Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

После разговора с Веной Ковач почувствовал себя увереннее. Киршнер сказал: «Лучшего послали». Значит, Макс Гупперт заслуживает доверия. Это раз. Его слова о том, что Гупперт интересуется напитками, вызвали у Киршнера смех. Он принял их за шутку. Между тем, Макс Гупперт ведет себя здесь именно так. Это два. Гупперт вчера искал Мереи и избил мальчика, которому показался подозрительным. Это три…

Странное несоответствие!

Логически из всего этого напрашивается вот какой вывод: Макс Гупперт уехал в Венгрию. Уехал, но не приехал. Вместо него приехал другой, такой, который любит выпивать, навещает людей типа Мереи, избивает пионеров…

Но как, в таком случае, объяснить сходство между фотоснимками в журналах? Кто же, в конце концов, приехал на конгресс: Гупперт или не Гупперт?

Майор скомкал бумагу, на которой рисовал, и бросил ее в корзину. Придется отложить на некоторое время решение этой головоломки. Не в ней сейчас главное. Поведение Гупперта подозрительно, и им необходимо заняться. А он ли это или не он — пока особого значения не имеет.

Ковач снял телефонную трубку:

— Товарищ генерал, разрешите к вам… Есть одно небольшое дело.

— Заходите…

Генерал внимательно выслушал Ковача.

— Как сказал Мереи? «К-6»? Любят они замысловатые названия… Возможно, это и есть та самая диверсия, о которой нас предупреждали… Смотрите, не вспугните птичку раньше времени. Важно ваять преступника с поличным…

Когда Ковач вернулся к себе, ему доложили, что Гупперт сегодня в пять встретится с директором «Глобуса» Миклошем Сореньи. Он хочет поговорить о прокате венгерских кинофильмов в Австрии.

Ковач задумался. Сореньи?.. Знакомая фамилия. На него поступало обвинение в предательстве во времена подполья. Но данных было недостаточно…

— Принесите мне из архива дело Миклоша Сореньи, — попросил Ковач.

НОВЫЙ ВАРИАНТ

Полковник Мерфи обожал бульдогов. Мертвая хватка — вот что привлекало его в этих уродливых псах. Когда разговор заходил о собаках, Мерфи, захлебываясь от восторга, мог часами рассказывать чудеса о бульдожьих нравах.

Однажды он так надоел своими разглагольствованиями на собачьи темы генералу Кли, что тот после ухода полковника не совсем осмотрительно назвал его бульдогом.

Мерфи, конечно, немедленно передали об этом.

— Что ж, — улыбаясь, сказал полковник, — бульдог — вовсе не такая уж скверная порода. Правда, он коротконог и неуклюж, но зато какая хватка! Разве можно бульдога сравнить с сухопарой, длинношеей гончей, которая только и умеет бестолково метаться из стороны в сторону?

Это была шпилька в адрес Кли.

Вопреки ожиданиям любителей скандалов, полковник ограничился этим саркастическим замечанием. Вскоре все, в том числе и Кли, позабыли об этой забавной истории.

Не забыл о ней один лишь Мерфи. Он не принадлежал к числу людей, склонных прощать обиды, и мысленно поклялся «свернуть шею долговязому генералу». Но это было не так-то просто. Чтобы осуществить свое намерение, полковник должен был добиться благосклонности своего начальства. Успешное проведение «операции К-6», несомненно, могло бы способствовать этому.

Все складывалось весьма благоприятно. Проведение операции приближалось к концу. Корнер удачно играл роль Гупперта и должен был уже скоро выехать из Будапешта. У Мерфи не было никаких сомнений, что капитан сумел выполнить возложенную на него задачу. Молодец Гарри! Ему, правда, теперь придется покинуть Австрию во избежание возможных осложнений (сходство с Гуппертом), но уедет он на прекрасную работу в Бонн, да еще к тому же в чине майора. Вчера пришел приказ о повышении Корнера в звании.

Во всем остроумно задуманном плане был лишь один изъян, который беспокоил полковника Мерфи. Как поступить после возвращения Корнера из Венгрии? Как правдоподобно объяснить широкой публике внезапное исчезновение Макса Гупперта? То, что пленник ни в коем случае не включится в игру, было теперь для Мерфи абсолютно ясно. Он уже имел известный опыт и знал, что у таких людей «нет» никакими силами не превратить в «да».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, можно было предоставить событиям идти своим чередом. «Операция К-6» — то-есть самое главное во всей этой затее — осуществится. Но Мерфи не хотел отступать перед Кли. Раз он сказал генералу, что добьется политического эффекта, — значит, так и будет.

