Черт из табакерки - Дарья Донцова

– Сейчас куплю вам новое, – повторил мужчина.

– Не надо, просто не ожидала, что кто-то над ухом закричит.

– Где Вера?

– Покажите свидетельство.

– Какое?

– О браке. Вы же сказали, будто являетесь мужем Соловьевой.

Мужчина тяжело вздохнул, шлепнулся рядом со мной на скамейку и, уставившись на тающее мороженое, пробормотал:

– У нас гражданский брак, отношения официально не оформлены. Вера не хотела!

– Почему?

– С какой стати я должен перед вами отчитываться?

Я посмотрела в его слегка растерянные выпуклые глаза и тихо, но четко произнесла:

– Потому что с Верой произошло несчастье, потому что ей грозит смертельная опасность и потому что без меня вы никогда не узнаете, где она сейчас находится! Если только вы действительно хотите увидеть девушку.

– Господи! – закричал мужчина, вскакивая на ноги. – Немедленно говорите, где она, иначе, иначе…

– Иначе что? – улыбнулась я. – Милицию позовете? Смешно, ей-богу.

– Она здорова?

– Не совсем.

– Что с ней?

Я поколебалась секунду и спросила:

– Вы любите ее?

– Я не представляю жизни без Веры, – тихо ответил мужик, садясь на скамейку. – Раз десять предлагал ей выйти за меня замуж, но она смеялась и бросала: “Еще успеем”. Честно говоря, в последний месяц у меня сложилось впечатление, что у Веры появился другой. И потом, она вела себя иногда так странно!

– Как?

Собеседник глянул на меня и неожиданно сказал:

– Простите, не предстарился. Стас. Стас Рагозин.

– Виола.

– Скрипка, – улыбнулся Стас, – ваше имя в переводе с итальянского – скрипка.

Ну что ж, это лучше, чем плавленый сырок.

– Вы отвезете меня к Вере? – спросил Стас.

– Сначала расскажите, откуда вы ее знаете.

Рагозин тяжело вздохнул и начал рассказ. Он – историк. Занимается исследованиями древних русских текстов, которые хранятся в архивах. Работает в хранилище древних актов, пишет кандидатскую, надеется зимой защититься. Оклад сотрудника архива крайне невелик, подработать ему негде, древние русские тексты сейчас никому не нужны, кроме энтузиастов. Однажды один из приятелей Стаса, удачно разбогатевший бизнесмен, попросил его создать… генеалогическое древо своей семьи. Рагозин долго колебался, потом все же взялся за дело и неожиданно увлекся. Как настоящий ученый, Стас педантичен и въедлив. У приятеля не нашлось данных о предках. Но мало кто знает, что церковные книги, в которые заносятся сведения о всех, прошедших обряд крещения, не уничтожаются. Патриархия обязывает хранить их вечно, и священники берегут документы. Стас разослал запросы в разные города, потом систематизировал сведения… Словом, на работу ушло полгода. Рагозин даже придумал приятелю герб.

Бизнесмен остался страшно доволен и отвалил Стасу пятьсот долларов. Для человека, чей оклад едва превышал четыреста рублей, – это совершенно фантастическая сумма. Рагозин решил себя побаловать и отправился к Большому театру.

В тот вечер давали “Аиду”. Билетов в кассе не оказалось. Разочарованный, Стас вышел к фронтону, и тут к нему подошла хрупкая девушка в скромном черном платье.

– Не хотите лишний билетик? – спросила она.

Рагозин обрадовался, купил у незнакомки билет, и они вместе пошли в театр. Девушка назвалась Верой.

Так начался их страстный, безумный роман. Честно говоря, до этой встречи прекрасный пол не слишком волновал Стаса. У него было несколько скоротечных связей в студенческие годы, но, попав в архив, он перестал интересоваться дамами. На работе были одни тетки, всем хорошо за пятьдесят, а на улице знакомиться Стас не умел. Верочка покорила его сразу. Молодая, красивая, умная и вместе с тем тихая, скромная, малоразговорчивая, талантливая художница. Именно такой Стас и представлял свою будущую жену.

Вера рассказала ему, что не имеет никаких родственников, живет на съемной квартире и сильно нуждается. Но сколько Стас ни просил, своего телефона и адреса она ему не дала. Рагозин даже обиделся, но Верочка спокойно пояснила:

– Квартиру снимаю за копейки, плачу всего тридцать долларов в месяц. Хозяйка живет рядом, на одной лестничной клетке. Она поставила условие – никаких гостей и компаний. Целыми днями в “глазок” подглядывает. Если нарушу договор, выставит на улицу. Ну где еще такое жилье найду?

– А телефон?

– Она его отключила, чтобы я по межгороду не болтала.

