Не матом едины - Сергей Романов

1998 г.

В ЖИЗНИ ВСЕГДА ЕСТЬ МЕСТО ПОДВИГУ

Помню в нашем классе прямо над доской висел девиз: "В жизни всегда есть место подвигу!" Но я, может быть, как и многие другие мои однокашники, не понимал, где и когда можно совершить этот подвиг. А Женька Пронкин, человечек маленький и почти незаметный в нашем классе, вырезал ножом на дверях учительской известное слово их трех крупных букв. Когда он вырезал апостроф над третьей буквой, его за рукав схватила завуч. И Женька на следующий же день стал школьным героем, хотя его отцу пришлось поменять дверь в учительскую.

После этого случая я понял: места, где можно совершить подвиг, прямо-таки окружают людей. На заборах, в сортирах, на стенах домов, подъездов и лифтов, школьных партах всюду можно было найти заветное слово. Вокруг меня ходили тысячи героев, которых героями, к сожалению, не считали. Эка невидаль - написать на стене сортира! Вот если бы на дверях учительской! Но это уже было...

А рядовой танковых войск Женька Пронкин опять стал героем. Ранним зимним утром он вскарабкался на самый верх пятидесятиметровой трубы цементного завода, который находился за расположением танковой части, и, невзирая на шквальный ветер и мороз вывел красной краской три заветные буквы. Они были такие огромные, что их было видно издалека. Невысокий хиляк Женька получил пять суток гаубтвахты и уважение огромного войскового соединения.

Говорили, что после службы в армии он закончил институт и стал дизайнером. Дизайнером какого профиля он был - я не знал. Наши пути разошлись и мы больше не виделись.

Но однажды в одном популярном издании я прочел: "Один "герой" выложил на Красной площади из человеческих тел самое известное слово из трех букв. Правда, произведение не просуществовало и часа: менты разогнали живое слово и пленили героя".

И хотя в заметке не была названа фамилия зачинщика, я сразу догадался и несказанно обрадовался: это был почерк его, Женьки Пронкина. Просто никто другой не подумал бы о том, что в жизни всегда есть место подвигу и этот самый подвиг лежит под ногами. Его нужно только взять и поднять. Пардон, написать...

1998 г.

РУССКОЕ ГРАФФИТИ

В Париже я познакомился с граффити. Торцовая стена дома без дверей и окон была красочно разрисована до высоты третьего этажа. Изображения нескольких Нефертити с удлиненными грудями и с бисерными украшениями на обнаженном теле, что нисколько не портило эстетического восприятия картины, напоминали человечеству о связи времен.

После я ещё не раз встречался с граффити. В Бельгии, Германии, Нидерландах...

Вернувшись в Россию, я понял, что и у нас есть граффити. Я имею ввиду цветное граффити, когда стены пачкают не химическими карандашами и шариковыми ручками, а краской из баллончика. В сортире старинного московского кинотеатра на двери кабинки был изображен синий человечек, похожий на царя Тутанхамона, вытянувший руку влево. Надпись под ним гласила: "Посмотри налево". Я посмотрел, но на той стене был изображен ещё один Тутанхамончик с увесистым хозяйством между ног. Этот просил оглянуться направо. Третий Тутанхамон, не стесняясь наготы, настаивал, чтобы клиент оглянулся и посмотрел на заднюю стенку. Заинтригованный, я повиновался просьбе. Разукрашенная цветными красками рожа какого-то подонка на задней стене туалета широко улыбалась. Под ней стояла надпись: "Какого хрена ты вертишься? Разве за этим сюда пришел?" Я понял - это граффити. Сугубо русский вариант. К тому же в соединении с комиксом. Ну где, ответьте мне, такое можно встретить за кордоном?

Говорят, некоторые руководители культурных заведений уже взяли на вооружение известный в музеях деревянного зодчества способ борьбы с любителями русского граффити на стенах общественных туалетов. И в "М" и в "Ж" устанавливался внушительных размеров стенд под заголовком "Привет пакостники!" На стенде - лист ватмана, чтобы граффитисты демонстрировали свои шедевры. Новинка прижилась и некоторые руководители даже жаловались ватмана не хватает и художники-любители частенько выходили за его пределы. Хотя фантазии изобразить что-то новое - не хватало.

Но оставим в покое туалетные комнаты. В Москве отдали под граффити целую стену в центре. Упражняйтесь. Творите. Но куда там - от национальных традиций! Старое как мир, правда, в иностранной интерпретации - "FACK OFF". А рядом на стене треугольное существо с оттопыренными средними пальцами на руке - "FACK DRAGS".

Впрочем, к чему сгущать краски: можно только порадоваться. У русских свой стиль, своя техника исполнения, наконец, свои традиции, корни которых уходят в далекое советское прошлое. Одно обидно: матерные словечки стали писать по-иностранному.

