Вор времени - Терри Пратчетт

— В смысле, я-то знаю, как оно все делается. Учитель заставляет ученика выполнять самую грязную работу, а потом оказывается, что на самом деле ученик получил драгоценные знания… Но мне кажется, что я никаких знаний не получил и ничего не узнал. За исключением того, что люди, как правило, весьма неаккуратны и бесцеремонны.

— Тем не менее неплохой урок, — ответил Лю-Цзе. — Разве не написано: «Тяжелая работа еще никому не вредила»?

— И где это все написано, а, Лю-Цзе?! — рявкнул окончательно выведенный из себя Лобсанг.

Метельщик мгновенно повеселел.

— А, — молвил он. — Кажется, ученик готов к учебе. Что ж, если ты не хочешь познать Путь Метельщика, быть может, тебя устроит Путь госпожи Космопилит?

— Кого?

— Мы отлично все подмели. Пойдем-ка в сад. Ибо разве не написано: «Бывать на свежем воздухе весьма пользительно для здоровья»?

— Что, правда так и написано? — уточнил совершенно сбитый с толку Лобсанг.

Лю-Цзе достал из кармана маленький потрепанный блокнот.

— Вот здесь. Написано, — сказал он. — Уж я-то знаю.

Тик

Лю-Цзе терпеливо устанавливал крошечное зеркальце так, чтобы лучи солнца лучше освещали горы-бонсай. Он что-то едва слышно напевал.

Лобсанг сидел, скрестив ноги, на каменных плитах и осторожно перелистывал страницы древнего блокнота, испещренные выцветшими чернильными надписями. «Путь госпожи Космопилит».

— Ну как? — спросил Лю-Цзе.

— В этом Пути есть ответы почти на все вопросы, да?

— Да.

— В таком случае… — Лобсанг кивнул на крошечный, слабо курившийся вулкан. — Почему он работает? Он же стоит на блюдце!

Лю-Цзе уставился прямо перед собой и зашевелил губами.

— Кажется, страница семьдесят шесть, — сообщил он.

Лобсанг открыл нужную страницу.

— Потому, — прочел он.

— Хороший ответ, — сказал Лю-Цзе, осторожно гладя крошечный отрог кисточкой из верблюжьей шерсти.

— Просто «потому»? Без каких-либо объяснений?

— Объяснений? А как можно объяснить существование горы? Пройдут годы, и ты узнаешь, что все ответы в итоге сводятся к простому «потому».

Лобсанг ничего не ответил. С «Книгой Пути» у него возникли определенные проблемы. Ему хотелось сказать примерно следующее: «Лю-Цзе, все написанное здесь похоже на высказывания какой-то старухи. Старухи примерно такое обычно и говорят. Ну что это за коан: "Не ковыряй, будет только хуже"? Или: "Если съешь все, у тебя будут кудрявые волосы"? Или: "Все приходит к тому, кто умеет ждать"? Такие изречения обычно вылетают из страшдественских хлопушек!»

— Правда? — спросил Лю-Цзе, не отрывая взгляда от горы.

— Я ничего не говорил.

— О, значит, мне показалось. Скучаешь по Анк-Морпорку?

— Да. Там меня не заставляли подметать полы.

— Ты был хорошим вором?

— Я был фантастически хорошим вором.

Ветер принес аромат цветов вишни. «Как приятно было бы, — подумал Лю-Цзе, — хотя бы разок поесть спелых вишен».

— Мне приходилось бывать в Анк-Морпорке, — сообщил он, выпрямившись и переходя к следующей горе. — Ты видел людей, что иногда приходят сюда?

— Да, — ответил Лобсанг. — Все смеются над ними.

— Правда? — Лю-Цзе удивленно поднял бровь. — Пусть даже они прошли тысячи и тысячи миль в поисках истины?

— Но разве Когд не говорил, что если истина существует где-либо, значит, она существует везде? — пожал плечами Лобсанг.

— Молодец. Я вижу, кое-чему ты уже научился. А вот мне некогда казалось, — как и почти всем, кстати, — что мудрость можно обрести только вдали от дома. Поэтому я отправился в Анк-Морпорк. Все стремились попасть туда, вот и я направился в этот город.

— В поисках просветления?

— О нет. Мудрец не ищет просветления, он ждет, когда оно само снизойдет на него. Я стал ждать, а потом вдруг подумал: будет ведь куда интереснее отправиться на поиски недоумения, — сказал Лю-Цзе. — В конце концов, просветление начинается именно там, где кончается недоумение. И я действительно обрел недоумение. А вместе с ним определенное просветление. Я провел в городе всего пять минут, когда группа людей в темном переулке попыталась просветить меня, сколь малым я на самом деле обладаю. Это был весьма ценный урок о тщете всего сущего.

— Но почему именно Анк-Морпорк? — спросил Лобсанг.

— Загляни в конец книги, — посоветовал Лю-Цзе.

Лобсанг обнаружил пожелтевший, рассыпающийся в руках клочок бумаги. Развернул его.

— Это же страница из «Ещегодника», — узнал юноша. — Он весьма популярен в Анк-Морпорке.

— Да. Его оставил здесь, в монастыре, некий искатель мудрости.

— Э… Тут напечатаны только фазы луны.

— Переверни страницу, — велел метельщик.

Лобсанг перевернул ее.

— А на этой стороне реклама Гильдии Купцов, — удивился он. — «В Анк-Морпорке есть все!» — Он посмотрел на улыбавшегося Лю-Цзе. — И ты… ты подумал, что…

— Да, я старый и простой, — сказал метельщик. — А ты молодой и сложный. Но разве Когд не видел предзнаменования в узорах каши или полете птиц? Он читал то, что написано. Я хочу сказать, что полет птиц весьма сложен, но из него можно сложить слова. И, проведя целую жизнь в поисках, я наконец увидел начало Пути. Моего Пути.

— И проделал весь путь до Анк-Морпорка… — едва слышно произнес Лобсанг.

— И оказался я, спокойный разумом, но начисто лишенный денег, на улице Щеботанской, — сказал метельщик, и губы его тронула улыбка, вызванная нахлынувшими воспоминаниями. — И заметил я вывеску в окне, что сдаются комнаты. Так я познакомился с госпожой Космопилит, которая открыла дверь на мой стук и, когда я замялся, не зная, на каком языке к ней обратиться, произнесла: «Знаешь, я тут весь день торчать не могу». Почти дословно одно из изречений Когда! И я мгновенно понял, что наконец нашел искомое! Днем я мыл посуду в одной столовой за двадцать пенсов в день и объедки, а по вечерам помогал госпоже Космопилит убирать дом и внимательно слушал все, что она говорила. Она была прирожденной метельщицей, обладавшей хорошим чувством ритма и совершенно бездонной мудростью. Буквально через два дня она повторила слова, которые были произнесены Когдом, вдруг понявшим истинную природу времени! Я попросил снизить плату за жилье, потому что спал не на кровати, и вдруг услышал в ответ: «Я не вчера родилась, господин Цзе!» Поразительно! Ведь она нигде не могла изучать священное писание!

Лицо Лобсанга было похоже на тщательно выполненный рисунок.

— «Я не вчера родилась»? — переспросил он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});