Загадка Ноттинг-Хилла - Чарлз Адамс

Теперь, когда старшая из сестер осталась одна, за ней присматривали с удвоенным вниманием. Правда, в период времени, последовавший непосредственно вслед за похищением мисс К. Боултон, не произошло никаких событий, имеющих непосредственное отношение к нашему делу. Поэтому я решил ограничиться тем, что включил в настоящую подборку материалов следующие фрагменты из вверенной мне переписки: два или три письма от леди, отвечавшей за свою подопечную в Хампстеде, и еще одно послание от старой приятельницы ее матери. Из него мы узнаем о том, как юная леди вступила в брак. В этом письме имеется одна немаловажная деталь, а именно — упоминание о крайне восприимчивом и нервозном складе характера жениха юной мисс Боултон — покойного мистера Андертона. На этот факт я хотел бы обратить ваше внимание несколько позднее. В ранее упомянутых письмах речь идет о том, что эта девушка подвержена внезапным болезненным приступам. Лечению они не поддаются, диагноз поставить крайне затруднительно. По характеру своему они очень схожи с теми недомоганиями, которые приключались с ней в детские годы, когда нездоровилось младшей сестре. Следовательно, у них вряд ли может быть аналогичная причина.

Таковы предваряющие материалы дела. Во втором разделе рассматриваются некоторые особенности семейной жизни миссис Андертон; особенный интерес может иметь связь между теми личностями, историю которых мы начали отслеживать, с бароном Р**, действия которого представляют собой предмет для озабоченности.

Как выясняется, во всех отношениях (кроме одного) семейная жизнь четы Андертонов была на редкость благополучной. Несмотря на то, что образ жизни их был уединенный и в каком-то смысле скитальческий — в силу этого у них было мало возможностей заводить дружеские связи, — взаимная трогательная преданность этих супругов была совершенно очевидна. В моем распоряжении имеется целых тридцать семь писем из различных источников, служащих более или менее ярко выраженным подтверждением этому. Я счел целесообразным отобрать из их числа лишь несколько. Я предпочел не перегружать ненужными повторами подборку материалов дела. Лишь одно омрачало их семейное счастье; как справедливо заметила миссис Уорд, выбор мисс Боултон пал на джентльмена хотя и подходящего во всех отношениях, но крайне невротического темперамента. Мог ли быть счастливым его союз с дамой практически такого же склада? Вместе сошлись две исключительно хрупкие натуры, и всю свою недолгую семейную жизнь они искали способы укрепить здоровье. Андертоны испробовали различные варианты, и в итоге решили прибегнуть к услугам гипнотизера. Они стали пациентами барона Р**, известного профессора в области гипноза, а также прочих туманных сфер.

Миссис Андертон недолго пробыла его непосредственной подопечной, друзья семьи выразили свой протест по этому поводу и отныне его «гипнотические флюиды» воздействовали при наличии посредницы. Этим «медиумом» стала мадемуазель Розали, молодая особа, нанятая бароном Р** специально для этой цели. Что же она представляла собой?

Она была примерно одного возраста с миссис Андертон, хотя и выглядела несколько старше своих лет. Легкое телосложение, темные глаза и волосы — почти во всем она подходила под описание Кэтрин, пропавшей младшей сестры юной Гертруды Боултон. Единственным отличием были ее широкие, неуклюжие ступни — следствие ее прежней профессии. В течение нескольких лет она работала в цирке, ходила по канату. Эта антреприза была ей предложена владельцем разъездного шапито. По его собственным словам, он выкупил девочку за гроши у шайки цыган в Льюесе именно в то время, когда младшая мисс Боултон была похищена цыганами. Следы похитителей вели в Льюес и далее в западном направлении. Затем ее перекупил барон, судя по всему изначально имевший над девушкой особую власть. Силой одного только взгляда этот человек сорвал ее выступление. Не приходится сомневаться в том, что циркачка по имени Розали и была пропавшей сестрой миссис Андертон. Довольно скоро об этом узнал и барон Р**.

