Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

— Пойдёмте уже координаты Яну и остальным вышлем. Развели тут трагикомедию, — прервал веселье Гидрос.

Глава 32

Двое суток, пока агенты СРС летели к Немезис, прошли в суматохе. Мурси прямо-таки разрывалась, бегая то допрашивать Варкуса, то проверять сообщения на холофонах, то уточнять странные вопросы буквально у каждого. У Иржи, Ванно, Гидроса, Моргана, Лены… У всех! Что вызревало в её голове, никто не мог предугадать, потому как темы, затрагиваемые капитаном при общении, разнились диаметрально. Ванно пришлось пересказывать историю создания секты «Белая Пятка» и наскоро составлять список пропавших без вести Палачей. Иржи углубился в процесс написания вирусов и разъяснял Мурси практически на пальцах, как работает его нейтрализатор «аулов», синтезированный с червём Эда. Моргану выпало в очередной раз доказывать, что он не шпион и понятия не имеет о третьей стороне.

Кавот не звонил, или звонил, но не вовремя, а потом не отвечал. От этого, а может, и от чего ещё другого, капитан постоянно находилась во взвинченном состоянии и заряжала нервозностью обстановку на корабле. И, когда Лене становилось терпеть уже невмоготу, она попросту выпроваживала сестру на поверхность Немезис, давая и отряду передышку, и Мурси возможность отвлечься от планирования атаки на Зиост.

Манёвр срабатывал. Потому как из всех дел самыми животрепещущими для капитана были всё же беседы с Варкусом. Возможно, этому способствовало то, что приложенные усилия окупались практически сразу. Задала вопрос — получила ответ. А вопросов у Мурси имелось ой как много. Она отчаянно хотела как можно больше узнать из уст ещё живого Лорда о своём появлении на свет. Каждую деталь, каждый нюанс, вплоть до скачков атмосферного давления в момент её первого крика. И, конечно, об образце номер три. Какие модификации с ним производили, что подправляли в генах: внешность ли, характер, склонности. И чем больше капитан вникала в тонкости, тем мрачнее становилась. Варкус же, напротив, смеялся, радовался компании и водил её за нос, то увиливая от прямого ответа, то неуместно шутя, то выдавая откровенность за откровенностью о своей жене. И такая буффонада не могла не расшатывать настроение его собеседницы до полуобморочного состояния.

Но и про остальных соратников капитана нельзя было сказать, что они сохраняли полное спокойствие. Лена каждый раз спускалась на поверхность с сестрой, а там, спустя каких-нибудь полчаса, начинала влезать в беседу. Без стеснения перебивала на самом интересном месте и неожиданно требовала от «говорящей горы» рассказать больше сведений о прочих разработках Императрицы, об опытах, о найденных аналогах лабораторий в других частях Галактики, таким образом занимая всё внимание приёмного отца. Тот с лёгкостью переключался на болтовню уже с Леной, принимаясь «пудрить» мозг ей.

Гидрос норовил прочесть очередную воспитательную лекцию. И, когда этого не удавалось сделать напрямую ученице, он переключал свою неистовую страсть на других. В основном на Моргана. Требовал, чтобы тот передавал Мурси неукоснительно, слово в слово храмовнические проповеди о «паприроде», как только появится шанс. Гидрос не отличался витиеватостью в изречениях, и все его наставления сводились к одному: ясно дать понять капитану, что он категорически не согласен запечатлевать память Лорда-горы в мемуарах. Пусть Матильда даже и не заикается о гипотетической пользе, какую может привнести такая информация всему галактическому сообществу. Канцлер стоял жёстко на своём: уничтожить — и дело с концом!

