Пинок азарта - Харитон Байконурович Мамбурин

плащом. Выглядел он как квадратный кожаный чехол с твердой вставкой и отделением для пишущих принадлежностей, а содержал в себе всего лишь один чистый блокнот. Большой, в твердом черном переплете, сильно похожий на гримуар смерти, валяющийся у меня дома. Ага, такой же, только чистый. Но это ненадолго.

Спрятав мобилу, я достал блокнот с авторучкой, а затем, подойдя к что-то продолжающей внушать Ульяне, небрежно сунул его ей в лапки.

— Запиши имена и фамилии, — бросил я, — И должности. Мелко.

— К-кого? — талантливо испугалась гоблинша, поникнув ушами.

— Тех, с кем общалась. Поторопись, я скоро захочу кофе.

В этот отлично подобранный момент, когда я, отвернувшись, вновь достал мобилу, и появились те, кто ждал нас в «гаражах». Взмыленные, всклокоченные, раздраженные гномы… определенно невысокого статуса, но, судя по всему, считающие совсем иначе.

Я тут же набрал номер Тарасовой.

— Конрад? — у меня в ухе раздался настороженный и удивленный голос Алисы.

— Да, это я, — сухо заявил в трубку я, старательно игнорирующий подбегающих гномов в костюмах, — Докладывай.

— Ч-что? Ты чего? Чего докладывать-то? — впала в ступор Тарасова.

— Плохо. Соображай быстрее. У меня нет всего дня на ожидание.

— Да что ты имеешь в виду? Какое докладывать? Чего докладывать?

Девушка продолжала недоумевать, а я продолжал кидать деловитые, строгие и бессмысленные фразы, имитируя общение с подчиненной, при этом слегка отворачиваясь каждый раз, когда сопящие недоростки в деловых костюмах лезли мне на глаза. Умница Ульяна тут же напала на них с тихим шипением и, видимо, размахивающая черной книгой гоблинша оказалась чересчур для гномов, оказавшихся в таком нелепом положении.

— Арвистер! — наконец, не выдержал один из них, — Что вы устроили⁈ Что вы себе позволяете?!!

Есть!

Старательно сдерживая волчью ухмылку, я резко оповестил продолжающую недоумевать Тарасову о том, что поговорим позже, затем выключил мобилу, сунул в карман, и ме-едленно перевел тщательно выбешенный взгляд на гнома.

(спустя пять часов тридцать три минуты и восемнадцать протяжных стонов лежащей на заднем сидении автомобиля гоблинши, которая слегка очухалась лишь после того, как мы оказались в баре)

Бульк-бульк-бульк. Холодное свежее пиво бодренько переливалось из большой прозрачной кружки в небольшую бледную Ульяну, вцепившуюся в сосуд как в спасательный круг. Девушка глотала один из лучших напитков «Отвернувшегося слона» как материнское молоко или… ну, просто пиво… но после похода по пустыне, где ей пришлось тащить через барханы как и шейха, так и его верблюда. Водитель Майк был более сдержан, но у него в кружке был какой-то местный компот, да и он просидел все время в машине, так что практически не пострадал. В отличие от зеленой болтушки.

— Конрад, — всадив литр пива и назвав моё имя, гоблинша выпучила глаза, а затем выдала громкую и звонкую отрыжку, на которую посетители среагировали понимающе, а сидящий за стойкой Валера осуждающе, — Конрад, ты невозможен!

— Ты весишь килограмм тридцать пять с утра и не покакав, а только что всадила литр пива, — указал я на истинную невозможность.

— И еще всажу! — пригрозила зеленая малявка, но тут же дала волю чувствам, — Ты не-воз-мо-жен! Что ты там устроил⁈ Как⁈ Зачем?!! Тебе звонили раз тридцать! Думаешь, я не знаю, у кого есть твой номер такого понтового телефона⁈ А ты не отвечал! И такое устроил!

Да, концерт по заявкам был отпадный, что и говорить. Но гоблинше, очень сильно поддержавшей мою игру, выложившейся на все двести процентов, нужно было дать развернутый ответ. Для этого, я вытащил толстый черный блокнот из своего ременного чехла, внушающе потряс им в воздухе, значительно посмотрел на Ульяну, а затем, положив на стол, начал пить пиво.

Кажется, подруга дней моих суровых захотела меня четвертовать, но, сжав зубы до скрипа, дождалась, пока допью. Правда, если бы взглядом можно было бы запихивать кактусы в задницы — у меня бы там уже торчало штуки четыре.

— Милая, а ничего что ты ко мне заявляешься утром, усаживаешь в машину, а потом говоришь, что планы изменились, поэтому Конрад, будь добр, придерживайся совсем другой политики, вместо той, о которой тебя инструктировали? — поднял одну бровь я, — Вместо скромного инспектора, как желал «Ультрон», Управление захотело всё переиграть в тирана. Я даже допускаю, что две эти стороны в планах друг друга не ставили, поэтому вышло как вышло, я все верно рассуждаю?

— Ну… верно, да, — настороженно кивнула гоблинша, — Мы проинструктировали Петру…

— А она вас опрокинула, — кивнул я, — Подозревая, что она вас опрокинет, вы подстраховались в самый последний момент умной и красивой Ульяной, решив сыграть на том, на чем было играть не положено. Но я пошёл вам навстречу, попутно сжигая все мосты с Кестерами.

— За тобой не то, что мосты, сама земля горела! — вспыхнула гоблинша, — Зачем до такого…

Я прервал её, хлопнув ладонью по блокноту.

— Затем, что не вам одним меня подставлять, — нахмурился я, — Хотите результатов? Завтра все, кого ты записала в блокнот, все эти клановые гномы и гномки, должны быть уволены. Начисто. Ты. Меня. Поняла?

— Ты же понимаешь, что это невозможно… — простонала Ульяна, роняя голову на столешницу.

— Еще как возможно. Если чуть-чуть подумаешь, то поймешь, что только так и возможно. А теперь давай еще по одной, я расскажу тебе, что и зачем устроил, а потом ты поедешь в Управление делать невозможное возможным. Заодно и нашу Кестер подуспокоишь, думается мне, она сейчас слегка нервная.

Начать мне пришлось слегка издалека. Зачем вообще гномам понадобилась корпоративная культура в её прямом, неискаженном виде? У них ведь весь этот багаж древнего и уважаемого делового народа — роды, кланы, традиции, кровная вражда и вообще вся «настоящая жизнь» под землей. Так зачем?

Всё просто, дорогая Ульяна. Чтобы держать руку на пульсе нашего текущего и быстро меняющегося мира, гном должен быть… молодым. Способным гибко приспособиться к изменившейся обстановке, к новым ценностям, стратегиям, опциям. Понятиям. То есть, по факту, огромные и могучие «Ультрон», «Омнитехника» и «Гранит», являющиеся как бы не столпами нашей экономики (вру, именно ими), по сути представляют из себя гигантские детские сады народа гномов, только не те, куда ты суешь ребенка за деньги, чтобы он не мешал тебе работать, а те, куда ты суешь ребенка,