Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл

Кузен Свинерда был издателем "Ричмонского наблюдателя", самой влиятельной из пяти ежедневных газет столицы Конфедерации, и эти родственные связи, очевидно, сдержали Фалконера от попытки отомстить Свинерду, но Старбак был более простой добычей.

- Но есть кое-что еще, Нат, - продолжал полковник, - Еще одна причина, по которой Мейтленду досталась ваша работа.

- Потому что он виргинец, - с горечью произнес Старбак.

Свинерд покачал головой.

- Мейтленд ведь пожал вам руку, так?

- Да. Ну и что?

- Он хотел понять, масон ли вы, Нат. А вы им не являетесь.

- Какая, к чёрту, разница?

- Большая, - отрезал Свинерд. - В нашей армии полно масонов, как и в армии янки, а масоны приглядывают друг за другом. Фалконер - масон, как Мейтленд, да и я тоже, если на то пошло. Масоны неплохо мне послужили, Нат, но что они сделали для вас! Желтоногие! - полковник затряс головой от подобной жуткой перспективы.

- Больше я ни для чего не гожусь, полковник, - согласился Старбак.

- А это что еще означает?

Старбак поколебался, стесняясь признаться, но ему нужно было рассказать кому-нибудь о своих страхах.

- Думаю, я превращаюсь в труса. Вчера я смог лишь пересечь кукурузное поле, но не уверен, что смогу это повторить. Полагаю, я истощил всё то мужество, которым обладал. Может, батальон трусов заслуживает труса в качестве командующего.

Свинерд покачал головой.

- Мужество - это вам не бутылка виски, Нат. За один раз не опустошить. Вы просто учитесь ремеслу. В первом сражении мальчишка считает, что может победить кого угодно, но через некоторое время понимает, что сражение превосходит всех нас вместе взятых. Храбрость заключается не в неведении, а в том, чтобы преодолеть это понимание, Нат. В следующий раз с вами всё будет в порядке. И помните, враг трусит в точности так же. Это только в газетах мы все герои. На самом деле в большинстве своем мы просто испуганные придурки, - он замолчал и пошевелил мокрые листья носком сапога, от которого отрывалась подметка. - А Желтоногие вовсе не трусы, - продолжал он. - С ними что-то пошло не так, это точно, но там ровно столько же храбрецов, сколько и в любом другом батальоне. Полагаю, им просто нужен хороший командир.

Старбак поморщился, надеясь, что Свинерд говорит правду, но по-прежнему не желая покидать Легион.

- Может, мне следует встретиться в Джексоном? - предложил он.

- Чтобы изменить этот приказ? - спросил Свинерд, а потом вместо ответа покачал головой. - Старина Джек не слишком любит людей, оспаривающих приказы, Нат, даже если эти приказы очевидно безумны, а этот приказ не безумен. Он странный, только и всего. К тому же, - он улыбнулся, пытаясь ободрить Старбака, - вы вернетесь. Мейтленд здесь долго не протянет.

- Если он пойдет сражаться разодетым во всё это золото, - мстительно заявил Старбак, - янки с ним в два счёта разделаются.

- Ну не настолько же он глуп, - возразил Свинерд, - но долго он здесь не задержится. Я знаю Мейтлендов, они всегда были людьми из высшего общества. Держали экипажи, хороших лошадей и много акров плодородной земли. Растили хорошеньких дочерей, заносчивых мужчин и прекрасных лошадей, вот кто такие Мейтленды. Похожи на Фалконеров. А мистер Мейтленд приехал к нам не потому, что хочет командовать Легионом, Нат, он приехал, потому что должен хоть раз покомандовать в сражении, прежде чем станет генералом. Мистер Мейтленд нацелился сделать карьеру и знает, что придется провести месячишко в грязных сапогах, если хочет подняться выше. Он очень скоро уедет, а вы сможете вернуться.

- Нет, если Фалконер решит что-нибудь предпринять по этому поводу.

- Так докажите, что он неправ, - энергично заметил Свинерд. - Превратите Желтоногих в отличное подразделение, Нат. Если кто и может это сделать, то это вы.

- Иногда я недоумеваю, почему дерусь в этой проклятой стране, - горько заявил Старбак.

Свинерд улыбнулся.

- Ничто не мешает вам вернуться обратно, Нат, абсолютно ничто. Просто идите на север, и скоро будете дома. Вы этого хотите?

- Нет, чёрт возьми.

- Так докажите, что Фалконер ошибается. Он считает, что штрафной батальон с вами покончит, так докажите, что он не прав.

- Будь проклята его сволочная душонка.

- Это работа Господа, Нат. А ваша задача - сражаться. Так делайте ее хорошо. И я направлю требование, чтобы ваше подразделение вошло в мою бригаду.

- И насколько это вероятно?