Во время первой встречи сестер он едва ли догадывался о существующей между ними связи. На самом деле, история двух сестер барону была совершенно неведома. Таким образом, их удивительное взаимное притяжение, проявившееся незамедлительно, скорее всего не было истолковано им как результат исключительно «гипнотического контакта». Несколько недель барон оказывал миссис Андертон свои услуги гипнотизера, пока случай не помог ему установить истину во взаимоотношениях этих двух молодых женщин. Однако эта необычайная симпатия не побудила к догадке об ее истинном происхождении ни миссис Андертон, ни ее мужа. Между тем это чувство сестринской привязанности было ниточкой, связывавшей дочерей леди Боултон не один год в пору их нежного возраста. Домочадцы делали все, чтобы не напоминать миссис Андертон об этой поре ее жизни; в результате события, связанные с похищением младшей сестры, почти полностью (а быть может, и до конца) исчезли из ее памяти. Для ее мужа это стало чем-то вроде семейной легенды, которая со временем перестала представлять собой какой-либо интерес.

Итак, в течение нескольких недель две сестры находились в тесном контакте, эффект от которого, возможно, был усилен так называемой «месмерической связью» между ними. До поры до времени никто не догадывался об их истинных взаимоотношениях. Но вот однажды вечером — с учетом специфики обстоятельств есть все основания считать, что это было 13 октября 1854 года, — барону, несомненно, все стало ясно. Прошу обратить на этот факт ваше особо пристальное внимание.

В тот вечер в беседе вполне естественно была затронута тема одного весьма неординарного случая, описанного в недавно вышедшем номере периодического издания «Журнал гипноза Зоист». Речь шла о даме, страдавшей от некоего заболевания, из-за которого она была не в состоянии принимать какую бы то ни было пищу. Манипулятор, обладавший даром гипноза, питался за нее. Затем разговор плавно перешел на обсуждение других случаев проявления так называемой органической симпатии. В качестве примера мистер Андертон поведал об исчезнувшей сестре своей жены и той удивительной связи, что существовала между ними. Беседа продолжалась еще какое-то время, и вот один из ее участников позволил себе одно шутливое замечание по поводу формулировки «питался за нее». Я склонен считать, что это стало отправной точкой в анализируемом нами ужасающем деле. «Я сказал, — рассказывает мистер Мортон, — что этой молодой пациентке еще повезло, ведь тот человек мог заглотнуть и что-нибудь вредное для здоровья».

Создалось впечатление, что после этой фразы барон ушел в себя, перестав принимать участие в дальнейшем разговоре. Более того, он явно пребывал в состоянии умственного напряжения и озабоченности. Мистер Мортон в своих показаниях указывает на странность в поведении барона: у него отчего-то гаснет сигара, а дрожь в руках настолько сильна, что ему даже не удается прикурить от сигары своего друга. Напротив, барон ему ее ломает. Думается, именно в этот момент барон ясно осознал, кем приходится Розали миссис Андертон. Какие еще идеи пришли тогда ему в голову, станет ясно при разборе последующих свидетельств.

На следующее утро после вышеупомянутого разговора, когда барон сделал крайне важный для себя вывод, он появился в конторе «Докторе Коммонс», желая навести справки относительно завещания, согласно которому, при определенных условиях, дети леди Боултон имели право на наследство в размере 25 000 фунтов. Исходя из всего изложенного в данном документе, наследницей этого состояния являлась девица Розали — после миссис Андертон и ее мужа. Полагаю, не представляет труда увязать факт получения данной информации с последующими незамедлительными действиями, предпринятыми бароном. Мистер Андертон неожиданно для себя узнает о скором отъезде барона на континент. Примерно через три недели барон, судя по всему, отправляется в путь; на самом же деле он преследует совершенно иную цель. Между посещением «Докторе Коммонс» и прощанием барона с мистером Андертоном проходит три недели. За это время барон Р** успевает вступить в брак со своей подопечной — «медиумом» Розали. Обряд состоялся в Кенсингтонском церковном приходе. Имена новобрачных не соответствуют действительным: дабы не привлекать внимания, барон регистрируется под своей семейной фамилией (если только это вообще соответствовало действительности), а Розали использует свои «цирковые» имя и фамилию. Сейчас уже не столь важно, как именно барону удалось убедить Розали вступить с ним в брак; весь последующий ход событий говорит о том, что она явно сделала это по некоему принуждению. В итоге несчастная девушка оказалась полностью во власти барона.

Свершилось таинство брака. Барон и его жена уезжают из города, но не на континент, как это было заявлено мистеру Андертону, а в Богнор, графство Сассекс — небольшое курортное местечко на побережье. Во время Гудвудских скачек на неделю оно пустеет. В это время года барон вряд ли рискует встретить здесь кого-либо из своих знакомых. Прежде чем сделать попытку разобраться с основным мотивом этой таинственной истории, необходимо учитывать следующее важное обстоятельство: