Самый умный в 6 «Б» - Людмила Матвеева

– Да какая она звезда? Ксения Топчан – звезда, а эта старенькая, – охлаждал девчонок Барбосов, а сам все-таки бежал рядом с Надей-Сфинксом. – Старенькая тетенька. Получилось грубо, по-барбосовски.

«Хорошо, что тетенька не слышала», – думала Агата.

Но зеленоглазая услышала, обернулась, выключила телефон:

– Лицо во весь экран – вот главный успех на телевидении. Канал может быть любой. И программа – любая. Все равно, хоть про стрижку ежиков, хоть про влажную уборку квартиры, хоть реклама лекарства от чиха.

Тетенька остановилась, девчонки ее окружили, мальчишки стояли в стороне, как полагается. Таращились на звезду старенькую.

Лидка сообразила первой:

– А меня можете устроить к вам на телевидение? Так мечтаю! Вы же звезда. Или вы уже не там?

– Там я, там! Молодежь всегда нужна. На, держи мою визитную карточку, позвони. Но знай: я человек порядочный, обещаю – выполняю. Звони ровно в одиннадцать, я всегда отвечу. Одиннадцать – мое время для чужих, время «Ч». Со мной нужна точность, мое время дорогое: у меня съемки, сценарии, репетиции.

Она ушла быстро и бормотала в трубку. А Лидка стояла и разглядывала визитку. «Сценарист Велик-Коляскина, и номер телефона». Все по-честному.

– Вспомнила! Это любимые передачи моей бабушки! – Оля подпрыгивала от удовольствия, всегда приятно вспомнить то, что давно забыто – передача «Будь здоров и не кашляй». Эта тетенька была еще до Кабанчиковой! «Ухо-горло-нос», «Увеличенная печень».

Лидка важно сказала:

– Хоть про печенку, хоть про селезенку, а все равно лицо во весь экран, слава! В метро будут узнавать и просить автографы.

– А ты, Лидка, не лохушка, оказывается. Свою пользу не упустила.

И никто не вспомнил, как Экстрасенсиха однажды говорила на этом самом месте: «У одной из вас будет неизлечимая болезнь – звездная». Надя-Сфинкс позавидовала Лидке и повторила:

– Все были тут, а одна Лидка сообразила – на работу звездную пристроилась.

– Сфинкс! От зависти заводятся глисты! – Оля держит дома целый зоопарк, никаких разговоров об организме не стыдится.

Василиса прекрасная скривила брезгливо рот, сморщила носик и замахала руками:

– Фу, Оля! Красивая девочка не должна говорить такие гадости! У меня из-за тебя предобморочное состояние! – дружный смех вывел ее из предобморочного состояния.

– У моего кролика были глисты. Пришлось повозиться – ветеринарка, лекарства, мамины вопли «гадость, гадость!». Но я в обморок не падала, вылечила кролика от глистов, а морских свинок – от блох.

– Оля целеустремленная, – сказал Артем, – а у моего удава Гаденыша болезней не бывает, но строить из себя такого уж брезгливого не буду. Гертрудочка иногда болеет чесоткой.

– Фу! – завизжала Василиса прекрасная. – Ну как ты можешь, Артем! Такие вещи и слушать невозможно.

– Не страдай, Василиса, у тебя же, кажется, нет чесотки? – это Гриша добавил. К ним подошли Бомбина и ее воспитанники. Больше всех хохотала Кристиночка:

– Чесотка! Это, наверное, когда всех чешет своими когтями? Ой, невозможно!

– А для Гертруды это большая неприятность, пришлось мазать крысу специальной мазью, очень вонючей. Чесотка прошла, но на нервной почве у Гертрудочки случилась бессонница. Вся семья спит, а она шебуршит и громко стучит в своем углу разными игрушками – кубиками, шариками и любимыми пробками от бутылок с водой «Ключик-замочек».

– Бессонница, главное дело, – Надя-Сфинкс боится крысу и не любит ее. Мы часто не любим тех, кого боимся.

– Я пел ей колыбельные песни, – рассказывал Артем, – тихонько, чтобы не разбудить родителей.

А Лидка зациклилась на своем:

– Мне очень нужно попасть на телевидение. У меня талант, я чувствую! И я появлюсь во весь экран, и меня увидят все. И тот сразу поймет, кого он потерял!

– Лидка! Ну какой уважающий себя парень будет смотреть про все эти ожирения, похудания, диетки и таблетки? Не увидит он тебя!

– Ни во сне, ни наяву! – жестоко сказала Сфинкс.

– Сразу все увидят, какая я! Приду на просмотр, а они умеют понимать людей. У меня ум, тонкость, интуиция!

– У тебя идиотство и лохство! Ты всех достала!

Лидка надеялась на успех. И никто не вспомнил, как ей, Лидке, было предсказано: «Дорога в два конца». Успех и неуспех – одна дорожка.

Лидка звонила телезвезде в одиннадцать вечера – телефон не отвечал. В одиннадцать утра пришлось звонить прямо с урока английского – телефон не отвечал. В другие часы он тоже не отвечал.

