Грон. Трилогия - Роман Злотников

Все началось вчера вечером. Они с Облионом садились ужинать, когда во дворе раздался торопливый стук. У Эсмереи екнуло сердце. Облион молча поднялся и исчез из комнаты. Послышался скрип открываемой калитки, приглушенный разговор, затем дверь распахнулась, и на пороге нарисовалась сухощавая фигура капитана Арамия. Эсмерея выдохнула:

— Ну?

Капитан с достоинством кивнул:

— Вы оказались правы, Госпожа. Корабль появился там, где вы и ожидали. И это был боевой корабль Корпуса. Дирема. Мне удалось даже прочитать название, начертанное на ее борту. «Росомаха».

Эсмерея вздрогнула и уставилась на капитана испытующим взглядом. Это название было широко известно среди моряков Срединного моря, а ей не очень хотелось, чтобы по припортовым тавернам пошли слухи о том, что НЕКТО интересуется флагманским кораблем Грона. Но капитан Арамий безмятежно улыбнулся:

— Люди любят подражать своим кумирам, так что владелец этой НОВОЙ диремы явно хочет показать всем, что он преклоняется перед Великим Гроном.

Эсмерея слегка расслабилась. Что ж, такой ход ее устраивал. Конечно, надежнее было бы попросту устранить капитана и его команду, но подобное решение порождало гораздо больше проблем, чем решало. Во-первых, в этом случае пришлось бы задействовать людей Ордена, поскольку горгосцы не сумели бы сделать это тихо и незаметно, а Эсмерея считала, что обращаться к ресурсам Ордена еще рано. Во-вторых, даже если бы само устранение прошло без сучка без задоринки, исчезновение столь знаменитой личности, каковой был капитан Арамий, породило бы очень много вопросов, а главное, масса людей принялась бы искать на них ответы. И их нейтрализация потребовала бы намного больше усилий, ресурсов на которые могло бы уже не хватить. Так что лучше пусть капитан живет, но ничего не знает. Эсмерея обворожительно улыбнулась:

— Спасибо за службу, капитан Арамий. — Подойдя к небольшому сундуку, стоящему у стены, она подняла крышку и извлекла объемистый кошель. Он был настолько тяжел, что ей пришлось вытаскивать его обеими руками.

— Вот то, о чем мы с вами договаривались. Как вы и хотели — только золото, никаких камней.

У капитана блеснули глаза, но этот блеск был столь мимолетным, что если бы не умение Эсмереи подмечать малейшие нюансы, можно было бы сказать, что капитан вообще никак не отреагировал на то, что в его владение сейчас перейдет почти тысяча золотых стеариев, самой тяжелой золотой монеты Ооконы. На эту сумму капитан мог бы купить три таких акки, как у него, и еще осталось бы на то, чтобы нанять на них опытные команды. Впрочем, подобная показная невозмутимость капитана в принципе была вполне объяснима. Капитан Арамий был одним из самых удачливых капитанов Ооконы (а некоторые считали его самым удачливым) уже на протяжении почти двух десятков лет. А удачливость капитанов всегда хорошо оплачивается. Так что, очень вероятно, у капитана и без этого гонорара было достаточно денег, чтобы купить десяток судов, а то и два… но все равно, для одного сезона это был очень неплохой доход.

Кошель капитан принял с достоинством:

— Благодарю вас, Госпожа. Нет ли у вас ко мне еще какого поручения?

Эсмерея отрицательно качнула головой:

— Пока нет, капитан, в ближайшие несколько лун я буду занята делами на суше.

Капитан склонил голову в вежливом поклоне:

— В таком случае я могу со спокойной совестью принять предложение уважаемого Взварата. Он почти пол-луны дожидался, когда я объявлюсь в «Акульих зубьях». — Капитан развел руками, словно извиняясь. — Сезон заканчивается, Госпожа, и надо ценить людей, прибывших издалека, чтобы сделать хорошее предложение.

Эсмерея вновь улыбнулась и спросила, стараясь, чтобы ее голос звучал с вежливым безразличием:

— А откуда прибыл этот уважаемый человек?

— С Тамариса. Он рассчитывал нанять меня на две или три луны, но сезон уже почти закончился. И он предложил мне направиться с ним, чтобы успеть добраться на Тамарис до начала осенних штормов. Он согласен даже оплатить мне зимнюю стоянку, лишь бы оказаться по весне первым моим клиентом.

Эсмерея понимающе покачала головой:

— Ну кто не слышал о капитане Арамии? Что ж, капитан, желаю вам успеха…

Подобный расклад ее вполне устраивал. Чем дальше Арамий окажется этой зимой от берегов Венетии, тем ей будет спокойнее, а потом… вполне возможно, что к весне уже все разрешится, а если нет, то… путь на Тамарис долог и опасен, так что капитана вполне может прибрать к рукам Верховный морской владыка. Ну а если его удачливость сработает и на этот раз, а ей нужно будет, чтобы капитан исчез… что ж, когда-нибудь ей придется задействовать сеть Ордена, и тогда вполне можно будет отправить весточку на Тамарис, чтобы там побеспокоились о судьбе излишне везучего капитана…

Как только Арамий ушел, Эсмерея послала за Облионом. Не успел Посвященный перешагнуть через порог, как ему в уши ударил восторженный шепот (вернее даже шипение) Эсмереи:

— Он здесь!

Облион замер, ему почудилось, будто вместо красивого женского лица на него смотрит треугольная голова змеи. Наваждение длилось какое-то мгновение и исчезло. Облион хрипло спросил:

— Кто?

Эсмерея злобно рассмеялась:

— Измененный! Нет, как просто, оказывается, контролировать самцов! — Она вскочила и, не в силах сдерживать себя, стремительно прошлась по комнате. Облион следил за ней, стараясь справиться с охватившим его ознобом. До сих пор там, где появлялся Измененный, вскоре начинали рушиться стены, гореть города и осыпаться неубранные поля, изрядно удобренные человеческими останками. И никто не мог этому противостоять — ни могучие крепостные стены, ни многочисленные армии, ни океанские волны, ни мудрость Хранителей, ни могущество самого Творца. Впрочем, та, что сейчас стояла перед ним, ломая руки в нервном возбуждении, по его ощущениям была, возможно, опаснее всех их вместе взятых. И теоретически было бы довольно интересно понаблюдать, что произойдет, когда они столкнутся, но Облион слишком высоко ценил свою жизнь и потому предпочел бы в этот момент находиться как можно дальше от этого места, желательно вообще на противоположном конце Ооконы.

— Он здесь, в Венетии, а может, даже в Кире, или вот-вот будет… — Эсмерея вновь почти бегом пересекла комнату и, остановившись прямо перед Облионом, уперла в него свой горящий взгляд: — Ты мне поможешь!

— Как? — Голос Облиона прозвучал сипло, но Эсмерея этого не заметила. Ее мысли вообще уже перескочили на другое. В принципе сейчас Облион был нужен ей только для того, чтобы было перед кем излить свои восторги (ну не перед центором же это делать?). Так что, покончив с этим, она тут же перевела свои мысли в практическую плоскость:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});