ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА - Сергей ГОРОДНИКОВ

Русские никогда не были в донациональном прошлом и не могут стать нацией, замкнутой в себе. Мы предначертанием судьбы будем поглощать в себя все созидательные силы других расово близких народов, — но все, что не согласно подчиняться требованиям созидания цивилизации, все, что несет в себе неискоренимое разрушительное начало, должно без всяких колебаний подавляться, а при необходимости и уничтожаться, — не эскалацией военных усилий и уговорами, но всей тотальной мощью, которую дали нам творческие созидательные способности, и в их защиту, — должно быть уничтожено раз и навсегда. Иного пути дальнейшего исторического развития у нас нет. Потому и русификация будет становиться мировой тенденцией, она есть акт цивилизационного прогресса ближайшего будущего, ибо она увеличивает могущество сил созидательных, тем самым ускоряет прогресс не только Евразии, но и всего человечества, резко увеличивает возможности человечества в решении жизненных задач в преодолении глобальных кризисов для своего выживания на этой планете.

Возглавить процесс преодоления этих глобальных природно-экологических кризисов сможет только та нация, которая в своей истории постоянно преодолевала тяжелейшие климатические и природные препятствия цивилизационному развитию, та нация, которая в своей генетической и духовной основе выработала постоянную готовность бороться за ценности цивилизации несмотря ни на какие внешние и внутренние обстоятельства. А такой нацией могут стать только русские. Это есть ответственная и тяжелая миссия, возложенная на нас ради спасения человечества и реализована она может быть только осознанным превращением России в могущественную промышленную и военно-политическую Сверхдержаву, как Сверхдержаву, создающую собственно северную промышленную цивилизацию. Потому нам дано право подчинять своим политическим задачам, своему национальному интересу племена, народы и народцы, которые попытаются мешать этому предназначению, без колебания объявлять их полуварварами и варварами, будь то в Прибалтике, на Кавказе, где бы они не проявились еще, и формировать в общественном, культурном сознании именно такое отношение к ним.

Но для того, чтобы выполнять свое предназначение на том историческом этапе развития, в который вступила Россия, надо перво-наперво осознать себя собственно нацией, стать нацией, то есть полностью пропитаться городской культурой, городской цивилизацией, стать городским по своей психологии обществом, чтобы перейти в новое качество бытия через духовное и культурное Рождение национального общества. Нам предстоит осознать, что мы уже не просто наследники земледельческой Византийской цивилизации, а и прямые наследники великой эллинистической греко-персидской цивилизации, традиции которой складывались в условиях неизбежного сосуществования с кочевниками, с варварами, постоянно совершавшими опустошительные набеги, воспринимая их, как неискоренимое зло, с которым приходилось вести жестокую борьбу и часто вынужденно идти на компромисс. Осуществив раскрестьянивание России и ее индустриализацию, русские исчерпали Византийскую цивилизационную идею полностью. По географическому положению Россия все еще остается под влиянием греко-персидской цивилизации. Но будущее ее должно быть устремлено к преодолению влияния эллинистической земледельческой цивилизации, и в ней должна будет возникнуть своя собственная цивилизационная идея, — идея промышленной цивилизации севера. На таком своем новом историческом пути мы должны стать цивилизованной русской нацией и неизбежно отделимся от южных, в том числе тюркских народностей и народов. Больше того, мы обречены на столкновение с ними, то есть с теми силами в этих народностях и народах, которые проявят себя носителями разрушительных хищных начал, ясно заявивших о себе при крахе советской империи и в обстоятельствах политического господства либеральных лозунгов о свободе и правах человека.

Для русских отношение к тюркским народностям и народам едва ли ни самый болезненный после еврейского вопрос. Но его придется решать на новом повороте истории, когда неизбежная демократизация, необходимая для быстрого промышленного развития при интеграции в мировой капиталистический рынок, приведет к выделению и усилению русских национальных интересов, как главного элемента внутренней и внешней политики государства.

Все тюркские культуры происходят от древних традиций диких орд и до сих пор устойчиво несут в себе побуждения воинственных кочевников, которые относились к созидательным цивилизациям как к своей добыче, имея в самих себе очень слабые наклонности к творческому созиданию. Поражает, изумляет, как самое могучее созданное тюрками государство, Оттоманская империя, захватив и поработив государства, которые были наследниками великих цивилизаций на трех континентах, оказалось совершенно неспособным на творческую энергию, неспособным оттолкнуться ни от одной из этих цивилизаций. Трудно понять такое, но это уникальный исторический факт: могущественнейшая и обширнейшая империя, раскинувшаяся на обширнейшей территории трех континентов, не породила ни одного великого поэта, писателя, музыканта, ученого, мыслителя, архитектора, не создала своего стиля ни в одном из видов искусства, не оставила яркого следа ни в одной из форм проявления человеческого духа! Что же современный мир помнит об этой империи? Очевидно, лишь то, что в Константинополе был гарем султана, о янычарах, да об агрессивной военной экспансии. Все порабощенные ею государства, давшие миру великие цивилизации — Византия, Египет, римские города Северной Африки, Палестина, богатое наследие Передней Азии, — все они под ее господством пришли в упадок и одичание. А что оставила по себе могущественнейшая татаро-монгольская империя? Пустоту. Даже столицу ее сейчас трудно отыскать, хотя столицу эту никто не разрушал. А много веков терзавшее Россию, Польшу, всю Юго-Восточную Европу Крымское ханство? Что оставило оно? Жалкий Бахчисарай? — и это на полуострове где до сих пор остались следы изумительной культуры Древней Греции!

А что происходит уже на наших глазах? Стоило снять политический намордник с тюркских и близких к ним кавказских народов, народностей и просто племен, как тут же начались грабежи, насилия, разрушение производств, городов, убийства и убийства, — вся их хищная природа вырвалась наружу, вся их изначальная страсть к разрушению, к грабежу, к насилию, все их изначальное, укорененное в генах отношение к городу как к своей добыче прорвалось наружу. Что, их поведение изменилось за тысячу лет? Нисколько. Какими в русских летописях и европейских хрониках описывали гуннов, половцев, такими мы видим сейчас чеченцев, азербайджанцев, казахов, пока не так явно в узбеках и прочих. Все, их современный образ жизни и поведение в постперестроечной России сейчас совершенно похоже на поведение половцев в Киевской Руси, на поведение татаро-монголов, на поведение крымских татар, кавказских абреков прошлых столетий. Судьба практически всех городов в южных регионах бывшего СССР сейчас одна — чем относительно меньше русских, тем города становятся запущеннее, грязнее, производство в них вытесняется другими, хищными, паразитическими интересами.