Но как сделать это без участия Гупперта?

Над этим вопросом Мерфи ломал себе голову еще со вчерашнего дня. Он отбрасывал вариант за вариантом, но так за весь день ничего подходящего придумать не смог.

Лишь на следующий день неожиданно родилось решение. Как оно ему раньше не пришло в голову? К черту Гупперта, можно вполне обойтись без него.

Мерфи испытывал необходимость немедленно поделиться с кем-нибудь своей идеей. Эх, был бы здесь Корнер! Он сразу оценил бы всю мудрую простоту этого плана. А пока, за неимением лучшего, придется ограничиться таким молчаливым собеседником, как майор Томсон.

Томсон, по своему обыкновению, явился в кабинет начальника тогда, когда Мерфи уже начал нервничать. Он никогда и никуда не торопился. Полковник указал на кресло.

— Садитесь, Томсон.

Тот, несколько удивленный, осторожно присел. Что такое приключилось с шефом? Ведь он, Томсон, не принадлежит к числу его любимчиков.

— Вы знаете, что произошло с Максом Гуппертом? — спросил Мерфи.

— Повесился в камере… Или застрелен при попытке к бегству, — меланхолично ответил Томсон. Подумаешь — Гупперт! Очень его интересует, что произошло с этим австрийцем.

Мерфи захохотал.

— Да нет, не про этого Гупперта я спрашиваю, а про другого, про нашего.

— А, про Корнера, — догадался Томсон. — Нет, не знаю.

Он чуть оживился. На его бледном лице появилось некоторое подобие румянца. Неужели Корнер попался? Это было бы чудесно. Может быть, шеф тогда стал бы иначе относиться к нему, Томсону.

Но надежда угасла, не успев еще родиться.

— С ним, конечно, ничего не случилось, — сказал Мерфи. — Он завтра сядет в поезд и ночью уже будет на территории Австрии. Но здесь с ним произойдет крупная неприятность. Он исчезнет.

Томсон снова насторожился. Что бы это все могло значить? Мерфи, выдержав эффектную паузу, продолжал:

— Его украдут русские. Они узнают, что он собирается выступить с разоблачениями против венгерской народной демократии. Красные, конечно, этого не смогут допустить. Они похитят его, увезут в свои застенки и замучают до смерти… Вы представляете себе, что будет делаться в печати по этому поводу? Весь мир будет возмущен новым злодеянием красных варваров. Ну, каково? — самодовольно вскинув голову, спросил Мерфи.

Томсон, наконец, догадался, в чем дело. Он рассыпался в льстивых похвалах.

— Чудесно, сэр, бесподобно! Удивительно, как вы всё так легко придумываете. Найти такой простой выход из довольно, я бы сказал, запутанного положения. Просто: шах и мат!

И озабоченно заметил после этой необычно длинной для него тирады:

— Вот только бы печать снова не подвела, как в тот раз.

Мерфи поморщился, словно ему наступили на мозоль. Что за несносный человек! Вечно не вовремя напоминает о всяких неприятностях.

В «тот раз» печать, действительно, здорово подвела. Намечалась операция по похищению одного русского офицера. Причем похищение предполагалось обставить, как добровольное бегство от «коммунистического террора». Было заготовлено соответствующее «заявление бежавшего офицера» представителям «свободной» печати. Это заявление, составленное лучшими специалистами по русским делам и полное страшных «разоблачений», Мерфи заблаговременно передал одному из своих людей в «Винер курир» со строжайшим наказом не опубликовывать до особого распоряжения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Операция была тщательно продумана. Но похищение сорвалось из-за того, что вмешались проходившие мимо австрийцы, которые вообще не принимались в расчет. Работники Си-Ай-Си еле унесли ноги.

В суматохе Мерфи забыл еще раз предупредить человека из «Винер курир». Щелкопер, жаждавший сделать карьеру на такой сенсации, сунул «заявление» на самое видное место в утреннем выпуске, да еще снабдил его фотоснимком «Наш корреспондент беседует с бежавшим русским офицером».