Восстановление самости - Хайнц Кохут

Предыдущий ответ на взаимосвязанные вопросы о том, в чем состоит психоаналитическая терапия нарциссических нарушений личности и что такое правомерное завершение анализа, требует дальнейшего обсуждения. Например, его можно критиковать, ибо в таком случае, кажется, игнорируется когнитивный аспект, то есть оставляется в стороне содержание и степень знания, которое приобрел анализанд в процессе анализа, ибо в таком случае недостаточно учитывается — недостаточно оценивается и измеряется — достигнутое понимание. На мой взгляд, критерий расширения знания не выглядит сегодня таким важным, каким он казался на заре психоанализа — даже если речь идет о неврозах, возникших в результате конфликта. Поэтому я считаю, что это изменение не объясняется в первую очередь тем, что в ранний период аналитики делали акцент на структурных нарушениях, а сегодня они направляют свое основное внимание на нарушения самости. Другими словами, главное изменение касается установки наблюдателя — свидетельство перехода от топографической модели с ее акцентом на расширении знания (сделать бессознательное сознательным) к структурной модели с ее акцентом на расширении области Эго, — а не природы предмета, то есть не связано с тем, что вместо классических неврозов переноса стали преобладать нарциссические нарушения личности. На самом деле точно так же легко применить критерий расширения знания (достижения понимания) как для оценки аналитической терапии нарциссических нарушений личности, так и для оценки аналитической терапии классических неврозов переноса; разве что содержание того, что должно стать известным, и сопротивления, противостоящие приобретению знания, при неврозах, возникших в результате конфликта, и при нарциссических нарушениях личности различаются. При неврозах, возникающих в результате конфликта, скрытое знание касается, если мы хотим оставить в стороне участие самости, влечений-желаний. И сопротивления, проистекающие из бессознательных инфантильных слоев Эго, стремятся защитить личность от переживания детских страхов, связанных с этими влечениями-желаниями, например, от переживания страха кастрации. При нарциссических нарушениях личности скрытое знание касается стремлений ядерной самости — потребности подтвердить реальность самости посредством соответствующих ответов зеркально отражающего и идеализированного объекта самости. А сами сопротивления своими корнями уходят в глубочайшие бессознательные слои личности: сопротивления являются следствием деятельности архаичной ядерной самости, которая не желает более подвергаться разрушительной нарциссической травме, обнаружив, что ее базальные потребности в зеркальном отражении и идеализации остаются без ответа, то есть сопротивления обусловливаются страхом дезинтеграции.

Представленное в этих терминах различие между моделями психоаналитического процесса при неврозах переноса и при нарциссических нарушениях личности является вполне очевидным, но не очень большим: в первом случае мы имеем дело с конфликтом между психологическими структурами, в последнем — с конфликтом между архаичной самостью и архаичным окружением, предшественником психологической структуры (ср. Kohut, 1971, р. 19, 50–53), которое воспринимается как часть самости. Рассмотренные в рамках этой понятийной системы критерии, которые должны использоваться при оценке успехов и неудач наших психоаналитических усилий в случае структурных неврозов и нарциссических нарушений личности, а также с позиции того, действительно ли пришло время для завершения анализа, будут, по существу, одинаковыми. Однако с точки зрения вытесненного содержания эти два класса нарушений не являются одинаковыми: инцестуозные влечения-желания или страх наказания (страх кастрации) в одном случае; потребности дефектной самости или желание избежать унижения, заново подвергаясь нарциссическим травмам детства (страх дезинтеграции) — в другом; эти критерии должны применяться по-разному. Хотя нарциссические нарушения личности столь же доступны анализу, как и классические неврозы переноса, переносы объекта самости, которые развиваются у этих пациентов, и с ними связанные процессы переработки, приводящие к их разрешению, не укладываются в схему классической модели. Основная психопатология при нарциссических нарушениях личности определяется тем, что самость не была надежно сформирована, что ее связность и устойчивость зависят от наличия объекта самости (или от развития переноса объекта самости) и что она отвечает на потерю объекта самости ослаблением, разного рода регрессией и фрагментацией. (Как я указывал прежде [Kohut, 1972, р. 370, прим. 2; 1975b, прим. 1], обратимость этих неблагоприятных изменений является признаком, отличающим нарциссические нарушения личности от пограничных состояний и психозов.) Поэтому завершение анализа нарциссических нарушений личности должно оцениваться с помощью понятийных критериев, по которым можно определить степень исправления дефектов самости, лежащих в основе психопатологии. Другими словами, анализ пациента с нарциссическим нарушением личности достигает стадии завершения, если самость анализанда стала устойчивой, если она перестала реагировать на потерю объектов самости фрагментацией, серьезным ослаблением или неконтролируемым гневом.

Но какой бы критерий ни использовался для оценки — расширение знания (понимания) или достигнутая степень связности и стабильности самости (гораздо более релевантный подход), — я бы хотел еще раз сказать, что придаю большое значение внутреннему ощущению пациента (часто едва различимому, но четко проявляющемуся в его сновидениях), что аналитическая задача выполнена. Разумеется, позиция пациента должна быть тщательно исследована, и должна быть рассмотрена возможность защитного бегства в здоровье. Тем не менее я все более убеждался, что при нарциссических нарушениях личности — эти же наблюдения относятся и к классическим неврозам — по аналогии со спонтанным возникновением переноса (начало аналитического процесса) осознание пациентом того, что было достигнуто успешное преобразование объекта самости в психологическую структуру, является неотъемлемой частью процесса, в который мы не должны вмешиваться; этому процессу мы можем содействовать, но развертывание его, в сущности, мы не контролируем.

Эти идеи подводят меня к следующему предварительному заключению. Успешное окончание анализа нарциссических нарушений личности достигнуто тогда, когда после наступления и проработки действительной стадии завершения прежде ослабленная или фрагментированная ядерная самость анализанда — его ядерные амбиции и идеалы в сочетании с определенными умениями и талантами — стала достаточно сильной и прочной, чтобы функционировать как более или менее самодвижущаяся, самоуправляющаяся и самоподдерживающаяся единица, которая определяет главные цели личности пациента и придает осмысленность его жизни. Чтобы подчеркнуть, что такой терапевтический успех достигается благодаря устойчивому изменению психических функций, для этого конечного результата процесса восстановления самости я ввожу термин «функциональное восстановление». Другими словами, я полагаю, что проявления, характеризующие стадию завершения анализа пациента с нарциссическим нарушением личности, выразятся в свободных ассоциациях анализанда в тот момент, когда объекты самости (и их функции) окажутся в достаточной мере преобразованы в психологические структуры, в результате чего они будут функционировать в известной степени независимо (см. Kohut, 1971, р. 278 etc.), в соответствии с самостоятельно генерируемыми паттернами инициативы (амбициями) и внутренним руководством (идеалами).

Глава 3

Размышления о природе доказательств в психоанализе

К проблеме завершения анализа и излечения нельзя подойти, не описав вначале характер нарушения, подвергшегося терапии. И невозможно никого убедить в правильности определения тех или иных психических нарушений, которые будут ослаблены или устранены посредством анализа, если вначале не показать, что система понятий, в которую включены эти определения — в данном контексте система понятий психологии самости, — является валидной и релевантной. Но утверждение, что психология самости действительно отвечает этим критериям, нельзя удовлетворительным образом доказать с помощью одних только логических аргументов. Без эмпирических данных можно продемонстрировать лишь внутреннюю логичность ее положений.

Прежде чем приступить к обсуждению случая, основываясь на проверке эмпирических данных о том, что психоанализ действительно нуждается в психологии самости, я бы попросил любого желающего попытаться всерьез оценить объяснительные возможности этого нового шага в теории, оставив в стороне свои сформировавшиеся убеждения, что все психологические заболевания можно адекватно объяснить в рамках понятийной системы психологии психического аппарата в целом и современной структурной модели (Эго-психологии) в частности или даже на уровне развития, характеризующемся эдиповым комплексом. Другими словами, объяснительные возможности и эвристическую ценность новой теории, нового способа рассмотрения эмпирических данных в сфере сложных психических состояний можно оценить только в том случае, если такой эксперт сумеет справиться со сложной задачей — временно оставить свои прежние убеждения и стать открытым для новых идей. (Я опускаю здесь проблему определенного эмоционального сопротивления и имею в виду лишь нежелание поступиться чувством уверенности, которое вселяет привычный способ мышления.) Оценивающий эксперт должен уметь достаточно часто и на долгое время оставлять в стороне традиционные способы рассмотрения данных, чтобы иметь возможность ознакомиться с новой теорией.