Хроники Сиалы - Алексей Пехов

Пришлось снять сапоги и идти босиком. Удивительно, но эта мера помогла, и эхо почти не просыпалось, так что дальше я шел беспрепятственно и не опасался быть услышанным на другом ярусе Храд Спайна. Вот только проклятущий зеркальный пол оказался ужасно холодным.

Спустя какое-то время, когда пальцы на ногах попросту отказывались что-либо чувствовать, дорога вывела меня к подземной реке, заключенной в плен мраморных берегов. Черная лента безмятежной воды появлялась из дыры в янтарной стене, разделяла зал на две половины и исчезала в точно такой же дыре в противоположной стене. Разделяя зал, подземная речка самым наглым образом перегораживала мне дорогу. Раньше через нее был перекинут мостик, но сейчас от него остался лишь каменный огрызок не больше четверти метра. От мраморного берега до воды не более полуметра, можно достать рукой, и я не преминул воспользоваться предоставленной возможностью и наполнить флягу.

В ширину канал оказался в три, три с половиной метра, так что вполне можно перепрыгнуть с разбега, что, собственно, я и сделал, предварительно обувшись. Пол оставался все таким же скользким, и прыжок вышел достаточно неловким. Сердце екнуло, казалось, из-за плохого прыжка я не долечу и рухну в воду, но уже через секунду ноги коснулись противоположного берега. Пол проворно выскользнул из-под ног, я рухнул и проехал на боку метров десять, если не больше. Я же говорил — самый настоящий январский лед! Хорошо хоть ничего себе не отбил.

— А тьма! — выругался я и только тут понял, что эхо не стало повторять мои слова.

Залы Уснувшего Эха остались позади.

* * *

Лабиринт Пятой руки. Именно так называлось место, в которое я попал. Череда узких извилистых коридоров и комнат с бесчисленным количеством входов и выходов. Один неверный шаг, один неверный поворот — и останешься в лабиринте навсегда. Здесь можно петлять годами, бродить из одной комнаты в другую, сотню раз проходить одной и той же дорогой и так и не найти спасительный выход, находящийся в пяти метрах от тебя. Страшное место. И унылое, как затяжной дождь в октябре. Хорошо что хоть не темное — факелы-светильники горели так же исправно, как в Янтарных залах.

Намаялся я в Пятой руке знатно. Дорога, словно взбесившаяся змеюка, петляла из комнаты в комнату, из зала в зал. В узких коридорах с низким потолком воздух оказался спертым, и хотелось расцарапать себе грудь, чтобы дышать стало хоть немного легче.

Один раз я чуть заикой не стал. Вошел в зал и увидел на стене огромную тень. Как оказалось, это была моя тень, в десятки раз увеличенная висящим на стене факелом. Трижды я находил скелеты былых путешественников. У последнего еще не успела истлеть одежда. Это кто-то из первой экспедиции Сталкона, но каким чудом человеку удалось без Ключа пробраться через Створки на пятый ярус, навсегда останется загадкой.

Можно сказать, что после часа блужданий по узкому душному подземелью я готов был отдать половину своей крови, лишь бы выбраться. Ну, я и выбрался, правда, спустя еще целый час. Просто в один прекрасный момент, следуя указанию карты, я повернул направо, вышел из лабиринта и оказался в двух шагах от пропасти. Возле выхода горел последний факел. Он-то и помешал мне шагнуть в бездну. Я очутился на маленькой площадке в шесть шагов шириной. Позади дыра, из которой я вышел, покидая лабиринт Пятой руки, впереди и внизу бездна. Вверх, в темноту, уходила гладкая стена. Площадка плавно перетекала в тропку, вырубленную прямо в стене. Тропа шириной в шаг. Шаг влево — и плечо упирается в холодный базальт стены, шаг вправо и… ничего. Пустота. Пропасть.