Стас предложил Верочке переехать к нему. Девушка охотно приходила в гости, даже навела кое-какой уют в его холостяцкой однокомнатной берлоге. Купила красивую клеенку на кухню, новые занавески и коврик в ванную. Она оставалась иногда на ночь, но совсем переехать отказалась, выдвинув аргумент: “Мы пока плохо знаем друг друга!”

И связь у них была односторонней. Верочка сама звонила Стасу, он с ней связаться не мог. Подобное поведение смущало Рагозина, и он начал подозревать, что у любовницы, наверное, есть муж, и она скрывает от него правду. Будучи человеком бесхитростным, прямым, Стас однажды выложил Вере эти свои домыслы. Девушка рассмеялась, вынула паспорт и показала любовнику. На страничках документа не было ни штампов загса, ни сведений о детях.

– Успокойся и не ревнуй, – улыбнулась Вера. – Мы обязательно поженимся, но только не сейчас. Ну подумай сам, как станем жить? У тебя копейки, и у меня гроши. А если родится ребенок? Нет, сначала надо встать на ноги. Кстати, у меня есть знакомый, ему в офис требуется помощник. Оклад тысяча долларов, пойдешь?

Стасу стало неприятно. В словах Веры был резон, он понимал, что обрекает будущую жену на нищенское существование. Но, честно говоря, ему хотелось, чтобы Верочка со словами “с милым рай и в шалаше” кинулась ему на шею. От заманчивого предложения стать секретарем при богатом боссе он отказался.

– Пойми, – втолковывал любовник Вере, – мне не слишком нужны деньги, и я не хочу носить чемодан за богатым Буратино. Моя жизнь – изучение древних текстов, все остальное меня просто не интересует, даже геральдика. Знаешь, я мог бы зарабатывать кучу денег, придумывая гербы для “новых русских”.

– И почему тогда ты этого не, делаешь? – спросила Вера.

– Говорю же, неинтересно, – терпеливо пояснял Стас, – ну не мое это занятие.

После этого разговора, ставшего их единственной размолвкой за год, Верочка исчезла на неделю, а потом позвонила Стасу и как ни в чем не бывало сообщила:

– Нашла чудесное место для отдыха, санаторий Академии наук, “Барвинково”, тебе понравится. Кругом великолепная природа, тихие люди, все работают. Стоит два доллара в день. Правда, душ и туалет в конце коридора. Поедешь на апрель? – Стас согласился. Верочка все сделала сама, он просто отдал ей шестьдесят долларов за тридцать дней. Они поселились в соседних номерах и чудесно проводили время. Вера писала пейзажи, Стас трудился над кандидатской. Месяц пролетел как одно мгновение. Потом Рагозин уехал в Москву, а Верочка осталась на май. У Стаса не хватило денег для оплаты второго срока. Но он часто приезжал в “Барвинково” и оставался ночевать у любовницы.

А потом Вера просто-напросто исчезла. Сначала Стас безуспешно звонил, затем приехал в санаторий. В ее комнате было пусто, пропало все: вещи, картины, краски… Портье сказал, что Соловьева ушла утром с чемоданом в руке. Проходя мимо стойки, Вера сказала дежурному:

– Через пару дней вернусь, брат заболел.

– Конечно, конечно, – закивал портье, – номер оплачен и будет вас ждать. Если хотите, можете кого-нибудь вместо себя прислать на какое-то время. Чего деньгам зря пропадать?

– Спасибо, я подумаю, – ответила Вера и уехала.

И все. Словно в воду канула. Стас пытался найти любовницу. Сначала кинулся в Строгановское училище. Вера говорила, что учится на пятом курсе. Но там ему вежливо, но твердо ответили: студентки с таким именем и фамилией в учебном заведении нет. Тогда Рагозин снова помчался в “Барвинково” и заглянул в книгу регистрации отдыхающих. Верочка, заполняя графу “местожительство”, написала: Москва, улица Академика Николаева, дом 1..

Стас схватился за атлас Москвы. Магистралей, название которых начиналось со слов “академик”, было полным-полно, но Николаева среди них не наблюдалось. В столице просто-напросто не существовало такой улицы.

Полный отчаяния, Рагозин метнулся в “Мосгорсправку”, но там он понял, что ни отчества, ни точного года рождения Веры не знает. Он даже сходил в милицию и попытался подать заявление о розыске пропавшей жены. Но милиционеры подняли его на смех:

– Во-первых, парень, она тебе не жена, а сожительница, – втолковывал плохо выбритый капитан. – Во-вторых, ты даже не знаешь, где она проживает. Небось бросила тебя баба, надоел ты ей, вот и сидит теперь дома. Мой тебе совет: заводи другую!

Стас еле сдержался, чтобы не треснуть мента по башке телефонным аппаратом. С тех пор он каждый день по несколько раз названивал в “Барвинково”, надеясь услышать Верочкин голос. Но дежурные все время равнодушно отвечали: “Трубку не снимают”.