– Лидка, – подошла на перемене Ленка-ашница, – открылась новая передача для тебя. – Лидка сразу поверила: вид у ашницы был серьезный и нисколько не ехидный.

– Как называется? – тихо спросила Лидка, ей не хотелось, чтобы Надя-Сфинкс услышала о ее надеждах.

– Называется? «Никто замуж не берет». Собирают необаятельных девочек, некрасивых. Среди них у тебя, Князева, будет шанс. – Ленка-ашница захохотала фальшивым смехом, ушла в буфет, на прощание крикнула на весь коридор: – Верни диск и два альбома! Ишь, притырила!

Лидка хлопала глазами, как все неудачно складывается! Любимый человек не появляется. Телезвезда исчезла. Лидка вчера ходила к телецентру Останкино, стояла там у входа, вдруг встретит зеленоглазую? Не встретила. Внутрь не пустили. Лидка уговаривала:

– Меня пригласили в программу «Никто замуж не берет», пропустите, пожалуйста. Меня ждет Мыльник-Скучаева.

– Никакой такой Мыльницы у нас нет, – охранник отодвинул Лидку, на шее у него висел автомат Калашникова. – Не шути, девочка, отойди в сторону.

Пришлось подчиниться. Мимо нее шли красавицы и просто люди. Один человек провел тигра на поводке, без намордника. Прошла известная рок-звезда Слезкина, прошел хоккеист Амбалов. И всем было разрешено оказаться в этом волшебном огромном мире – телевидении. А Лидке, которая возлагала такие большие надежды на этот дом бесконечной высоты, не позволено. Ведь любовь вернется, только если коварный любимый человек переживет шок. А именно шок случится с ним, когда он увидит Лидкино лицо во весь экран. Но зеленоглазая Мыльник кинула Лидку, никакого лица Лидки Князевой во весь экран не будет. Лидка оглядела телебашню, деревья в соседнем парке, ворон, таких же, как на родном Лунном бульваре. А может, те же самые прилетели сюда? Может, им интересно было наблюдать за Лидкиными успехами? Или неуспехами?

Лидка возвращалась на Лунный бульвар, свесив голову. Экстрасенсиха тогда сказала: «Дорога в два конца». Вот и пошла Лидка по дороге назад.

Она не видела, что из-за угла неприступного дома телецентра за ней наблюдает внимательный зеленый глаз. Кот Рыжик? Или телезвезда Мыльник-Пенкина? А может, не Пенкина, а Пузырькова? Или Шампунькина? Лидка забыла. Да какая разница? Обманула порядочная звезда – не брала трубку ни в одиннадцать, ни в десять, ни во сколько. Не сложилось, не срослось – так говорят в шестом «Б».

* * *

У Экстрасенсихи дома происходили разные события.

К Морозику пришла в гости Снегурка.

– Не обманула, – улыбался во весь рот Морозик.

– А она дома? – испуганно спросила Снегурка.

– Экстрасенсиха полюбила Лунный бульвар, – с достоинством ответил Морозик. На самом деле он тоже побаивался Экстрасенсихи, – болтает непринужденно с шестиклассниками, раздает предсказания и обещания. Подростки, как и все люди, это обожают.

Он налил Снегурке стакан компота.

– Сбываются ее предсказания? – Снегурка пила компот, от наслаждения прикрыла глаза.

– Пей, Снегурочка. Этот компот – мой фирменный, рецепт сам сочинил. Яблоки, немного брусники из деревянной коробочки и апельсиновые корки. Пахнет апельсином на весь подъезд, пусть люди нюхают. А кто зайдет – угощу, не жалко.

– Очень, очень вкусно, – Снегурка допивала третий стакан. Тут в квартиру ворвалась Экстрасенсиха:

– Это еще что за новости? Ну-ка вали отсюда! – И замахнулась тяжелой сумкой. – И стакан поставь! – Экстрасенсиха выплеснула компот, фирменный и ароматный, в мойку, сияющую чистотой. – Ишь, пришла! К Морозику! Когда он, Мороз несчастный, болтался неприкаянный по Лунному бульвару, он тебя, Снегурка отстойная, не заинтересовал! Где ты тогда была, Снегурка лет за сорок? Он мотался у метро, как бездомный пес! Его жалели дети Лунного бульвара – угощали жвачкой, он жевал «Орбит» вместо обеда. Где ты тогда была, обожательница хренова? Джульетта отстойная! – Снегурка быстро исчезла за дверью, вызвала лифт.

А он? Уткнулся в кастрюльку с тушеной фасолью. Когда Снегурка испарилась, Морозик сказал:

– Экстрасенсиха, – голос спокойный, повседневный, как будто ничего не случилось. После ругани и воплей Экстрасенсихи этот голос звучал благородно. И сразу улетучились все барбосовские грубости, ругательства и оскорбления. Заслужила ли их Снегурка? Неизвестно. Но все равно Экстрасенсиха проигрывала оттого, что научилась на бульваре всяким таким словам, каких приличные дамы не прощают и даже не знают. Морозик говорил: