундуки. У родителей прелестной Нэнхун было слишком много долгов и мало друзей с сундуками, полными серебра. Поэтому, когда приспешники верховного императорского евнуха потребовали у обедневших князей отдать Нэнхун в государственные наложницы, тем ничего не оставалось, как повиноваться.

— Прости нас, милое дитя, — сказали, рыдая, Нэнхун ее почтенные родители. — Но у нас нет иного выхода! Ты знаешь — мы кругом в долгах. А когда ты станешь императорской наложницей, мы получим за тебя наградные деньги... Стыдно продавать родное дитя, но ничего не поделаешь. Видно, так распорядились Небеса.

— Не скорбите обо мне, — сказала Нэнхун родителям, удерживая слезы. — Мой дочерний долг — сделать так, чтобы вы были счастливы и благополучны. Если для этого мне нужно покинуть родимый дом и стать наложницей во дворце, что ж, покорюсь судьбе.

— Да благословят тебя восемь Просветленных, милое дитя! — сказали Нэнхун отец с матерью и, порыдав еще некоторое время, расстались с нею.

Когда Нэнхун в числе прочих девиц прибыла во дворец, слуги и евнухи не могли не заметить, что, хотя одеяние девушки скромно, красота ее превосходит всякое разумение. Казалось, сама фея луны Фань сошла с горних высот и воплотилась в смертной деве.

Нэнхун была стройна и изящна, как молодое деревце персика, кожа ее была светлой, гладкой и шелковистой, словно отполированная пластинка белой яшмы, бинтованные ступни[5] примется за разбор их темных дел, вняв жалобам притесненных и обиженных.

Шэси из рода Циань тоже несомненно являлась красавицей, но красота ее была иного рода, чем красота Нэнхун. Шэси была гибкой и тонкой, как бамбуковая розга, проворной и стремительной, как угорь в ручье, л смуглой, будто долго загорала на солнце, чего, разумеется, не станет делать ни одна здравомыслящая девица из благородной семьи, ибо бледность кожи — отличительный признак девушки высокого сословия. Яркие, выразительные глаза Шэси смотрели на всех внимательно, придирчиво и без приличествующей девице скромности, а алые губы часто кривились в презрительной или высокомерной улыбке. В отличие от прочих девушек, прибывших во дворец в сравнительно скромных одеяниях, Шэси была облачена в роскошные одежды, расшитые драгоценными камнями, жемчугом и золотой нитью. Мало того, у пояса девушка носила меч в ножнах, и, несмотря на все требования евнухов, с мечом она не рассталась, заявив, что этот меч — прощальный напутственный подарок ее отца, а с такими подарками не расстаются.

— Разве ты не знаешь, что к императору не допустят наложницу, носящую оружие? — спрашивали Шэси другие девушки. — Ты не сможешь прийти к владыке Жоа-дину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});