Kurohibi. Черные дни - Gabriel

него пистолет.

— Еще один шаг, и ты труп.

Позади него и на мостике начали показываться перепуганные лица техников и прочего персонала, привлеченного суматохой и сейчас просто не верящего своим глазам.

— Ладно вам, капитан, вы все слышали, — Синдзи расплылся в улыбке и неторопливо пошел в его сторону. — НЕРВ больше не существует, командующий мертв. Теперь я всем заправляю.

— Я говорю — не шевелись! Ты ответишь за все свои преступления, сукин сын, теперь тебе точно конец! Слышишь, только дай мне повод!

— Нет, это вы послушайте, капитан. Слушайте меня все, и очень внимательно! НЕРВ больше не существует, и с сего момента человечество объявляется побежденным. С потерей последнего бастиона защиты, с последних защитников вы проиграли войну, проиграли нам — Ангелам. Людям осталось доживать считанные дни, и мы… я буду вашим палачом. Я решу вашу судьбу, и сотру каждого на этой планете. Мы — Ангелы — займем ваше место.

— Ч-Что за бред?.. — Рене, ошарашенный заявлением, похоже, просто не мог подобрать слова. — Ангелы… НЕРВ… Да ты… ты просто псих!.. Тебе не жить…

— Чушь. Меня нельзя убить. Эта ваша ООН и прочие страны, вся людская цивилизация рухнет, стоит мне только пожелать. Вы гной, от которого я собираюсь избавиться. Вы ничтожные клопы.

— Заткнись… заткнись, или, клянусь, я выстрелю!

— Вперед, капитан, — Синдзи, скалясь не переставая, пошел в его сторону. — Валяйте. Докажите свою беспомощность. Инициируйте Третий Удар. Что, духу не…

Грянул выстрел. И тут все присутствующие в ангаре, все, следящие за трансляцией из ангара с камер, вздрогнули от открывшегося им зрелища. Пуля висела в воздухе, сплющенная о невидимую стену оранжевого света из череды сияющих шестиугольников в полуметре от лица Синдзи.

— О черт… — тихо выдохнул он.

Глава 24: Dead End.

— О черт…

Повисшая в воздухе сплюснутая пуля мелко вибрировала в центре мерцающих шестиугольников, удерживаемая развернувшимся прозрачным сверхтонким полем в полуметре от лица напряженно замершего на месте Синдзи. Сквозь облачко дыма от пистолетного выстрела проявилось изумленно вытянувшееся лицо Рене, в чьих округлившихся глазах вспыхнула пропасть ошеломления, граничащего с помешательством, а онемевшая рука едва не выронила пистолет. В ангаре воцарилась мертвецки глухая тишина, словно воздух загустел и остановил своим давлением течение времени, каменными изваяниями запечатлев изумленные фигуры невольных свидетелей произошедшего по обе стороны помоста.

А затем вдруг все сорвалось с места. Пуля в неразличимый для глаза миг закрутилась на месте до состояния визжащей искрящейся точки, стена непробиваемого барьера, казавшаяся идеально ровной и несокрушимой, неожиданно выгнулась в небольшую воронку и закрутилась в спираль, словно оттянутое невидимой рукой эластичное полотно, и вобрала в себя жужжащий снаряд. И когда в глазах капитана мелькнула ужасающая своей простотой догадка о том, что получившаяся воронка вогнутого поля служила огромным тяговым жгутом, нацелившим разогнанную до свечения раскаленного металла пулю прямо в него, раздался хлопок. Кусочек вибрирующего металла под ударом резко выпрямившегося поля выстрелил прямо в корпус Холифилда, оставив след в виде длинной ярко-желтой искры. Пуля, случайно или специально, словно молния угодила в так и не опустившийся пистолет, вмиг разорвав его ствол и разметав раскаленные осколки вокруг. Рука мужчины треснула одновременно с оружием — ладонь лопнула фонтаном из окровавленных ошметков плоти и оторванных пальцев, лучевая и локтевая кости предплечья расщепились на две части до самого сустава и отлетели в сторону вместе с кусками сорванных мышц, а предплечье раскололось на множество длинных лучинок, сместившись вместе с выбитой лопаткой. Тело капитана крутнулось вдоль своей оси, сместилось из-за потери равновесия и рухнуло на пол, где ошалевший от шока Холифилд горящими диким ужасом глазами взглянул на огрызок своей руки, выдержал паузу, набирая воздуха в грудь, и только потом взвыл от боли, согнувшись, закорчившись на месте и начав орошать кровью помост.

— Еще добровольцы? — громко обратился к окружающим Синдзи, отвернувшись от истошно орущего на полу капитана.

Добровольцев больше не нашлось — ближайшая к нему группа санитаров, испуганно попятившись, бросила каталки и поспешно ретировалась за входные ворота. Их же примеру последовали и прочие сотрудники базы, кто был ближе всех. Остальные, хоть и не бросились врассыпную с криком паники, все же предпочли удалиться без лишнего шума, не привлекая к себе внимания. А те, кому решимости не хватило сдвинуться с места или, наоборот, кому отказал инстинкт самосохранения, были выпровожены тяжелым настойчивым взглядом Синдзи — от его пристального внимания ни у кого же уже не оставалось желания находиться в ангаре.

И когда последний техник скрылся за проемом ангарных дверей, он, наконец, решил покинуть столь непривычно пустое и оттого зловещее помещение, чью тишину нарушал лишь слабеющий вопль капитана. Перешагнув через его извивающееся, заливающееся кровью тело, Синдзи проводил взглядом беззвучно покоящуюся махину Евы-01, чей безжизненный, устремленный в стену взгляд, казалось, сохранил в себе продемонстрированную чуть ранее мощь и потаенную угрозу, сожравшую его отца, а затем отправился к лифту на мостик. В зале и, похоже, по всей базе заверещала тревога эвакуации — кому-то хватило сообразительности понять всю серьезность ситуации и предупредить персонал о надвигающейся угрозе. И, видимо, поэтому в коридоре Синдзи не встретил ни одного человека, лишь приметив вдалеке суетящихся инженеров, поспешно покидающих свои рабочие места и забивающихся в лифт. Однако ничего не понимающие люди, перепуганные и суетливо стремящиеся покинуть всего минуту ранее казавшуюся всесильной организацию, теперь благополучно идущую на дно, мало его волновали. Синдзи как никогда понимал, что с настоящими проблемами ему только предстоит столкнуться и сейчас, когда карты вскрылись и конец света начал свой обратный отсчет, у него нет шанса на ошибку и лишней минуты в запасе. Теперь игры кончились, и оставался лишь последний шаг — самый трудный.

Двигаясь по пустому коридору и затем в лифте, Синдзи не ощущал никаких перемен в себе, если не считать вполне обыденного волнения и нервозности, как бывало у него в видеоиграх, когда доходишь до последнего уровня, не имея ни единой жизни в запасе. Он понятия не имел, каким образом возникло поле, спасшее его от пули. Он даже не был уверен, что этот фокус повторится в аналогичной ситуации, возникни она, не говоря о том, что развернувшегося АТ-поля не было в его планах.

«А ты надеялся на божественное спасение? Сейчас даже я не смогу предсказать исхода тобою навороченных дел, и уж тем более не собираюсь вмешиваться. Мы в любом случае встретимся, а уж