Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

— Я знаю, что делаю и против кого выступил, — помедлив, все-таки решился на ответ Элькан.

— Да? Отлично! Отчего же я не могу успокаиваться такой же мыслью в отношении себя? Я тоже знал, против кого и зачем я выступаю в Москве, — парировал Абу-Керим. — Куда мы вообще плывем, профессор Крейцер? Все это очень похоже на ад. Мне много где приходилось бывать, но таких мрачных местечек еще не видывал.

Абу-Керим был совершенно прав в отношении мрачности проплываемых мест. Плот вошел в полосу совершенно черной воды, которая сливалась со стенами и неразличимым во тьме сводом. Скорость течения упала очень значительно. Время от времени плот даже застывал на месте и поворачивался вдоль собственной оси. Тяжелое, оцепенелое чувство сковало всех находящихся на «этом затерянном в непроглядной черноте жалком подобии плавсредства. Буйная, лихорадочная активность, овладевшая всеми в первые минуты этого своеобразного плавания, сменилась полнейшим упадком сил, скорее моральных, чем физических. Не тянуло проронить и слова. Последний пассаж Абу-Керима об аде и его мрачной атрибутике замкнул беседу как тяжелая металлическая дверь.

Утомленность навалилась на плечи, смежила глаза. Совсем засыпать было нельзя, невозможно, да и опасно, так как легко соскользнуть в черные воды, а там…

В воды ли? Густо пахло нефтью, несколько раз ноздри щекотали незнакомые запахи, заметно раздражающие обоняние, а притуплённое зрение и слух, то ли отказывая воспринимать действительность и поддаваясь на галлюцинации, то ли в самом деле — истинно — принимая картины и звуки, существующие в реальности, выдавали РАЗНОЕ… Несколько раз людям мерещилось мутное свечение прямо под плотом. А так как в один из этих моментов плот вдруг вздыбился и скакнул так, что едва не опрокинулся, свечение то было отнесено к явлениям чуждой фауны. Даже Элькан, который знал местные достопримечательностиуж конечно куда лучше остальных, не стал выдвигать предположений… Другое: высоко над головами (оценить высоту едва ли представлялось возможным) начинали светиться какие-то тусклые круги, они люминесцировали и расползались, словно сминаясь в складки. Цвета: серый, бурый, мутно-бирюзовый, темно-фиолетовый с зеленой окантовкой… Все полутонами, рассеянно, без образования ясных контуров.

И — звуки. Гулкие, раскатистые, неизмеримо далекие и в то же самое время содрогающие пространство где-то совсем рядом, тут, под черными водами, или же за невидимой гигантской стеной, за складками слепящей тьмы. Звуки то напоминали невнятный рокот, то взвивались до тоненького свиста, подирающего по коже. То сползали до болезненного стенания или четко пластовались равномерными, дублирующими друг друга гудками. Как в гигантской телефонной трубке.

Время, истекшее с момента искусственного прорыва Горнского подземного водохранилища, сложно было измерить. Путешественники вполне могли плыть на плоту и двадцать минут, и несколько часов. Но вот начал нарастать далекий гул, который чем дальше, тем вернее забил все прочие звуки, редкие, только подчеркивающие внушительность и бездонность черной этой тишины. Этот гул наконец-то заставил одного из пассажиров плота встрепенуться.

Этим пассажиром был Элькан.

— Что это? — пробормотал он, и в его голосе была плохо скрытая тревога. — Неужели… пробой?

Ему на плечо легла чья-то рука. Элькан вздрогнул. Он не смотрел, но был уверен, что это рука Абу-Керима.

— Вы взволнованы, профессор Крейцер? — наконец услышал он глуховатый голос террориста. — Вы считаете, что мы уже куда-то приплыли?

— Да мы давно уже приплыли, — принимая сарказм Абу-Керима, отозвался Элькан, — но сейчас, по всему, течение начинает убыстряться. Хотя ничего подобного быть не должно. Мы плывем по дренажному каналу, который обеспечивает… Впрочем, что я вам объясняю? Я предполагаю, что мы приближаемся…

— Не надо. Я понял. Вы уже объясняли, что мы внутри переборки между Уровнями. Внутри огромного массива искусственного происхождения, отделяющего Ганахиду от Нижних земель — от Арламдора, если мне не изменяет память? В вашем бормотании, профессор Крейцер, промелькнуло словечко «пробой». Я так понимаю, что вы говорили о нарушении целостности этой вашей переборки между Уровнями, не так ли? За столь продолжительное время даже самая прочная постройка может обнаружить слабые места.

Элькан пробурчал под нос что-то не поддающееся расшифровке. Между тем лучшим подтверждением того, что Абу-Керим если не прав совершенно, то достаточно близок к истине, стало существенное убыстрение течения, несущего Элькана, землян и бывшего храмовника брата Валиира. Кто сплавлялся по рекам Земли в тех местах, что предваряют водопады, могут понять… Тьма истаяла, она расступилась, растолклась под своды и припала к стенам, и стали проступать контуры гигантского тоннеля, целой пещеры, по дну которой водный поток влек за собой несчастный плот, игрушку стихий и обстоятельств. Где-то впереди обозначился неумолчный, басистый грохот. Бу-у! — ревело там. Бу-у-у! И что-то тоненькое, мозжащее, вгоняющее иглы в барабанные перепонки, подтенькивало: и-и-и… ллль! И-и… ль… бень! Основания стен тонули в изжелта-сером тумане, колючем и влажном, но путешественники и не смотрели по сторонам, их взгляды были устремлены вперед. Только вперед.

Вода под плотом тоже посветлела. Она стала зеленоватой и уже пропускала свет и явнее, и охотнее. Кое-кто начал посматривать вниз. Было на что посмотреть. Плот преодолел проход между двумя гигантскими опорными колоннами, в основании достигающими, верно, анниев двадцати в диаметре, и провалился в жерло круглого тоннеля, где вода была быстрой и светлой. Нет, не только светлой!.. Слой этой воды был практически прозрачен, в ней вытягивались, как длинные, ленивые искры, какие-то зеленоватые сполохи и мелькали быстрые, узкие тени; но не это, не это сразу ударяло в голову, не это оттягивало на себя все внимание.

Сквозь слой воды, неведомым оптическим ухищрением вдруг ставший прозрачным, вдруг открылся головокружительный вид на незнакомую землю. В том, что это именно земля, нельзя было ошибиться: примерно такой же вид открывается с борта авиалайнера при наборе высоты километра два с половиной — три. Зеленая долина, рассеченная узенькой речкой, желтые склоны холмов, лес и зеленые стрелки перелесков, а за лесом, кажется, что-то похожее на поселок и мельницу.

— Ох! — вырвалось почти у всех путешественников. — Как же это?

Элькан переменился в лице, пошатнулся и едва не упал с плота в воду. Его успел подхватить капитан Епанчин. Элькан пробормотал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});