Морган старался выносить всё не просто стоически, но и поддерживать Мурси, где бы не требовалось. Он отбивал нападки канцлера, помогал Ванно со структурированием данных, ходил на каждую встречу с лордом Варкусом, после которых готов был взрываться от бешенства. Объектом его негодования выступала Лена. Да отчего же она всякий раз влезает в самом неподходящем моменте? Да так, что бедной его нянни только и остаётся, что мучиться загадками! Ведь это Лорд инициирует путешествия в долину знаний. Для чего же тогда прерывает процесс познания? Удивительная непоследовательность! Хуже, чем у Мурсика в самых сложнозакрученных манипуляциях. Морган собрался обсудить подобное неприемлемое поведение с Лордом напрямую, но утром второго дня сама Лена Банник вызвала катара на разговор, когда тот спозаранку завтракал в одиночестве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Давай по душам, Котик, — заявила Лена, усаживаясь напротив него. — Я очень рада, действительно рада, что вы с Мо стали близки. Поверь, ещё когда вы гостили у меня, я ей рекомендовала вашу связь как возможность отвлечься. Ты хороший парень, весёлый, неординарный, и я вижу, что тебе сестра действительно нравится. Итак, какие на самом деле лелеешь мысли насчёт неё?

— Что? — не понял Морган. Он отставил от себя тарелку с недоеденным куском мяса и принялся вытирать руки. — Конкретней, пожалуйста, Лорд. Что вы хотите знать? Я не шпион и не владею информацией о мистере Смите.

— Будто я не знаю, что этот Смит всего лишь плод больного воображения Мо. Он давно вышел из игры, — усмехнулась Лена. — Нет больше третьей стороны, это всё её паранойя. И вот о ней я бы и хотела с тобой поговорить. Ты, вероятно, заметил, что Мо склонна к фантазиям, не несущим под собой никакой почвы?

— Просто у Муси живое воображение, — насупился Морган. — Не вижу ничего дурного. А уж к подозрениям в свой адрес я привык. Мне иногда кажется, что она не всерьёз это всё, шутит так.

— Всерьёз, Котик, всерьёз. Но меня меньше всего заботит, что тебе там кажется, а что — нет. Меня волнует сама Мо. Иногда за всей бредовостью её словесного поноса скрываются действительно достойные мысли, а иногда и, в самом деле, гениальные. Но самое ужасное, она не придаёт им никакого значения, потому что не уверена в силах, в своём интеллекте. Её Христов так приучил. Знал, что голова ученицы, как говорят, «варит словно кастрюля» и поэтому всеми правдами и неправдами принижал. Это позволяло Джесу контролировать Мо.

— Ничего удивительного. Христов — подлец, каких Галактика не порождала, — брезгливо ощерился Морган.

— Я согласна насчёт подлеца, но, что касаемо необходимости контроля, позицию разделяю. Ты только представь, если такая фантазёрка, как наша Мо, вдруг и впрямь уверует в собственную гениальность! Вот, допустим, сейчас, когда никто на корабле не знает про её план атаки на Зиост. Что с нами происходит? Да никто места себе не находит! Мо говорила тебе что-нибудь об этом? Делилась «гениальной гениальностью»? Чтобы я хотя бы знала, куда солнечный ветер дует и могла подготовиться заранее. Ведь сам знаешь: стратегия и тактика несильная сторона моей сестры.

— Нет, Муся мне ничего не говорила, — мотнул головой Морган, нахмурился, но догадки оставил при себе.

— Тогда попытайся выведать, хорошо? Потихоньку, помаленьку, не напором, а исподтишка. Притворись, будто тебе мистер Смит приказал. Мо поверит, она считает, что третья сторона хочет падения Инквизиции. Думает, с Дуку поможет расправиться. Окей?

— Не «окей»! — ещё сильней нахмурился Морган. — Я не буду обманывать Мусю.

— Так это же для нашего общего блага и блага всей Галактики! — возразила Лена. — К тому же я не прошу тебя обманывать. Лишь разыграть её. Она любит подобные маскарады. Ну, Морган, посмотри правде в глаза. С Мо нужно держать руку на пульсе. Иначе она таких дел наворотит. Неужели ты ещё не понял?

— А может быть, просто хватит относиться к ней как к малому ребенку? — вспыхнул Морган. — Может быть, хватит пытаться контролировать каждый её шаг? Может быть, пришло время дать Мурсику шанс проявить себя полновесно? Да, возможно, в стратегии и тактики она в некоторых случаях беспечна, но никак «дел» не наворотит, потому что уж чувство ответственности у неё раздуто больше, чем даже моё самомнение! И если и доверять кому будущее Галактики, то, закрыв глаза, я смело поручу его Мусеньке. Ни вам, ни Гидросу, ни Христову! А ей. Мурси из всей когорты любителей власти самая здравомыслящая. В ней живет дух эталонного катара.