Видать, тропку прогрызали в скале прямо зубами. Грубая и небрежная работа, сделанная на скорую руку. Из-за постоянных неровностей и выступающих камней приходилось прижиматься к скале и ползти с черепашьей скоростью. То и дело по левую руку появлялись темные провалы, ведущие в глубь скалы. Я старался как можно быстрее миновать их. Тьма знает, что оттуда может выскочить. Тропинка сузилась до четверти шага. Теперь я едва мог поставить ногу, и угроза рухнуть со скалы возросла многократно. Приходилось впиваться ногтями в базальт, чтобы хоть как-нибудь удержаться. Впереди и немного справа появилась горизонтальная цепь, состоящая из шести огней. Тропка кончилась как раз возле огней и плавно перетекла в площадку, ведущую в точно такой же вход, как и тот, который вывел меня из лабиринта Пятой руки. В дыру лезть нет смысла, мне совсем не в ту сторону. Я повернулся к огням и к тому, что на картах было изображено тонкой, едва различимой на желтоватой бумаге линией и называлось Волосом Нирены.

Это был всего лишь мост, вот только шириной он не уступал последним метрам тропки. Да к тому же еще и круглый! На него едва можно поставить ногу. И вправду самый настоящий волос! Куда уж тоньше-то! И такого чуда целых тридцать метров с гаком. Пойди попробуй перейди, если ты, конечно, не канатоходец с Рыночной площади! Я не боюсь высоты, но это чудо архитектурной мысли не по моим зубам. Все, на что я окажусь способен, — это сделать с десяток ма-а-ахоньких шажков до момента неизбежного падения. Над мостом, прямо в воздухе, дрожа и мигая, как какие-то огненные сердца, висело шесть больших волшебных фонарей.

Что же, мое созерцание моста не прибавит ему толщины и не приблизит ко мне противоположную сторону. Гаррет не дурак, у Гаррета в башке кроме Вальдера есть еще и мозги. Я решил не выпендриваться и преодолеть мост самым удобным и безопасным способом — просто улегся на Волос Нирены, оплел его ногами и стал подтягиваться руками. Полз я со скоростью гусеницы, которая, на свою беду, нажралась листьев травки-красавки. Но полз ведь! Лучше уж передвигаться медленно, но наверняка, не боясь упасть. Ну… или почти не боясь упасть. Вниз я старался не смотреть, и совсем не потому, что было глубоко и страшно. Причина крылась в том, что я попросту не видел дна. Подо мной была чернота. А какого, я вас спрашиваю, смотреть вниз, если все равно ничего не увидишь?

Преодолев четверть пути, я решил, что честно заслужил небольшой отдых, и остановился, обхватив мост руками и ногами, словно он был самым большим сокровищем в моей жизни. Откуда-то снизу поднимались едва уловимые потоки теплого воздуха. Надо сказать, что ощущать сие чудо было очень неприятно, потому что ветерок нес попросту одуряющую вонь выгребной ямы. Дышал я исключительно ртом, но и это не очень-то помогало. От вони аж глаза слезились. Пришлось вновь вспомнить об отведенной самому себе роли гусеницы и ползти дальше, проклиная мост и все то, что достает меня в Костяных дворцах вот уже целую неделю.

Представляю, какое очаровательное зрелище открылось бы для того, кто находился бы на "берегах" (в особенности для хорошего стрелка). Распластанная по мосту и еле ползущая фигурка — великолепная мишень. Но вокруг меня никого живого не было, а оттого никто не мог насладиться видом Гаррета, вступившего в отчаянную схватку и мостом. Все же победитель в этом поединке вскоре определился, и им был я. На все попытки моста сбросить меня я неизменно отвечал упрямым отказом и продолжал ползти вперед до тех пор, пока не оказался на противоположном берегу. Отчего-то болели ноги, и пришлось сесть. Ай да я! Неужели мне удалось преодолеть очередную преграду на пути к заветной цели?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});