- Я масон, не забывайте, - ухмыльнулся Свинерд, - и могу попросить о парочке одолжений. Вы вернетесь обратно к друзьям.

Мейтленд встал, когда два потрепанный офицера вернулись обратно в палатку. Он выпил одну из двух чашек кофе и принялся за вторую.

- Вы представите меня офицерам полка, Старбак?

- Окажу вам эту услугу, полковник, - ответил Старбак. Может, его и раздражал человек, который должен был его сменить, он он не стал чинить Мейтленду препятствия, потому что Легиону предстояло сражаться с янки вне зависимости от того, кто им будет командовать, и Старбак не хотел, чтобы их боевой дух упал еще ниже. - Я поговорю с ними о вас, - неохотно пообещал он.

- Но не думаю, что после этого вам стоит здесь задерживаться, - уверенно заявил Мейтленд. - Нельзя служить двум господам, не об этом ли говориться в одной хорошей книге? Так что чем быстрее вы уедете, Старбак, тем лучше для солдат.

- В смысле, лучше для вас, - откликнулся Старбак.

- И это тоже, - холодно согласился Мейтленд.

Старбак потерял Легион и получил батальон проклятых, а значит, что жизнь его разрушена, и каким-то образом ему предстояло это пережить.

Глава вторая

 Люцифер не обрадовался.

- Ричмонд, - сказал он Старбаку вскоре после того, как они прибыли в город, - мне не по вкусу.

- Тогда проваливай, - угрюмо бросил Старбак.

- Я об этом подумываю, - отозвался Люцифер. Он всегда надувался, когда ощущал нападки на свое достоинство, а задеть его гордость было проще простого. Он был лишь мальчишкой самое большее пятнадцати лет, а из-за маленького роста выглядел двумя годами младше, но за эти немногие годы жизнь преподала ему немало уроков, и он обладал самоуверенностью, которая завораживала Старбака в той же степени, что и загадочное прошлое мальчишки. Люцифер никогда напрямую не говорил о своем прошлом, а Старбак и не расспрашивал, потому что понял, что каждый раз просто получает новую версию. Очевидно, мальчик был попавшим к северянам беглым рабом, и Старбак подозревал, что Люцифер пытался добраться до убежища на Севере, когда был задержан прибывшей в Манассас армией Джексона. Но жизнь Люцифера до этого дня, как и его настоящее имя, оставалась тайной, как было загадкой и по какой причине он решил остаться со Старбаком после того, как вновь попал в лапы южан.

- Ты ему нравишься, вот почему, - объяснила Старбаку Салли Траслоу. - Он знает, что ты предоставишь ему полную свободу, и достаточно проказлив, чтобы этой свободы желать. Когда-нибудь он подрастет, и ты его больше не увидишь.

Старбак с Люцифером прошли по промокшим полям сражений до станции во Фредериксберге и сели в поезд железнодорожной дороги Ричмонд-Фредериксберг-Потомак до столицы. Пропуск Старбака давал ему разрешение лишь на одно место в пассажирском вагоне, а Люцифер поместился в товарном вместе с другими неграми. Поезд запыхтел, дернулся, задребезжал, задрожал и наконец медленно пополз на юг, а на заре Старбака разбудил крик ричмодской молочницы. Станция железной дороги Ричмонд-Фредериксберг-Потомак находилась в самом сердце города, и рельсы бежали прямо посередине Брод-стрит. Старбаку показалось странным разглядывать знакомый город через закопченное стекло медленно ползущего вагона. Разносчики газет бежали вдоль поезда, предлагая экземпляры "Наблюдателя" или "Стража", а мимо вагонов мелькали на тротуарах пешеходы, жмущиеся по бокам улицы, пока медленно и с лязгом проезжал поезд. Старбак затуманенным взором смотрел через окно, мрачно подмечая, на скольких дверях висели черные метки, сколько женщин были в трауре, сколько калек просили милостыню на тротуарах и сколько мужчин носили на руках повязку из черного крепа.

Старбак убедил себя, что он не пойдет к Салли. Сказал себе, что она больше не его возлюбленная. Салли нашла любовника - доброго друга Старбака, Патрика Лассана, французского кавалериста, который якобы был военным наблюдателем со стороны французской армии, но на самом деле скакал в атаки с Джебом Стюартом. Старбак сказал себе, что Салли больше не имеет к нему отношения, и продолжал это повторять, когда стучал в выкрашенную голубым дверь около портняжной мастерской на углу Четвертой и Грейс-стрит.

Салли была ему рада. Она уже встала и занималась делами. Она приказала рабам подать Старбаку завтрак, состоящий из кофе и хлеба.

- Хлеб дрянной, - объяснила Салли, - но другого не достать. Как и приличного кофе, если уж на то пошло. Чёрт, да вместо кофе я использую желуди, пшеничные зерна и цикорий. Ничего хорошего не осталось за исключением сигар и моего предприятия.