Граффити становится неотъемлемой частью больших городов. Говорят, что уже разработана программа по обучению русских граффитистов композиции настенного рисунка, цветовой гамме и прочему и прочему. Все делается для того, чтобы изжить три буквы на заборах. Чтобы изжить национальное граффити.

Что ж, на следующих выборах я буду голосовать за коммунистов, которые выступают против влияния Запада на нашу культуру...

1998 г.

ОРИГИНАЛ

Гришка с детства славился своим чудачеством и оригинальностью. И хотя в школе по всем предметам учился на хорошо и отлично, порой за поведение получал не больше двух шаров. За оригинальность. За те знания, о которых в учебниках не пишут. Это он на уроке литературы не побоялся заявить, что создатель русского литературного языка, великий поэт Пушкин не брезговал матершинными словечками. И привел несколько примеров. И по биологии выказал недюжинные знания. Среди старшеклассников по рукам в ксерокопиях ходил его реферат "Половой член некоторых животных - как символ чести, достоинства и экзотики среди народонаселения России". Между прочим, преподаватель биологии, когда ознакомился с этим трудом до слез хохотал и не переставал удивляться начитанностью Гришки, за что и схлопотал от директора школы строгий выговор. А писал Гришка о том, что из полового члена барана некоторые кавказские народы изготовляют камши. То есть ногайки, которые и являются символом чести, достоинства и власти. А ослиный половой член служит экзотическим талисманом у тотошников - любителей тотализаторной игры на скачках.

После школы Гришка легко поступил в университет на исторический факультет. Как и всех прогрессивных студентов его увлекло искусство тату. Только он, Гришка, не стал на тыльной стороне ладони выкалывать банальное "Не забуду мать родную", не привлекал его дракон или попугай на предплечье, которых так обильно усаживали на свое тело его сокурсники. Нет, его тату было куда оригинальнее. Рядом с мочкой правого уха был аккуратно выколот маленький микрофончик, перечеркнутый крестом, и сделана надпись "Не манди под ухо". Когда во время семинаров или экзаменов к нему лезли за подсказкой, Гришка оборачивался, убирал длинные волосы, прикрывающие татуировку и постукивал пальчиком по синему микрофончику. После этого к нему не приставали. Правда, какого терпения и воли стоило Гришке удаление сей татуировки, когда мода на тату вдруг закончилась!

Из фирмы, куда он попал на преддипломную практику его через пару недель с треском выгнали. Первого апреля он направил по пейджеру генеральному директору сообщение: "В связи с выявленными в ходе работы налоговой полиции нарушениями счета вашей фирмы арестованы". После этого послания директор выгреб из сейфа всю долларовую наличность и исчез на три дня в неизвестном направлении. А когда самые доверенные лица фирмы сообщили ему о первоапрельской шутке, Гришка остался без преддипломной практики.

Ох, о Гришкиных чудачествах можно было бы рассказывать без конца. После университета он пропал на несколько лет. Говорили, что не вылезал из археологических экспедиций, что-то раскапывал в Крыму и в Сибири. Но в конце концов судьба вновь нас свела вместе. Он устроился работать к нам в издательство консультантом по исторической литературе. Он заметно похудел, стал молчалив и теперь не носил длинные волосы. О том самом Гришке лишь напоминал шрам рядом с мочкой правого уха, где когда-то была оригинальная татуировка.

Свою работу он исполнял добросовестно и порой безжалостно черкал авторские научно-популярные исследования, подвергая каждый факт сомнению и требуя неопровержимых доказательств. Спорить с ним было бессмысленно и бесполезно. Он знал гораздо больше тех, кто писал научные книги. Но если спор между ним, консультантом, и автором произведения все-таки возникал, Гришка доставал из своего стола огромное, размером со страусиное, яйцо, расписанное под гжель, клал его перед ретивым спорщиком и требовал открыть. Да, яйцо раскрывалось на две половинки.

Через несколько секунд автор гоготал на весь кабинет и забирал рукопись на доработку. Внутри яйца были написаны волшебные слова "Не морочь мне яйца".

Но он до хрипоты отстаивал свое мнение не только перед авторами, но и перед главным редактором издательства, должность которого занимала женщина средних лет, которая, как удостоверились все сотрудники, не обладала ни малейшей каплей чувства юмора. Она не понимала безобидных Гришкиных шуток и подтрунивания. Не улавливала смысла рассказанного модного анекдота и лишь выход очередной исторической книги мог вызвать на её лице счастливую улыбку. Ах, как она любила в часы редакционного веселья напоминать о серьезности наших предков. Она и впрямь считала, что деды и прадеды, бабки и прабабки лишь производили, совершенствовали, открывали, ваяли, писали все самое серьезное, могущественное и выдающееся. Мне казалось, что Гришка не мог оставить без своего оригинального внимания серьезную помпезность нашей начальницы. Вот-вот, что-то, да выкинет.